Э фромм душа человека краткое содержание. «Душа человека» Эрих Фромм - российское книжное cообщество — ЖЖ

В этой книге получают развитие идеи, к которым я уже обращался в своих более ранних произведениях. В работе "Бегство от свободы" я исследовал проблему свободы в связи с садизмом , мазохизмом и деструктивностью ; между тем клиническая практика и теоретические размышления привели меня, как я полагаю, к более глубокому пониманию свободы, а также различных видов агрессивности и деструктивности. Теперь я могу отличать разные формы агрессивности, которые прямо или косвенно служат жизни, от злокачественной формы деструктивности - некрофилии, или подлинной любви к мертвому, являющейся противоположностью биофилии - любви к жизни и живому. В книге "Человек для себя" я обсуждал проблему этических норм, покоящихся на нашем знании человеческой природы, а не на откровениях или законах и традициях, созданных людьми. Здесь я продолжаю исследование в данном направлении, обращая особое внимание на изучение сущности зла и проблемы выбора между добром и злом. В известном смысле эта книга, главная тема которой - способность человека разрушать, его нарциссизм и инцестуальное влечение , противоположна моей работе "Искусство любить" , где речь шла о способности человека к любви. Хотя обсуждение не-любви занимает большую часть данной работы, тем не менее в ней говорится и о любви, но в новом, более широком смысле - о любви к жизни. Я пытался показать, что любовь к живому в сочетании с независимостью и преодолением нарциссизма образует "синдром роста", противоположный "синдрому распада", который возникает из любви к мертвому, из инцестуального симбиоза и злокачественного нарциссизма.

Не только мой опыт клинициста, но также общественное и политическое развитие последних лет побудили меня к исследованию синдрома распада. Все настоятельнее звучит вопрос, почему, несмотря на всю добрую волю и осознание последствий атомной войны, попытки предотвратить ее так ничтожны по сравнению с величиной опасности и вероятностью ее возникновения. Полным ходом идет гонка атомных вооружений, продолжается "холодная война". Именно тревога побудила меня исследовать феномен безразличия по отношению к жизни во все более механизированном индустриальном мире. В этом мире человек стал вещью, и - как следствие этого - он со страхом и равнодушием, если не с ненавистью, противостоит жизни. Нынешняя склонность к насилию, проявляющаяся в молодежной преступности и политических убийствах, ставит перед нами задачу сделать первый шаг на пути к переменам. Возникает вопрос, идем ли мы по направлению к новому варварству, даже если дело не дойдет до атомной войны, или возможен ренессанс нашей гуманистической традиции.

Наряду с обсуждением данной проблемы в этой книге мне хотелось бы прояснить, как соотносятся мои психоаналитические представления с теорией Фрейда . Я никогда не соглашался с тем, что меня причисляли к новой "школе" психоанализа, как бы ее ни называли - "культурной школой" или "неофрейдизмом". Я убежден, что эти школы дали ценные результаты, однако некоторые из них отодвинули на задний план многие из важнейших открытий Фрейда. Я определенно не являюсь "ортодоксальным фрейдистом". Дело в том, что любая теория, которая не изменяется в течение 60 лет, именно по этой причине не является больше первоначальной теорией своего создателя; она, скорее, окаменелое повторение прежнего и, как таковая, в действительности превращается в установку. Свои основополагающие открытия Фрейд осуществил во вполне определенной философской системе, системе механистического материализма, последователями которого было большинство естествоиспытателей начала нашего столетия. Я считаю, что необходимо дальнейшее развитие идей Фрейда в другой философской системе, а именно в системе диалектического гуманизма. В этой книге я пытался показать, что на пути величайших открытий Фрейда - Эдипова комплекса , нарциссизма, инстинкта смерти - стояли его мировоззренческие установки и, если эти открытия освободить от старой и перенести в новую систему, они станут более убедительными и значительными. Я думаю, что система гуманизма с ее парадоксальным смешением беспощадной критики, бескомпромиссного реализма и рациональной веры даст возможность для дальнейшего плодотворного развития здания, фундамент которого был заложен Фрейдом.

И еще одно замечание. Изложенные в этой книге мысли основываются на моей клинической деятельности как психоаналитика (и до известной степени на опыте моего участия в общественных процессах). Вместе с тем в ней мало используется документальных материалов, к которым я хотел бы обратиться в большей по объему работе, посвященной теории и практике гуманистического психоанализа.

"Бегство от свободы" - работа Э. Фромма, написанная в 1941 г., в которой автор излагает оригинальную концепцию свободы личности, вскрывает социальнопсихологические механизмы бегства от свободы.

Садизм - половое извращение, при котором для достижения полового удовлетворения необходимо причинение партнеру боли, страдания. Названо по имени французского писателя маркиза де Сада, описавшего это извращение. Позже этот термин стал обозначать стремление к жестокости в более широком смысле - наслаждение чужими страданиями. По Э. Фромму, садизм проявляется в стремлении иметь неограниченную власть над другими и представляет собой, наряду с мазохизмом, деструктивностью и автоматическим конформизмом, один из четырех механизмов "бегства от свободы".

Мазохизм - половое извращение, при котором для достижения оргазма необходимо испытывать боль или моральные унижения, причиняемые партнером; названо по имени австрийского писателя Захер-Мазоха, описавшего это извращение. Для Э. Фромма мазохизм - это прежде всего стремление подчинить себя другим, готовность отказаться от свободы с целью обеспечения собственной безопасности.

Деструктивность - термин произошел от слова "деструкция" и означает нарушение, разрушение нормальной структуры чего-либо. Деструктивность - ключевое понятие Фроммовой теории личности, один из механизмов "бегства от свободы", когда человек "разрушает мир, чтобы мир не разрушил его". Рассмотрению этого понятия Э. Фромм посвящает свое последнее крупное произведение, подводящее итог жизненного и творческого пути выдающегося мыслителя, "Анатомия человеческой деструктивности"(1973).

Чужая душа – потемки. Крупнейший мыслитель 20 века Эрих Фромм так не считает. Он попытался разобраться в душе человека и это ему удалось.

Актуальность трудов этого философа и психолога неоспорима. Основная тема его работ – раскрытие человеческой сущности. Душа человека является неиссякаемым источником общественного миропорядка. Нравственных поисков и потенциала. Торжество гуманистического мировоззрения неизбежно, нужна только революция надежды в общественном сознании.

Всю свою сознательную жизнь Эрих Фромм практиковал психологию. Самые популярные его книги: «Бегство от свободы», «Человек для самого себя», «Искусство любить».

Особенно интересно читать работу великого философа и психолога «Душа человека». Здесь рассматриваются негативные черты человека, которые ведут к разрушению. Как отдельной личности, так и целые этносы. Автор считает, что эта книга – полная противоположность другой его работы «Искусство любить». Отклонения от нормы – нарциссизм, садизм, социопатия, некрофилия и прочие показаны на примере реальных исторических личностей. «Лучшие» образцы в данном случае – Иосиф Сталин и Адольф Гитлер. Кому как не им стать подопытными кроликами психологов. Ведь этим моральным уродам равных нет. В основном книга «Душа человека» посвящена злу и его причинам. Примечательно, что автор знает рецепт излечения от зла. Хотите узнать? Предлагаем читать эту жемчужину мировой философии до конца.

Несмотря на то, что книга написана довольно давно, с тех пор ничего не изменилось. Как было раньше, так и сейчас зло правит миром. Человеческие пороки все те же – жажда власти, гордыня, жадность, разврат, ложь и прочие. Десять смертных грехов до сих пор рулят судьбой человечества.

Читая это произведение, многие читатели узнают себя. Чего греха таить – у всех у нас есть недостатки и пороки! Радует, что автор дает надежду на исцеление души человеческой. Всегда можно сделать выбор в сторону добра. Свобода воли творит чудеса.

Несомненно, Эрих Фромм оставил значительный след в мировой литературе. Его труды до сих пор помогают многим психологам разбираться в психических отклонениях и помогать миллионам людей. А «Душа человека» станет полезной и для вас, читатели. Согласитесь, ведь так сложно понять другую личность, если даже себя толком понять не всегда удается. Итак, вооружаемся знаниями от мастера своего дела и вперед, к новым свершениям! Пришло время покопаться в мозгах ближнего своего…

На нашем литературном сайте books2you.ru вы можете скачать книгу Эрих Фромм «Душа человека» бесплатно в подходящих для разных устройств форматах — epub, fb2, txt, rtf. Вы любите читать книги и всегда следите за выходом новинок? У нас большой выбор книг самых разных жанров: классика, современная фантастика, литература по психологии и детские издания. К тому же мы предлагаем интересные и познавательные статьи для начинающих писателей и всех тех, кто хочет научиться красиво писать. Каждый наш посетитель сможет найти для себя что-то полезное и увлекательное.

Эрих Фромм

Душа человека. Революция надежды

В этой книге получают развитие идеи, к которым я уже обращался в своих более ранних произведениях. В работе «Бегство от свободы» я исследовал проблему свободы в связи с садизмом, мазохизмом и деструктивностью; между тем клиническая практика и теоретические размышления привели меня, как я полагаю, к более глубокому пониманию свободы, а также различных видов агрессивности и деструктивности. Теперь я могу отличать разные формы агрессивности, которые прямо или косвенно служат жизни, от злокачественной формы деструктивности – некрофилии, или подлинной любви к мертвому, являющейся противоположностью биофилии – любви к жизни и живому. В книге «Человек для себя» я обсуждал проблему этических норм, покоящихся на нашем знании человеческой природы, а не на откровениях или законах и традициях, созданных людьми. Здесь я продолжаю исследование в данном направлении, обращая особое внимание на изучение сущности зла и проблемы выбора между добром и злом. В известном смысле эта книга, главная тема которой – способность человека разрушать, его нарциссизм и инцестуальное влечение, противоположна моей работе «Искусство любить», где речь шла о способности человека к любви. Хотя обсуждение нелюбви занимает большую часть данной работы, тем не менее в ней говорится и о любви, но в новом, более широком смысле – о любви к жизни. Я пытался показать, что любовь к живому в сочетании с независимостью и преодолением нарциссизма образует «синдром роста», противоположный «синдрому распада», который возникает из любви к мертвому, из инцестуального симбиоза и злокачественного нарциссизма.

Не только мой опыт клинициста, но также общественное и политическое развитие последних лет побудили меня к исследованию синдрома распада. Все настоятельнее звучит вопрос, почему, несмотря на всю добрую волю и осознание последствий атомной войны, попытки предотвратить ее так ничтожны по сравнению с величиной опасности и вероятностью ее возникновения. Полным ходом идет гонка атомных вооружений, продолжается «холодная война». Именно тревога побудила меня исследовать феномен безразличия по отношению к жизни во все более механизированном индустриальном мире. В этом мире человек стал вещью, и – как следствие этого – он со страхом и равнодушием, если не с ненавистью, противостоит жизни. Нынешняя склонность к насилию, проявляющаяся в молодежной преступности и политических убийствах, ставит перед нами задачу сделать первый шаг на пути к переменам. Возникает вопрос, идем ли мы по направлению к новому варварству, даже если дело не дойдет до атомной войны, или возможен ренессанс нашей гуманистической традиции.

Наряду с обсуждением данной проблемы в этой книге мне хотелось бы прояснить, как соотносятся мои психоаналитические представления с теорией Фрейда. Я никогда не соглашался с тем, что меня причисляли к новой «школе» психоанализа, как бы ее ни называли – «культурной школой» или «неофрейдизмом». Я убежден, что эти школы дали ценные результаты, однако некоторые из них отодвинули на задний план многие из важнейших открытий Фрейда. Я определенно не являюсь «ортодоксальным фрейдистом». Дело в том, что любая теория, которая не изменяется в течение 60 лет, именно по этой причине не является больше первоначальной теорией своего создателя; она, скорее, окаменелое повторение прежнего и как таковая в действительности превращается в установку. Свои основополагающие открытия Фрейд осуществил во вполне определенной философской системе, системе механистического материализма, последователями которого было большинство естествоиспытателей начала нашего столетия. Я считаю, что необходимо дальнейшее развитие идей Фрейда в другой философской системе, а именно в системе диалектического гуманизма . В этой книге я пытался показать, что на пути величайших открытий Фрейда – эдипова комплекса, нарциссизма, инстинкта смерти – стояли его мировоззренческие установки, и если эти открытия освободить от старой и перенести в новую систему, они станут более убедительными и значительными. Я думаю, что система гуманизма с ее парадоксальным смешением беспощадной критики, бескомпромиссного реализма и рациональной веры даст возможность для дальнейшего плодотворного развития здания, фундамент которого был заложен Фрейдом.

В заключение я хочу поблагодарить Пола Эдвардса за критические замечания к главе о свободе, детерминизме и альтернативности.

Хочу подчеркнуть, что моя точка зрения на психоанализ ни в коем случае не является желанием подменить теорию Фрейда так называемым «экзистенциальным анализом». Этот эрзац теории Фрейда зачастую весьма поверхностен; понятия, заимствованные у Хайдеггера или Сартра (или Гуссерля), используются без их связи с тщательно продуманными клиническими фактами. Это относится как к известным «экзистенциальным психоаналитикам», так и к психологическим идеям Сартра, которые хотя и блестяще сформулированы, все же поверхностны и не имеют солидного клинического фундамента. Экзистенциализм Сартра, как и Хайдеггера, – это не новое начало, а конец. Оба говорят об отчаянии, постигшем западного человека после катастрофы двух мировых войн и режимов Гитлера и Сталина. Но у них речь идет не только о выражении отчаяния, но и о манифестации крайнего буржуазного эгоизма и солипсизма. У Хайдеггера, симпатизировавшего нацизму, это вполне можно понять. Гораздо больше сбивает с толку Сартр, который утверждает, что он – марксист и философ будущего, оставаясь при этом представителем духа общества беззакония и эгоизма, которое он критикует и хочет изменить. Что касается точки зрения, согласно которой жизнь имеет смысл, не дарованный и не гарантированный ни одним из богов, то она представлена во многих системах, среди религий – прежде всего в буддизме. Сартр и его сторонники теряют важнейшее достижение теистических и нетеистических религий и гуманистической традиции, когда утверждают, что нет объективных ценностей, имеющих значение для всех людей, и существует понятие свободы, вытекающее из эгоистического произвола.

Душа человека

Перевод с немецкого В.А. Закса

I. Человек – волк или овца?

Одни полагают, что люди – это овцы, другие считают их хищными волками. Обе стороны могут привести аргументы в пользу своей точки зрения. Тот, кто считает людей овцами, может указать хотя бы на то, что они с легкостью выполняют приказы других людей, даже в ущерб себе. Он может также добавить, что люди снова и снова следуют за своими вождями на войну, которая не дает им ничего, кроме разрушения, что они верят любой несуразице, если она излагается с надлежащей настойчивостью и подкрепляется авторитетом властителей – от прямых угроз священников и королей до вкрадчивых голосов более или менее тайных обольстителей. Кажется, что большинство людей, подобно дремлющим детям, легко поддается внушению и готово безвольно следовать за любым, кто, угрожая или заискивая, достаточно упорно их уговаривает. Человек с сильными убеждениями, пренебрегающий воздействием толпы, скорее исключение, чем правило. Он часто вызывает восхищение последующих поколений, но, как правило, является посмешищем в глазах своих современников.

Великие инквизиторы и диктаторы основывали свои системы власти как раз на утверждении, что люди – это овцы. Именно мнение, согласно которому люди – овцы и потому нуждаются в вождях, принимающих за них решения, нередко придавало самим вождям твердую убежденность, что они выполняли вполне моральную, хотя подчас и весьма трагичную обязанность: брали на себя руководство и снимали с других груз ответственности и свободы, давая людям то, что те хотели.

Однако если большинство людей – овцы, то почему они ведут жизнь, которая этому полностью противоречит? История человечества написана кровью. Это история никогда не прекращающегося насилия, поскольку люди почти всегда подчиняли себе подобных с помощью силы. Разве Талаат-паша сам убил миллионы армян? Разве Гитлер один убил миллионы евреев? Разве Сталин один убил миллионы своих политических противников? Нет. Эти люди были не одиноки, они располагали тысячами других людей, которые умерщвляли и пытали, делая это не просто с желанием, но даже с удовольствием. Разве мы не сталкиваемся повсюду с бесчеловечностью человека – в случае безжалостного ведения войны, в случае убийства и насилия, в случае беззастенчивой эксплуатации слабых более сильными? А как часто стоны истязаемого и страдающего существа наталкиваются на глухие уши и ожесточенные сердца! Такой мыслитель, как Гоббс, из всего этого сделал вывод: homo homini lupus est (человек человеку – волк). И сегодня многие из нас приходят к заключению, что человек от природы является существом злым и деструктивным, что он напоминает убийцу, которого от любимого занятия может удержать только страх перед более сильным убийцей.

ОТ АВТОРА

В книге «Человек для себя» я обсуждал проблему этических норм, покоящихся на нашем знании человеческой природы, а не на откровениях или законах и традициях, созданных людьми. Здесь я продолжаю исследование в данном направлении, обращая особое внимание на изучение сущности зла и проблемы выбора между добром и злом. В известном смысле эта книга, главная тема которой — способность человека разрушать, его нарциссизм и инцестуальное влечение, противоположна моей работе «Искусство любить», где речь шла о способности человека к любви. Хотя обсуждение не-любви занимает большую часть данной работы, тем не менее в ней говорится и о любви, но в новом, более широком смысле — о любви к жизни. Я пытался показать, что любовь к живому в сочетании с независимостью и преодолением нарциссизма образует «синдром роста», противоположный «синдрому распада», который возникает из любви к мертвому, из инцестуального симбиоза и злокачественного нарциссизма.

Не только мой опыт клинициста, но также общественное и политическое развитие последних лет побудили меня к исследованию синдрома распада. Все настоятельнее звучит вопрос, почему, несмотря на всю добрую волю и осознание последствий атомной войны, попытки предотвратить ее так ничтожны по сравнению с величиной опасности и вероятностью ее возникновения. Полным ходом идет гонка атомных вооружений, продолжается «холодная война». Именно тревога побудила меня исследовать феномен безразличия по отношению к жизни во все более механизированном индустриальном мире. В этом мире человек стал вещью, и — как следствие этого — он со страхом и равнодушием, если не с ненавистью, противостоит жизни. Нынешняя склонность к насилию, проявляющаяся в молодежной преступности и политических убийствах, ставит перед нами задачу сделать первый шаг на пути к переменам. Возникает вопрос, идем ли мы по направлению к новому варварству, даже если дело не дойдет до атомной войны, или возможен ренессанс нашей гуманистической традиции.

Я считаю, что необходимо дальнейшее развитие идей Фрейда в другой философской системе, а именно в системе диалектического гуманизма. В этой книге я пытался показать, что на пути величайших открытий Фрейда — Эдипова комплекса, нарциссизма, инстинкта смерти — стояли его мировоззренческие установки и, если эти открытия освободить от старой и перенести в новую систему, они станут более убедительными и значительными. Я думаю, что система гуманизма с ее парадоксальным смешением беспощадной критики, бескомпромиссного реализма и рациональной веры даст возможность для дальнейшего плодотворного развития здания, фундамент которого был заложен Фрейдом.

Если меня спросят, как я отношусь к Фромму, то ответ не будет однозначным. Верю ли я в его честность, в то, что он не лукавит в своих философских конструкциях? Да. Верю ли я в его интеллект, компетентность, мудрость и интуацию? Да, бесспорно. Считаю ли я его учение о человеке практически применимой истиной? А вот с этим проблемы.

Я, как и многие другие, считаю, что психоанализ - это не наука, а максимум протонаука. Он сообщает много всякого интересного, помогает отдельным людям преодолевать свои проблемы, а отдельным врачам помогать отдельным людям, но это не делает его наукой. Вот и читая Фромма, дивишься его наблюдательности, мудрости... с интересом соотносишь тезисы с собственным опытом... но периодически натыкаешься на какую-то эзотерику.

Теперь о "Душе человека". В монографии Фромм пытается найти предельные основания для добра и зла в наших душах. Выяснить, являемся ли мы по природе своей злобными эгоистичными созданиями, или добрыми овечками. Опровергнув обе эти нехитрые гипотезы, а вместе с ними и всяких социал-дарвинистов (гуманистов в розовых очках опровергать не приходится, с этой задачей успешно справился Гитлер), Фромм обнаруживает, что душа наша есть баланс сил добра и зла и самое в ней главное - это соотношение этих составляющих и общий вектор развития. Далее начинаетсясамое интересное:

Основаниями зла признаются нарциссизм, инцестуальные замашки и некрофилия (в очень широком смысле, как "тяга к мертвому");
- Основаниями добра признаются любовь (которая несовместима с нарциссизмом, в т.ч. и любовь к себе), свобода и биофилия - "тяга к живому";
- Основания оснований добра и зла ищутся где-то в глубинах биологий с эволюциями, метафизик с онтологиями;
- Попутно даются весьма непривычные мне трактовки некоторых мест в Ветхом Завете; утверждается, что именно так его толкуют иудеи (Фромм рос в ортодоксальной иудейской среде); Например, утверждается, что евреи не считали употребление яблока с древа познания добра и зла грехом, а изгнание из рая не считали наказанием, а напротив, воспринимали как рождение Человека;
- Все вышеперечисленное иллюстрируется интересными клиническими примерами. Правда, к моему сожалению, все основания зла в очередной раз решено проиллюстрировать на Гитлере. Он и некрофил, и маменькин сынок, и самовлюбленный болван, а других примеров и не нашлось.

Да, чуть не забыл. Все исследование затевалось, чтобы ответить на вопросы:
- Почему люди соглашаются жить под угрозой ядерной войны, а не выходят на улицы, требуя от правительств уничтожить даже намеки на ядерное оружие?
- Рванет или нет?
- Что делать?

Желая ответить на эти вопросы, в последней главе автор проводит разбор философии детерминизма. Мол, насколько наши действия определяются условиями, может ли сборщик податей стать апостолом и вообще, твари мы дрожащие, или право имеем. Для непонятливых Фромм уточняет, что речь не о выборе между пиццей и мороженым, а о дилемме грабить караваны или не грабить караваны. Вот эта-то часть мне показалась самой интересной и полезной. Здесь-то Фромм подкупил своей проницательностью. Выводы такие:

Выбор есть, но (а) не любой и (б) не в любой момент;
- Свободным может быть только тот, кто осознает это и понимает, в какой момент он делает выбор, между какими альтернативами и с какими последствиями;
- По поводу (а) не любой: если в 5 лет ты научился наслаждаться, сжигая кошек, то в 25 лет ты или будешь жестоким детиной, или станешь человеком, очень чутким к чужой жестокости. И это твой выбор. Но вот равнодушным к жестокости ты уже никогда не будешь. Точно также, заядлый курильщик может сделать выбор: продолжать курить, или не курить вовсе. Но вот не быть табакозависимым и при этом выкуривать пару сигарет в месяц он не сможет.
- По поводу (б) не в любой момент. Если мадмуазель знает про себя, что она б..дь, но сопротивляется этой своей черте, то выбирать между "переспать / не переспать" следует, когда кавалер зовет ее в бар, а не когда она уже выпившая едет в его машине. На ранней стадии выбор есть всегда, но потом выбор пропадает.