Повесть временных лет автор. Понятие, сущность и происхождение повести временных лет

Согласно общепринятой гипотезе – «Повесть временных лет» создана на основе предшествующих ей летописных сводов в начале XII в. монахом Киевско-Печерского монастыря Нестором (с.149, Введение христианства на Руси, Ин-т философии АН СССР, под ред. профессора Сухова А.Д., М., Мысль, 1987 г.). И с этим утверждением, что гипотеза общепринята, можно согласиться, так как из книги в книгу, из учебника в учебник кочует она, став к сегодняшнему дню утверждением «само собой», то есть не требующего какого либо доказательства. Так Б.А. Рыбаков («Мир истории», М, ”Молодая гвардия”, 1987 г.) в частности пишет:
"Проверяя тенденциозно отобранные норманистами аргументы, следует обратить внимание на то, что тенденциозность появилась в самих наших источниках, восходящих к «Повести временных лет» Нестора." (с.15)
Таким образом, авторство Нестора подтверждается каждой новой книгой и каждым новым авторитетом академического звания.

Впервые об авторстве Нестора в отечественной науке заявил В.Н. Татищев:
"Русских историй под разными названиями разных времен и обстоятельств имеем число немалое... общих или генеральных три, а именно:
1) Несторов Временник, который здесь за основание положен." (История российская. Ч.1, V)
В след за ним Н.М. Карамзин:
"Нестор как инок Монастыря Киевскопечерского, прозванный отцем Российской Истории, жил в XI веке." (с.22, История Государства Российского, т.1,М.,”Слог”,1994 г.)

Более подробную информацию по этому поводу дает В.О. Ключевский:
"Рассказ о событиях того времени, сохранившийся в старинных летописных сводах, прежде было принято называть Летописью Нестора, а теперь чаще называют Начальной летописью. Если хотите читать Начальную летопись в наиболее древнем ее составе, возьмите Лаврентьевский или Ипатьевский ее список. Лаврентьевский список - самый древний из сохранившихся списков общерусской летописи. Он писан в 1377 г. «худым, недостойным и многогрешным рабом Божиим мнихом Лаврентием» для князя суздальского Дмитрия Константиновича, тестя Дмитрия Донского, и хранился потом в Рождественском монастыре в городе Владимере на Клязьме.
Рассказ с половины IX столетия до 1110 г. включительно по этим двум спискам и есть древнейший вид, в каком дошла до нас Начальная летопись.
О Несторе, который написал летопись упоминает монах Киевско-Печерского монастыря Поликарп в своем письме к архимандриту (1224 - 1231) Акиндину.
Но с этим утверждением не соглашались уже в XV в., так как «Повесть временных лет» заканчивается словами:
Игумен Сильвестор святого Михаила написал книгу эту, летописец, надеясь от бога милость получить, при князе Вадимире, когда княжил он в Киеве, а я в то время игуменствовал у святого Михаила в 6624 (1116) году, индикта в 9-й год.
В одном из поздних сводов, Никоновском, под 1409 годом летописец делает замечание:
Я написал это не в досаду, а по примеру начального летословца киевского, который, не взирая (ни на кого), рассказывает о всех событиях в земле нашей; да и наши первые властодержцы без гнева позволяли описывать все доброе и недоброе, случившееся на Руси, как при Владимире Мономахе, не украшая, описывал оный великий Сильвестор Выдубицкий.
В этом замечании неизвестный летописец называет Сильвестора великим, что вряд ли бы относилось к простому переписчику, хоть и значительного произведения.
Во-вторых, он называет его киевским летописцем и одновременно игуменом Выдубицкого монастыря. В 1113 г. Великим князем Киевским становится Владимир Мономах, человек душой болевший за судьбу Земли Русской, очевидно, он и поручил Сильвестору в 1114 г. свести воедино имевшиеся тогда в Киеве летописные списки в качестве учебного пособия для юных княжечей и детей боярских."

Таким образом, к началу XX века сложились две устойчивые версии авторства «Повести временных лет»:
1. Из письма Поликарпа архимандриту Акиндину - Нестор.
2. Из текстов Лаврентьевской и Никоновской летописей - Сильвестор.

В начале XX в. за исследование авторства «Повести» берется один из известнейших русских филологов того времени Шахматов А.А. (Разыскания о древнейших русских летописных сводах, 1908 г) который приходит к следующему заключению:
"В 1073 г. монах Киевско-Печерского монастыря Никон Великий, используя «Древнейший киевский свод», составил «Первый Киевско-Пичерский свод», в 1113 г. другой монах того же монастыря Нестор продолжил работу Никона и написал «Второй Киево-Печерский свод». Владимир Мономах, став после смерти Святополка Великим князем Киевским, передал ведение летописи, в свой вотчиный Выдубицкий монастырь. Здесь игумен Сильвестор и осуществил редакционную переработку текста Нестора, выдвинув на первый план фигуру Владимира Монамаха."
По мнению Шахматова первая редакция полностью утеряна и может быть только реконструирована, вторая читается по Лаврентьевской летописи, а третья по Ипатьевской. В дальнейшим эту гипотезу подтвердили Лихачев (Русские летописи и их культурно-историчекое значение,1947 г.) и Рыбаков (Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи, 1963 г.).

Развивая теорию косвенности Сильвестора в отношении основного текста «Повести» Рыбаков пишет:
"Владимир Мономах изъял летопись из богатого прославленного Печерского монастыря и передал ее игумену своего придворного монастыря Сильвестору. Тот кое-что переделал в 1116 году, но Мономах остался этим не доволен и поручил своему сыну Мстиславу наблюдать за новой переделкой, законченной к 1118 г. Всю эту историю переработок и редактирования детально выяснил А.А. Шахматов. (с.211, Мир истории)

После такого заявления сомневаться в авторстве Нестора - значит покрыть себя позором невежества, а худшего для ученого нет. Вот и кочует эта версия по страницам научных и популярных изданий как научный канон академического авторитета.
Но, уж, коль сомнения в обоснованности этой теории будоражили умы в XIX веке, неплохо было бы поверить ее еще раз, тем более что есть все основания полагать ее ошибочной.

История русской православной церкви не знает выдающегося церковного деятеля с таким именем в XII в.(см. «Христианство», Справочник, М., Республика,1994 г.), поэтому всю информацию о нем можно почерпнуть только из «Жития преподобного отца нашего Феодосия, игумена Печерского» монаха того же монастыря Нестора:
"Вспомнил я об этом, грешный Нестор, и, укрепив себя верой и надеясь, что все возможно, если есть на то божья воля, приступил к повествованию преподобного Феодосия, бывшего игумена этого монастыря святой владычицы нашей богородицы..." (1.)

Впервые Великий Никон встречается на страницах повествования в момент пострижения Феодосия в монахи:
"Тогда благословил его старец (Антоний Печерский 983-1073 г.) и велел великому Никону пострич его..."(15.).

Как предполагает русская православная церковь, Феодосий родился ок. 1036 г. («Христианство»). Как указано в «Житие» в 13 лет он еще находился дома. Таким образом, самое раннее он мог постричься в монахи в 14 лет, то есть в 1050 г. Причем Нестор пишет о Никоне:
"...был тот Никон священником и умудренным черноризцем" (15.)

Священник является средней ступенью иерархической лестницы православных священослужителей, но относится не к монашескому званию, в тоже время черноризец это синоним понятия монах, инок. Таким образом, Нестор определяет Никона как инока среднего иерархического звания, что в монашестве соответствует званию игумена, руководителя монастыря. Итак, Никон в 1050 г. является игуменом монашеской общины основанной блаженным Антонием. Даже если предположить, что он стал игуменом, так же как и Феодосий в 24 г., и к моменту прихода Феодосия уже как минимум год руководил монастырем, то очевидно он должен был бы родиться ок. 1025 г., то есть на 11 лет раньше Феодосия.

Из всех дел Никона на поприще игуменства Нестор удостоил вниманием лишь сообщение о пострижении им в монахи скопца из княжеского дома, за что обратил на себя гнев Изяслава. В результате чего ок. 1055 г. вынужден был покинуть обитель и отправиться в Тмуторокань (Томань). После смерти Ростислава в 1066 г., князя Тмутороканского, Никон возвращается в Печерский монастырь и по просьбе Феодосия остается в нем. Единственная фраза из «Жития», которая хоть как-то может связать Никона с «Повестью» следующая:
"Сидит, бывало, великий Никон и пишет книги..."(48.)

Очевидно, это замечание Нестора и посчитал Шахматов веским аргументом в пользу авторства Никона, хотя Нестор отмечает и другого искусного книгописца - чернеца Илариона, но тот почему-то не приглянулся Шахматову, очевидно, потому что не великий, а потому и не стал автором знаменитого произведения.

В 1069 г. «великий Никон, видя княжеские распри, удалился с двум черноризцами на упомянутый выше остров, где в прошлом основал монастырь, хотя много раз умолял его блаженный Феодосий не разлучаться с ним, пока оба живы, и не покидать его. Но не послушал его Никон...»(99). В дальнейшем из текста «Жития» становится известно, что он принял игуменство Киево-Печерского монастыря после ухода из него игумена Стефана (76.), который игуменствовал после Феодосия (101.), как минимум до 1078 г. Никаких иных сведений о Никоне в исторической литературе нет.

Как видно из описания Нестора Никон с 1066 по 1078 г. находился в Тмуторокане, и практически не вероятно, чтобы у него было время для работы над таким серьезным произведением как «Повесть», требующего огромного числа вспомогательного материала, которого просто не могло быть в недавно построенном захолустном монастыре. Поэтому совершенно непонятно на каком основании Шахматов вводит его в круг авторов «Повести», да еще в период его отсутствия в Киеве, если не считать, что он дважды за свою жизнь игуменствовал в Киевско-Печерском монастыре, что само по себе еще не является основанием для авторства.

Следует так же отметить, что создание произведений подобного уровня, где описывается жизнь государственной верхушки, не возможно без тесного сотрудничества с ней, о чем Никон вероятно мог только мечтать, так как дважды вынужден был скрываться от Великого князя в прямом смысле на задворках Руси, причем первый раз из-за незначительной ссоры, по поводу не санкционированного пострижения в монахи княжеского отпрыска ему пришлось бежать и скрываться в Тмуторакани почти десять лет. Трудно себе представить, что находясь в подобных отношениях с Великим князем заурядный игумен, который ничем особенным себя не проявил, взялся бы за создание такого эпического произведения. Таким образом, вероятность того, что Никон хоть как-то был причастен к написанию «Повести» близка к нулю.

Непричастность Никона к «Повести» косвенно подтверждается самим ее текстом. Так «Повесть» отмечает, что Феодосий скончался в 1074 г., а в 1075 г. игумен Стефан начинает строительство Печерской церкви. Так как, по свидетельству Нестора, Никон вновь принял игуменство Киевско-Печерского монастыря после ухода Стефана, то летопись, коль уж она писалась Никоном, должна была отразить освящение Печерской церкви как отдельное особое событие, значимое для самого Никона, но нет, про освещение церкви, строительство которой было закончено 11 июля 1078 г. под этим годом нет ни слова. А вот под 1088 г. появляется лаконичная запись: «...умер Никон, игумен Печерский.», (обратите внимание «Никон», а не «великий Никон», как у Нестора). На следующий 1089 г. появляется запись: «Освящена была церковь Печерская...» и далее идет почти страничный текст очень похожий на многословный и витиеватый стиль Нестора, то есть через год после смерти Никона.
Невероятность этой вставки заключается в том, что церковь построили за три года и затем ее 11 лет не освещают, то есть она стоит в бездействии в действующем монастыре. Это и по сегодняшним меркам событие трудно представимое, а по тем временам и вовсе не возможное. Крайний срок освящения мог быть 1079 г., но логика изложения в этот хронологический период такова, что вставить туда многословную витиеватую вставку было никак нельзя и некто (возможно Нестор) вставляет ее под 1089 г., верно полагая, что никто не обратит на это внимание. Если бы факт подобной задержки с освящением церкви действительно имел бы место, то Никон, как предполагаемый автор «Повести», непременно бы привел причину, которая помешала ему освятить ее в свое игуменство.

Вторым автором «Повести» Шахматов называет самого Нестора.
Впервые, как уже отмечалось выше, его авторство подтверждалось иноком Киевско-Печерского монастыря Поликарпом (ок. 1227 г.), но спустя более ста лет, после написания «Повести», причем в письме нет точного указания, что имеется в виду именно это произведение. Таким образом, соединение Нестора с «Повестью» в данном случае выглядит несколько произвольно.

Для того чтобы подтвердить или опровергнуть это предположение необходимо сравнить два произведения «Житие св. Феодосия», авторство которого не вызывает сомнение, с «Повестью».

Шахматов отмечает, что авторство Нестора в наиболее полном виде просматривается в Лаврентьевской летописи. Поэтому воспользуемся переводом Лихачева, который сделан с Лаврентьевской летописи (рукопись Гос.публичной библиотеки им. М.Е.Салтыкова-Щедрина, шифр F, п.N2).

Рукопись «Повести временных лет» начинается словами: «Так начнем повесть сию.», и далее идет содержательный текст.
Рукопись же «Житие св. Феодосия» начинается словами (рукопись Гос.Исторического музея в Москве, Синодальное собрание N1063/4, перевод О.В. Творогова): «Господи, благослови, отче!» и далее более страницы панегирических сентенций, и лишь после этого начинается содержательный текст.
В первом как начало, так и весь текст (если не рассматривать многочисленные вставки) максимальная краткость, во втором огромные панегирические вставки, порой заслоняющие собою основной текст.
Стилистическое сравнение обоих текстов соотносит их между собою как тексты Толстого и Чехова. Если филолог, беря в руки тексты Толстого и Чехова, без титульного листа не в состоянии понять, принадлежат они одному автору или двум, то это уже на уровне патологии. В психоанализе такое состояние определяется как антеграунд - паралич воли перед священным табу. Иначе объяснить этот феномен невозможно. Шахматов, считающийся одним из выдающихся отечественных филологов, не в состоянии по изложению отличить Толстого от Чехова, поверить в это просто невозможно, тем более, что ему вторит другой филолог-академик Лихачев, и, тем не менее, факт остается фактом ни тот, ни другой, ни вообще кто-либо не видят этой стилистической разницы.

Другим ярким примером является сюжет об огненном столпе в обоих произведениях.
В «Житие» читаем:
"Благоверный князь Святослав, находившейся недалеко от монастыря блаженного, вдруг увидел огненный столп, поднявшийся над тем монастырем до самого неба. И никто больше не видел только князь один... Умер же отец наш Феодосий в год 6582 (1074) - месяца мая на третий день в субботу, как сам предсказал, после восхода солнца."
В «Повести» под годом 1074 читаем:
«Феодосий игумен Печерский преставился...», и ни чего более.

В качестве аргумента приводится утверждение, что последующий фрагмент текста, где говорится о необычном явлении просто утерян. Но вот незадача, под годом 1110 читаем:
"В тот же год было знаменье в Печерском монастыре в 11 день февраля месяца: явился столп огненный от земли до неба, а молния осветила всю землю, и в небе прогремело в первый час ночи, и все люди видели это. Этот же столп сперва стал над трапезницей каменной, так что невидно было креста, и, постояв немного, перешел на церковь, и стал над гробом Феодосиевым, и потом перешел на верх церкви, как бы к востоку лицом, а потом стал невидим."

Прочитав оба текста одновременно, только в совершенно расслабленном состоянии ума можно сказать, что это писал один и тот же человек в одно и тоже время, потому что объяснить как возможно так перепутать последовательность и содержательность события, (бучи несомненно талантливым) в двух разных состояниях, если исходить из версии Шахматова, с точки зрения нормально функционирующего мозга, не представляется возможным. Можно было бы еще согласиться с ошибкой года, но при этом ошибиться в дате, 3 мая и 11 февраля, уже просто не возможно. В «Житие» свидетель только князь, в «Повести» «все люди». В «Житие» лишь краткое видение, в «Повести» подробное, добросовестное описание явления.
Если все же продолжать следовать общепринятой гипотезе, хотя уже и так видно, что она не состоятельна, то придется объяснить еще одну странность. В «Повести» достаточно добросовестно фиксируются всевозможные странные события, которые иногда кажутся уж совсем невероятными:
"В год 6571 (1063)... в Новгороде Волхов тек в обратном направлении пять дней".
В «Житие» читаем:
"Как-то ночью ехал он (один из бояр Изяслава) по полю в 15 поприщах (10,6 км) от монастыря блаженного Феодосия. И вдруг увидел церковь под самыми облаками."(55.)
Трудно себе представить, что описывая подобный случай в «Житие» дважды, Нестор позабыл включить его в «Повесть». Но и этот случай, очевидно, не являлся достаточным аргументом, что бы отказаться от авторства Нестора.

Тогда откроем «Повесть» под годом 6576 (1068):
"Изяслав же, видя (что хотят учинить) со Всеволодом побежал со двора, люди же освободили Всеслава из поруба - в 15 день сентября - и прославили его среди княжеского двора. Изяслав же бежал в Польшу.
Всеслав же сидел в Киеве; в этом бог явил силу креста, потому что Изяслав целовал крест Всеславу, а потом схватил его: из-за того и навел бог поганых, Всеслава же явно избавил крест честной! Ибо в день воздвижения Всеслав вздохнув, сказал: «О крест! честной! Так как верил я в тебя, ты и избавил меня от этой темницы.»
(Праздник воздвижения отмечается 14 сентября, но в этот день Всеслав еще находился в заточении, поэтому праздновали его очевидно второй раз 16 сентября, совмещая его с чудесным освобождением Всеслава)
Это же событие в «Житие» описывается с точностью до наоборот:
"...начался раздор - по наущению лукавого врага - среди трех князей, братьев по крови: двое из них пошли войной на третьего, старшего своего брата, христолюбца и поистине боголюбца Изяслава. И был изгнан он из своего стольного города, а они придя в город тот, послали за блаженным отцом нашим Феодосием, приглашая его прийти к ним на обед и приобщиться к неправедному союзу. Один из них сел на престоле брата и отца своего, а другой отправился в свой удел. Тогда же отец наш Феодосий, исполнившись духа святого, стал укорять князя..."

Самое интересное в этом, то, что Рыбаков (с.183), который настаивает на кое-каких переработках «Повести» со стороны Владимира Мономаха, все же придерживается версии «Повести», а не «Жития». Но как видно из приведенных отрывков, это абсолютно разное изложение одного и того же события. Если верна точка зрения Нестора, то почему Рыбаков не использует ее в своем изложении? Если верна точка зрения «Повести», то, Нестор никак не может быть ее автором, так как это уже за гранью всякого здравого смысла, и лучше вообще считать что «Повесть» полная выдумка, чем относиться к ней как к сборнику «что хочу, то пишу».

Еще одна странность, на которую не обращают внимание исследователи, это эпизоды с описанием закладки церкви Святой Богородицы в Тмутаракани.
В «Повести» это событие связывается с победой тмутараканьского князя Мстислава Владимировича в связи с его победой над косожским князем Редедя в 1022 г.
В «Житие» Нестор приписывает это событие великому Никону, когда тот находился в бегах после 1055 г.
Как можно так ошибиться, описывая одно и то же событие в одно и то же время? Просто не укладывается в голове.

Итак, если все же считать, что «Повесть временных лет» является серьезным произведением и отражает в целом реальную картину событий того периода, то необходимо признать, что ни Никон, ни Нестор не могли быть ее авторами. Но тогда в этом случае единственный известный автор это - Сильвестор, игумен Выдубицкого монастыря в Киеве.

Остался лишь один нерешенный вопрос - корректировал ли Владимир Мономах «Повесть временных лет», как это утверждает Рыбаков.
Для этого откроем «Поучение Владимира Мономаха» в переводе Лихачева. Кстати надо учесть, что «Поучение» читается только в Лаврентьевской летописи, то есть в связке с «Повестью», что является дополнительным косвенным подтверждением авторства Сильвестора. Итак, читаем:
"Затем послал меня Святослав в Польшу; ходил я за Глогов до Чешского леса, и ходил в земле их четыре месяца. И в том же году и сын родился у меня старший, новгородский. А от туда ходил я в Туров, а на весну в Переяславль, и опять в Туров."
Тот же 1076 год в «Повести»:
"Ходил Владимир, сын Всеволода, и Олег, сын Святослава, в помощь полякам против чехов. В этом же году преставился Святослав, сын Ярослава, месяца декабря 27-го, от разрезания желвака, и положен в Чернигове, у Святого Спаса. И сел после него на столе (черниговском) Всеволод, месяца января в 1-й день."

Если бы этот текст корректировал Владимир, то сведение об Олеге были бы из него удалены, так как он об этом в своем «Поучении» не упоминает, вполне возможно по каким либо политическим или личным мотивам. И все же в «Повести» остается текст противоречащий заявлению самого князя.

Другим важным противоречием данных отрывков является его датировка.
Ярослав увязывает этот поход с рождением своего первенца Владимира, будущего князя новгородского. По «Повести» это событие произошло в 1020 г. Каких либо походов Ярослава в это время «Повесть» не приводит. Если бы Владимир корректировал «Повесть», то он должен был бы перенести это событие с 1076 г. на 1020 г., и исправить его стилистически под «Поучение».

Еще более интересное свидетельство содержится в описании следующего года.
В «Поучении» читаем:
"Затем ходили мы опять в том же году с отцом и с Изяславом к Чернигову биться с Борисом и победили Бориса и Олега..."
«Повесть»:
"В год 6585 (1077). Пошел Изяслав с поляками, а Всеволод вышел против него. Сел Борис в Чернигове, месяца мая 4-й день, и было княжение его восемь дней, и бежал в Тмуторокань к Роману, Всеволод же пошел против брата Изяслава на Волынь; и сотворили мир, и, придя, Изяслав сел в Киеве, месяца июля в 15-й день, Олег же, сын Святослава, был у Всеволода в Чернигове."

Абсолютно не понятно, при каких условиях можно считать эти два отрывка скорректированными между собой, на мой взгляд, что либо, более противоречивого наверно трудно придумать. Но это только, на мой взгляд, на взгляд современной исторической науки эти отрывки написаны одной рукой.

И ещё.
В поучении нет привязки событий к конкретным датам, все события описываются как совершенно известные читателям: в этот год, в этом году, на следующий год и т.д. Учитывая, что описываемые события изложены не в хронологическом порядке, совершенно не возможно понять из текста «поучения», что за чем происходило. Поэтому сразу за рождением Владимира в 1020 г., следует извещение о смерти Святослава в 1078 г. О какой корректировке в этом случае можно говорить?

Итак, все сомнения о влиянии Владимира Мономаха на содержание текста «Повести» рассеиваются, но остается один не объясненный факт. Летопись заканчивается 1110 г., а Сильвестор пишет, что закончил ее в 1116 г. Почему он пропустил в ней целых шесть лет? Ответ на этот вопрос можно найти в слове «летопись» и событиях предшествовавших великому княжению Владимира Мономаха.

Все исследователи воспринимают «Повесть» как летописный свод, но в XI веке образованные люди, читавшие греческие и латинские книги уже знали чем отличается хронограф (летописец) от повести. Поэтому название надо читать, так, как оно написано не «Летописец о князьях русских», а именно «Повесть временных лет, откуда есть пошла русская земля, кто в Киеве начал первым княжить и как возникла Русская Земля.» Повесть это не летопись, и она может быть закончена тогда, когда решит ее автор, в отличие от летописи писание которой оканчивается лишь невозможностью ее писать далее. Таким образом, «Повесть» представляет собою своеобразный учебник истории для юных княжечей и бояр. И то, что Сельвестор закончил это учебник 1110 г. говорит лишь о том, что те, для кого он был предназначен не нуждались в информации после 1110 г., так как это была современность известная им уже из личного жизненного опыта. И все же почему 1110 г., а не 1116 г.? Чтобы ответить на этот вопрос необходимо изучить события накануне великого княжения Владимира Мономаха.

Начиная с 1096 г. Владимир предпринимает, не свойственные для княжеской среды того времени, дипломатические мероприятия по отстранению от княжения своих конкурентов. Готовясь к княжескому съезду, на котором он хотел лишить Олега черниговского княжения, Владимир готовит соответствующую речь, и вероятней всего сборник документов, обосновывающих его притязания. Но съезд, прошедший в конце 1097 г. в древлянском Любиче, не принес ему победы. Съезд постановил: «...пусть каждый владеет вотчиной своей». Готовясь к следующему съезду, Мономах пишет свое «Поучение». Но и этот съезд, прошедший в 1100 в Уветичах, не принес Владимиру успеха, после чего он полностью отказывается от дипломатических приемов и в 1113 г., воспользовавшись смертью Святослава и киевским восстанием, он становится Великим князем Киевским.
Именно княжеский съезд 1100 года стал поворотным в мировоззрении Мономаха, именно этим годом, заканчиваются его старания по сбору исторических материалов, но княжеский летописец все еще продолжал вести погодные хроники вплоть до своей смерти в 1110 г. (имя его пока неизвестно). В 1114 г. Мономах поручает Сильвестору собрать воедино разрозненный материал по истории русских князей, что тот собственно талантливо и выполнил, обобщив представленный Владимиром материал в единую «Повесть» в назидание и науку юным княжичам. Основная цель которую преследовал Владимир обоснование своего единовластия и подчинения удельных княжеств Великому князю.
И хотя Сильвестор, знал, что он пишет не летопись, а повесть, все же не удержался сравнить себя с летописцем, хотя вполне возможно, что в его время все кто брался за перо могли именовать себя летописцами.

Написал сие со скорбною надеждою, что грядущие времена России восстановят славное имя Великого Сильвестора, когда честь ученого цениться будет паче его звания.

«Повесть временных лет» («Первоначальная летопись», «Несторова летопись») - один из самых ранних древнерусских летописных сводов, датируемый началом 12 века. Существует в нескольких редакциях и списках с незначительными отклонениями от основного текста. Был написан в Киево-Печёрской Лавре её монахом Нестором. Охватывает период русской истории, начиная с библейских времён и заканчивая 1114 годом.

КИЕВО-ПЕЧЕРСКАЯ ЛАВРА

Киево-Печерская лавра считается одним из первых православных монастырей Древнерусского государства. Она была основана в 1051 году при князе Ярославе Мудром. Основателями Лавры считаются любечский монах Антоний и его ученик Феодосий.

В 11 веке территория будущей лавры была покрыта густым лесом, в котором любил молиться священник Иларион, житель близлежащего села Берестово. Он выкопал себе здесь небольшую пещеру, куда удалялся от мирской жизни. В 1051 году Ярослав Мудрый назначил Илариона Киевским митрополитом, и пещера опустела. Примерно в это же время сюда с Афона пришёл монах Антоний. Жизнь в Киевских монастырях пришлась ему не по нраву, и он вместе со своим учеником Феодосием поселился в пещере Илариона. Постепенно вокруг пещеры Антония начал складываться новый православный монастырь.

Сын Ярослава Мудрого - князь Святослав Ярославич - подарил вновь образованному монастырю землю, расположенную над пещерами, и позже здесь выросли прекрасные каменные храмы,

Антоний и Феодосий - основатели Киево-Печерской Лавры

С 1688 года монастырь получил статус лавры и стал «ставропигионом Московского царя и российского патриарха». Лаврой в России называются крупные мужские православные монастыри, имеющие особое историческое и духовное значение для всего государства. С 1786 года Киево-Печерская лавра была переподчинена киевскому митрополиту, который стал её священноархимандритом. Под наземными храмами лавры располагается огромный подземный комплекс монастыря, состоящий из Ближних и Дальних пещер.

Киево-Печерская лавра

Первые подземелья на территории Древнерусского государства появились ещё в 10 веке. Это были небольшие пещерки, которые использовались населением в качестве кладовых или как укрытие от врагов. Начиная с 11-го века на территорию Киево-Печерской лавры начали стекаться люди, желающие уйти от мирских соблазнов, и Антоний указывал им места для строительства подземных келий.

Постепенно отдельные жилые кельи были соединены между собой подземными ходами, появились пещеры для совместного моления, обширные кладовые и другие хозяйственные помещения. Так возникли Дальние пещеры, которые по-другому называются Феодосиевыми (в память о преподобном Феодосии, составившем Устав пещерной обители).

Подземные кельи возводились на глубине от пяти до пятнадцати метров в слое пористого песчаника, который поддерживал под землёй нормальную влажность и температуру + 10 градусов по Цельсию.

Климат катакомб не только обеспечивал довольно комфортные условия для проживания людей, но и препятствовал гниению органической материи. Благодаря этому в подземельях лавры происходила мумификация (образование мощей) умерших монахов, многие из которых завещали похоронить себя в кельях, где они жили и молились. Эти древние захоронения стали первым этапом создания подземного некрополя.

Сегодня в нижних этажах Киево-Печерской лавры насчитывается более 140 гробниц: 73 захоронения в Ближних пещерах и 71 - в Дальних. Здесь, наряду с могилами монахов, есть погребения мирян. Так, в подземельях обители были похоронены фельдмаршал Пётр Александрович Румянцев и государственный деятель пореформенной России Пётр Аркадьевич Столыпин.

Очень быстро подземный монастырь разросся настолько, что пришлось его расширять. Тогда и появился лабиринт Ближних пещер, состоящий из трёх «улиц» с многочисленными тупиковыми ответвлениями. Как нередко бывает, Киево-Печерские подземелья быстро обрастали мифами. Средневековые авторы писали об их невероятной длине: одни сообщали о 100-мильной протяжённости ходов, другие утверждали, что длина некоторых лабиринтов превышает тысячи миль. А теперь вернёмся в далёкий 11 век, ко времени, когда лавра только начала создаваться.

В 1073 году на Киевских холмах, над пещерами обители, монахи заложили первую наземную каменную церковь, достроенную и освященную в 1089 году. Её внутреннее убранство было оформлено константинопольскими художниками, среди которых известно имя Алипия.

Через семь лет ещё не окрепшая обитель пережила ужасное нападение половцев. Православные святыни были разграблены и поруганы. Но уже в 1108 году, при игумене Феоктисте, монастырь восстановили, и новые фрески и иконы украсили стены наземных соборов.

К этому времени лавра была огорожена высоким частоколом. При храмах действовал странноприимный дом, устроенный св. Феодосием для приюта нищих и калек. Каждую субботу монастырь посылал воз хлеба в киевские тюрьмы для заключённых. В 11-12 веках из лавры вышло более 20-ти епископов, которые служили в храмах по всей Руси, но при этом сохраняли прочную связь с родной обителью.

Киево-Печерская лавра ещё не раз подвергалась нашествию вражеских армий. В 1151 году она была разграблена турками, в 1169 году объединённые войска Киева, Новгорода, Сухдаля и Чернигова в ходе княжеских усобиц даже пытались окончательно уничтожить монастырь. Но самое страшное разорение лавры произошло в 1240 году, когда орды Батыя взяли Киев и установили свою власть над Южной Русью.

Под ударами татаро-монгольского войска монахи Киево-Печерской лавры или погибли, или разбежались по окружающим сёлам. Неизвестно, как долго продолжалось запустение монастыря, однако к началу 14-го века он был вновь полностью восстановлен и стал услыпальницей знатных княжеских родов Руси.

В 16 веке была предпринята попытка подчинить Киево-Печерскую обитель римской католической церкви, и монахам дважды приходилось с оружием в руках защищать православную веру. После этого, получив статус лавры, Киево-Печёрский монастырь стал оплотом православия в Юго-Западной Руси. Для защиты от врагов надземную часть лавры обвели сначала земляным валом, а затем, по требованию Петра Первого, каменной стеной.

Великая Лаврская колокольня

В середине 18-го века рядом с главным храмом лавры была возведена Великая Лаврская колокольня, высота которой вместе с крестом достигала 100 метров. Уже тогда Киево-Печерская обитель стала крупнейшим религиозным и культурным центром России. Здесь находилась чудотворная икона Успения Божией Матери, мощи святого Феодосия и первого Киевского митрополита Илариона. Монахи собрали большую библиотеку, укомплектованную ценными религиозными и светскими раритетами, а также коллекцию портретов великих православных и государственных деятелей России.

В советское время (1917-1990) Киево-Печерская Лавра перестала функционировать как православный храм. Здесь было создано несколько историко-госудрственных музеев. В годы фашистской оккупации православные храмы лавры были осквернены, в них германцы организовали склады и управленческие структуры. В 1943 году фашисты взорвали главную церковь монастыря - Успенский храм. Они засняли уничтожение православной святыни на плёнку и вмонтировали эти кадры в официальную немецкую кинохронику.

В наши дни бандеровские власти Киева пытаются исказить эти исторические данные, заявляя, что собор был взорван советскими партизанами, каким-то образом прорвавшимися в центр оккупированного немцами Киева. Однако мемуары фашистских генералов - Карла Розенфельдера, Фридриха Хейера, обергруппенфюрера СС Фридриха Еккельна - свидетельствуют, что православные святыни Киево-Печерской лавры планомерно уничтожались немецкими оккупационными властями и их прислужниками из числа украинских бандеровцев.

После освобождения Киева советскими войсками в 1943 году территория лавры была возвращена Украинской Православной Церкви. А в 1988 году, в связи с празднованием 1000-летия крещения Руси, монашеской общине лавры были возвращены также территории Ближних и Дальних пещер. В 1990 году Киево-Печерская Лавра была внесена в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

В настоящее время знаменитый монастырь располагается уже в центре Киева - на правом, высоком, берегу Днепра и занимает два холма, разделённых глубокой ложбиной, спускающейся к воде. Нижняя (подземная) Лавра находится в ведении Украинской Православной Церкви, а Верхняя (наземная) - в ведении Национального Киево-Печерского историко-культурного заповедника.

НЕСТОР ЛЕТОПИСЕЦ

Нестор Летописец (1056-1114) - древнерусский летописец, агиограф конца 11 - начала 12 в.в., монах Киево-Печерского монастыря. Является одним из авторов «Повести временных лет», которая, наряду с «Чешской хроникой» Козьмы Пражского и «Хроникой и деяниями князей и правителей польских» Галла Анонима, считается важнейшим документом по истории древней славянской государственности и культуры. Предполагается также, что Нестором были написаны «Чтения о житии и погублении Бориса и Глеба».

Автор «Повести» и «Чтений» был канонизирован Русской Православной Церковью как преподобный Нестор Летописец, и днём его памяти считается 27 октября. Под тем же именем он входит в список святых Римско-католической церкви. Мощи Нестора находятся в Ближних пещерах Киево-Печерской Лавры.

Орден Преподобного Нестора Летописца

Будущий автор главной русской летописи родился ок. 1056 года и юношей пришёл в Киево-Печерскую обитель, где принял постриг. В монастыре нёс послушание летописца. Великим подвигом его жизни стало составление «Повести временных лет». Своей главной целью Нестор считал сохранение для потомков сказания о том, «откуда еси пошла Русская земля, кто в Киеве нача первее княжити и откудова Русская земля стала есть».

Нестор Летописец

Реконструкция по черепу С.А. Никитина

Известный русский лингвист А.А. Шахматов установил, что «Повесть временных лет» создавалась на основе более древних славянских хроник и летописей. Первоначальная редакция «Повести» была утрачена ещё в древности, но сохранились её доработанные позже версии, наиболее известные из которых содержатся в Лаврентьевской (14 век) и Ипатьевской (15 век) летописях. При этом ни в одной из них нет чётких указаний, на каком именно историческом событии остановил своё повествование Нестор Летописец.

По гипотезе А.А. Шахматова, древнейший летописный свод «Повести временных лет» был составлен Нестором в Киево-Печерской Лавре в 1110-1112 годах. Вторая редакция принадлежит перу игумена Сильвестра, настоятеля Выдубицкого монастыря (1116 год). А в 1118 году, по поручению новгородского князя Мстислава Владимировича, была написана третья редакция «Повести».

Нестор был первым церковным историком, который дал в своём труде богословское обоснование российской истории, сохраняя при этом много исторических фактов, характеристик и документов, которые позже легли в основу учебной и научно-популярной литературы по истории. Глубокая духовная насыщенность, стремление верно передавать события гоусдарственной и культурной жизни Руси и высокий патриотизм ставят «Повесть временных лет» в один ряд с высочайшими произведениями мировой литературы.

«ОТКУДА ЕСИ ПОШЛА ЗЕМЛЯ РУССКАЯ...»

История Руси от времён Ноя

Ф. Дэнби. Всемирный потоп.

4,5 тысячи лет назад «воды Потопа пришли на землю, разверзлись все источники великой бездны, и окна небесные отворились, и лился на землю дождь сорок дней и сорок ночей... Истребилось всякое живое существо, которое было на поверхности земли; остались только Ной и что было с ним в ковчеге...» (Ветхий Завет).

В течение пяти месяцев вода на 15 локтей (локоть - 50 см) покрывала Землю, самые высокие горы скрылись в её глубинах, и только после этого срока вода пошла на убыль. Ковчег остановился на горах Араратских, Ной и бывшие с ним вышли из ковчега и выпустили всех животных и птиц для размножения их на Земле.

И.К. Айвазовский. Ной ведёт спасшихся с Арарата.

В благодарность за спасение Ной принёс Богу жертву и получил от Него торжественное обещание, что впредь на Земле уже не будет таких страшных потопов. Знамением этого обещания стала радуга, появляющаяся на небе после дождя. И тогда люди и животные спустились с гор Араратских и начали обживать опустевшую землю.

Чтобы его наследники не ссорились при расселении по городам и странам, Ной поделил Землю между своими тремя сыновьями: Симу достался восток (Бактрия, Аравия, Индия, Месопотамия, Персия, Мидия, Сирия и Финикия); Хам получил во владение Африку; а северо-западные территории отошли Яфету. Потомками Яфета в Библии названы варяги, немцы, славяне и шведы.

Таким образом, праотцом этих племён Нестор называет Яфета, среднего сына Ноя, и подчёркивает происхождение европейских и славянских народов от одного предка. После вавилонского столпотворения из единого племени Яфета выделились многие народы, которые получили каждый своё наречие и свои земли. Прародиной славян (нориков) в «Повести временных лет» называются берега реки Дунай - страны Иллирия и Болгария.

В ходе Великого переселения народов (4 - 6 в.в.) восточные славяне под давлением германских племён ушли с Дуная и заселили земли по берегам Днепра, Двины, Камы, Оки, а также северных озёр - Нево, Ильменя и Ладоги.

Расселение восточных славян Нестор связывает со временами Апостола Андрея Первозванного, который гостил в их землях и после ухода которого на высоком берегу Днепра был заложен город Киев.

Другими славянскими городами в летописи называются Новгород (словене), Смоленск (кривичи), Дебрянск (вятичи), Искоростень (древляне). Тогда же в «Повести временных лет» впервые упоминается Древняя Ладога.

Ольга Нагорная. Славянин!

Призвание на Русь варягов

Боевой корабль варягов - драккар

Начальной датой «Повести» является 852 год, когда Русская земля впервые была упомянута в хрониках Византии. Тогда же появляются и первые сообщения о варягах - выходцах из Скандинавии («находников из-за моря»), которые на боевых кораблях - драккарах и кноррах - плавали по Балтийскому морю, грабя европейские и славянские торговые суда. В русских летописях варяги представлены прежде всего профессиональными воинами. Само их название, по мнению ряда учёных, произошло от скандинавского слова «веринг» - «волк», «разбойник».

Нестор сообщает, что варяги не были единым племенем. Среди «варяжских народцев» он упоминает русь (племя Рюрика), свеев (шведов), норманнов (норвежцев), готов (готландцев), «данов» (датчан») и др. Русский летописец относит нашествие варягов на европейские и русские земли к середине 9-го века. Несколько позже о скандинавах упоминают Константинопольские хроники (в начале 11-го века варяги в качестве наёмников появились в византийской армии), а также записи учёного Аль-Бируни из Хорезма, который называет их «варанками».

Варяжское общество делилось на бондов - знатных людей (по происхождению или заслугам перед государством), на свободных воинов и на треллей (рабов). Самыми уважаемыми среди всех сословий были бонды - люди, владевшие землёй. Безземельные свободные члены общества, состоявшие на службе конунга или бондов, особым уважением не пользовались и даже не имели права голоса на общих сходах скандинавов.

Появление свободных, но безземельных варягов объяснялось законом наследования отцовской собственности: после смерти всё имущество отца передавалось старшему сыну, а младшие сыновья должны были завоевать себе землю или заработать её верной службой королю. Для этого молодые безземельные воины объединялись в отряды и в поисках удачи отправлялись в морские походы. Вооружённые до зубов, они выходили в открытое море и грабили купеческие суда, а позже даже начали нападать на европейские страны, где захватывали себе земельные угодья.

В Европе варяги были известны под разными именами, самыми распространёнными среди которых были названия - «даны», «норманны» и «северяне». Сами себя морские разбойники называли «викинграми», что переводилось как «человек из фьордов» («фьорд» - «узкий глубокий морской залив с отвесными скалистыми берегами»). При этом «викинграми» в Скандинавии именовались не все жители, а только те, кто занимался морскими грабежами. Постепенно слово «викингр» под влиянием европейских языков преобразовалось в «викинг».

Первые нападения викингов на европейские города начались в середине 8 века. В один прекрасный день вблизи европейских берегов появились боевые корабли, украшенные мордами драконов, и неизвестные светловолосые свирепые воины начали грабить прибрежные поселения Германии, Англии, Франции, Испании и других государств.

Для своего времени корабли викингов были очень быстроходны. Так, драккар, идя под парусами, мог развивать скорость в 12 узлов. Построенный в 20 веке по древним чертежам, такой корабль смог за сутки преодолеть расстояние в 420 километров. Обладая таким транспортом, морские разбойники не опасались, что европейцы смогут догнать их на воде.

Кроме того для ориентации в открытом море скандинавы имели астролябии, с помощью которых легко определяли путь по звёздам, а также необычный «компас» - кусок минерала кордиерита, который изменял свой цвет в зависимости от положения Солнца и Луны. В сагах упоминаются и настоящие компасы, состоящие из маленьких магнитов, прикреплённых к куску дерева или опущенных в чашу с водой.

Нападая на торговое судно, викинги сначала обстреливали его из луков или просто забрасывали камнями, а затем шли на абордаж. Известно, что луки варваров могли легко поражать цель на расстоянии от 250 до 400 метров. Но в большинстве случаев, исход боя зависел от мореходного искусства нападающих и их умения владеть оружием ближнего боя - топорами, копьями, кинжалами и щитами.

Начав с нападений на отдельные торговые суда, викинги вскоре перешли к набегам на прибрежные районы Европы. Маленькая осадка кораблей позволяла им поднимать вверх по судоходным рекам и грабить даже лежащие далеко от морского побережья города. Варвары в совершенстве владели техникой рукопашного боя и всегда легко расправлялись с местным ополчением, пытавшимся защитить свои дома.

Гораздо опаснее для скандинавов была королевская конница. Чтобы сдерживать натиск закованных в железо рыцарей, викинги образовывали плотное построение, напоминавшее римскую фалангу: перед несущейся на них конницей возникала стена из прочных щитов, защищавших от стрел и мечей. Поначалу такая техника боя приносила успех, но затем рыцари научились пробивать оборону варваров с помощью тяжёлой кавалерии и колесниц, усиленных по бокам толстыми остроконечными копьями.

Первое время викинги избегали крупных сражений с европейскими армиями. Едва завидев на горизонте вражеское войско, они быстро грузились на корабли и отплывали в открытое море. Но позднее варвары начали возводить на захваченной при нападении земле хорошо укреплённые крепости, служившие опорными пунктами для новых набегов. Кроме того, они создали в своих войсках особые ударные отряды берсерков.

Берсерки отличались от остальных воинов способностью входить в состояние неконтролируемой ярости, что делало их очень опасными противниками. Европейцы считали берсерков настолько страшным «оружием», что во многих странах эти обезумевшие от ярости воины были объявлены вне закона. До сих пор точно не установлено, с помощью чего берсерки входили в состояние боевого безумия.

В 844 году викинги впервые высадились в южной Испании, где разграбили несколько мусульманских городов, включая Севилью. В 859 году они прорвались в Средиземное море и опустошили побережье Марокко. Дело дошло до того, что эмиру Кордовы пришлось выкупать у норманнов свой собственный гарем.

Вскоре вся Европа пала под ударами свирепых морских разбойников. Набат церковных колоколов предупреждал население о грозящей с моря опасности. При приближении скандинавских кораблей люди толпами покидали свои жилища, прятались в катакомбах, спасались в монастырях. Но и монастыри скоро перестали служить защитой для мирного населения, так как викинги начали грабить и христианские святыни.

В 793 году норманны под предводительством Эрика Кровавого Топора разграбили монастырь на одном из английских островов. Не успевшие спастись монахи были либо утоплены, либо обращены в рабство. Монастырь после этого набега пришёл в полное запустение.

В 860 году скандинавы совершили несколько набегов на Прованс, а затем разграбили итальянский город Пизу. Из других европейских стран в это время сильно пострадали Нидерланды, совершенно не защищённые от нападения с моря. Банды морских разбойников поднимались также по течению рек Рейна и Мааса и нападали на земли Германии.

В 865 году отряды данов захватили и разграбили английский город Йорк, но не ушли назад в Скандинавию, а поселились в окрестностях города и занялись мирным фермерским трудом. Они обложили английское население налогами и преспокойно набивали благодаря этому свою мошну.

В 885 году викинги осадили Париж, подойдя к нему на боевых драккарах по Сене. Воинство норманнов размещалось на 700 кораблях и составляло 30 тысяч человек. Все жители Парижа встали на защиту города, но силы были неравны. И только согласие на позорный и унизительный мир спасло Париж от полного уничтожения. Викинги получили в своё пользование большие земельные угодья на территории Франции и обложили французов данью.

К середине 9-го века они хозяйничали не только на прибрежных территориях Европы, но и успешно нападали на города, расположенные на больших расстояниях от балтийского побережья: разграблению подвергались - Кёльн (200 км от моря), Бонн (240 км), Кобленц (280 км), Майнц (340 км), Трир (240 км). Только через столетие Европа с большим трудом смогла остановить набеги варваров на свои земли.

Древний Новгород

В Восточной Европе, на землях славян, викинги появились в середине 9-го столетия. Славяне называли их варягами. В европейских хрониках описывается, как в 852 году даны осадили и разграбили столицу Швеции город Бирку. Однако шведскому королю Анунду удалось откупиться от варваров и направить их в сторону славянских земель. Даны на 20 кораблях (50-70 человек на каждом) устремились к Новгороду.

Первым под их удар попал небольшой славянский городок, жители которого не подозревали о нашествии скандинавов и не смогли дать им отпор. В тех же европейских хрониках описывается, как, «напав неожиданно на его обитателей, живших в мире и тишине, даны захватили его силой оружия и, взяв большую добычу и сокровища, возвратились восвояси». К концу 850-х годов вся северная Русь уже находилась под варяжским игом и была обложена тяжёлой данью.

А далее обратимся к страницам новгородских летописей: «Люди же, терпевшие тяготу великую от варягов, послали к Буривою, испросить у него сына Гостомысла, чтобы княжил в Великом Граде». Славянский князь Буривой в летописях почти не упоминается, а вот о сыне его Гостомысле русские летописцы рассказывают более подробно.

И.Глазунов. Гостомысл.

Буривой, предположительно, княжил в одном из самых ранних русских городов - Бярме, которую новгородцы называли Корелой, а шведы - Кескгольмом (в настоящее время это город Приозёрск Ленинградской области).

Бярма располагалась на Карельском перешейке и считалась в древности крупным торговым центром. Отсюда и попросили новгородцы к себе на княжение сына Буривоя - князя Гостомысла, зная его как мудрого человека и отважного воина. Гостомысл, не медля, вступил в Новгород и возложил на себя княжескую власть.

«И когда Гостомысл принял власть, тотчас варягов, что были на земле русской, каких избили, каких изгнали, и дань варягам отказался платить, и, пойдя на них, Гостомысл победил, и град во имя старшего сына своего Выбора при море построил, заключил с варягами мир, и стала тишина по всей земле.

Сей Гостомысл был муж великой храбрости, такой же мудрости, все соседи его боялись, а словене любили, разбирательства дел ради и правосудия. Сего ради все близкие народы чтили его и дары и дани давали, покупая мир от него. Многие же князи от далеких стран приходили морем и землею послушать мудрости, и видеть суд его, и просить совета и учения его, так как тем прославился всюду».

Итак, возглавившему Новгородскую землю князю Гостомыслу удалось изгнать данов. На берегу Финского залива в честь своего старшего сына он построил город Выборг, а вокруг него возвёл цепь укреплённых городищ для защиты от нападения морских разбойников. Согласно «Повести временных лет», это произошло в 862 году.

Но после этого мир не долго удержался на русской земле, так как между славянскими родами началась борьба за власть: «Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом». Вспыхнувшая междоусобная война была жестокой и кровопролитной, а её основные события разворачивались на берегах реки Волхова и вокруг озера Ильмень.

Яркими свидетельствами этой войны являются сожженные городища, недавно обнаруженные археологами на территории Новгородской области. Указывают на это и следы большого пожара, обнаруженные при раскопках в Старой Ладоге. Постройки города погибли в тотальном пожаре. Видимо, разрушения были настолько велики, что город пришлось отстраивать заново.

Примерно в это же время прекращает свое существование и Любшанская крепость на побережье Балтийского моря. Археологические свидетельства позволяют утверждать, что в последний раз брали крепость не варяги, поскольку все найденные наконечники стрел принадлежат славянам.

Новгородские летописи указывают, что славяне в этой войне понесли тяжёлые потери: в усобицах погибли все четыре сына князя Гостомысла, а разрушение Старой Ладоги нанесло новгородской экономике большой урон, так как этот город являлся крупным хозяйственным центром Северной Руси, через который проходил торговый путь «из варяг в греки».

После того, как в кровавых усобицах погибли все прямые наследники русского престола, встал вопрос о том, кому «владети землёю Руськой». Престарелый Гостомысл встретился с главными волхвами Новгорода и после долгой беседы с ними принял решение призвать на Русь сына своей средней дочери - Рюрика, отцом которой был варяжский конунг. В «Иоакимовской летописи» этот эпизод описан следующим образом:

«Гостомысл имел четыре сына и три дочери. Сыновья его или на войнах убиты, или в дому умерли, и не осталось ни единого его сына, а дочери выданы были варяжским князьям в жены. И была Гостомыслу и людям о сем печаль тяжкая, пошел Гостомысл в Колмогард вопросить богов о наследии и, восшедши на высокое место, принес жертвы многие и волхвов одарил. Волхвы же отвечали ему, что боги обещают дать ему наследие от утробы женщины его.

Но Гостомысл не поверил сему, ибо стар был и жены его не рождали, и потому послал за волхвами вопросить, чтобы те решили, как следует наследовать ему от его потомков. Он же, веры во все это не имея, пребывал в печали. Однако спящему ему пополудни привиделся сон, как из чрева средней дочери его Умилы произрастает дерево великое плодовитое и покрывает весь Град Великий, от плодов же его насыщаются люди всей земли.

Восстав же от сна, Гостомысл призвал волхвов да изложил им сон сей. Они же решили: «От сынов ее следует наследовать ему, и земля обогатиться с княжением его». И все радовались тому, что не будет наследовать сын старшей дочери, ибо негож был. Гостомысл же, предчувствуя конец жизни своей, созвал всех старейшин земли от славян, руси, чуди, веси, меров, кривичей и дряговичей, поведал им сновидение и послал избранных в варяги просить князя. И пришел после смерти Гостомысла Рюрик с двумя братья и их сородичами».

Послы Гостомысла «зовут Рюрика с братьями на Русь»

О Рюрике (ум. 872) новгородские летописи дают сведения очень краткие и противоречивые. Предположительно, он был сыном датского конунга и новгородской княжны Умилы, внуком князя Гостомысла. Ко времени призвания на Русь Рюрик с отрядом варягов был известен по всей Европе: он принимал активное участие в набегах на европейские города, где заслужил прозвище «язвы христианства».

Выбор новгородцев был не случаен, так как Рюрик повсеместно слыл опытным и храбрым воином, способным защитить свои владения от врага. На Руси он стал первым князем объединённых северных славянских племён и основателем царской династии Рюриковичей.

М.В. Ломоносов писал, что «варяги и Рурик с родом своим, пришедшие в Новгород, были колена славенского, говорили языком славенским, происходили из древних россов и были отнюдь не из Скандинавии, но жили на восточно-южных берегах Варяжского моря, между реками Вислою и Двиною».

Памятник Рюрику в Великом Новгороде

На Русь Рюрик пришёл со своими младшими братьями - Трувором и Синеусом. Летопись сообщает: «И пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, — на Белоозере, а третий, Трувор, - в Изборске». После смерти Гостомысла братья верой и правдой служили Русской земле, отражая любые посягательства на её земли как со стороны варягов, так и со стороны других народов. Через два года в сражениях с врагами погибли оба брата Рюрика, и он стал единолично править в Новгородской земле.

За период своего правления Рюрик навёл в своих землях порядок, установил твёрдые законы и значительно расширил территорию Новгородской земли за счёт присоединения соседних племён - кривичей (г. Полоцк), финно-угров и мери (г. Ростов), муромы (г. Муром). Под 864 годом Никоновская летопись сообщает о попытке разжигания в Новгородской земле новой междоусобной войны, инициатором которой стали новгородские бояре во главе с Вадимом Храбрым. Рюрик успешно подавил их выступление и до 872 года единолично управлял Великим Новгородом и принадлежащими ему землями.

Олег Вещий

«Повесть временных лет» сообщает далее, что в 872 году Рюрик умер, оставив наследником престола своего трёхлетнего сына Игоря. Регентом при нём стал дядя Игоря, один из ближайших сподвижников его отца - знатный дружинник Олег (ум. 912). Продолжая политику Рюрика, Олег расширял и укреплял территорию Северной Руси.

Он обладал талантом выдающегося полководца, был храбр и отважен в бою. Его способность предвидеть будущее и удачливость в любом деле поражали современников. Князь-воин был прозван Вещим и пользовался среди соплеменников большим уважением.

В это время на южных славянских землях сложилось и окрепло другое государственное объединение - Южная Русь. Её главным городом стал Киев. Власть здесь принадлежала двум варяжским воинам, бежавшим из Новгорода и возглавившим местные племена, - Аскольду и Диру. Предание сообщает, что, недовольные политикой Рюрика, эти варяги отпросились у него в поход к Царьграду, но, увидев по пути на берегу Днепра городок Киев, остались в нём и начали владеть землями полян.

Аскольд и Дир постоянно воевали с соседними славянскими племенами (древлянами и угличами), а также с Дунайской Болгарией. Собрав вокруг себя много беглых варяжских воинов, они в 866 году на 200 ладьях предприняли даже поход на Византию, о чём упоминается в византийских хрониках. Поход оказался неудачным: во время сильного шторма большая часть кораблей погибла, и варягам пришлось возвратиться в Киев.

Киевляне, как и все поляне, не любили Аскольда и Дира за их надменность и презрение к славянским обычаям. В «Велесовой книге» сохранилось сообщение о том, что, приняв под влиянием Византии христианство, оба князя с презрением отзывались о языческой вере и унижали славянских богов.

Древний Киев

Три года Олег правил в Новгороде, после чего принял решение идти на Южную Русь и присоединить её к своим владениям. Набрав из подвластных ему племён большое войско, он посадил его на корабли и двинулся по рекам на юг. Вскоре под власть новгородского князя перешли Смоленск и Любечь, а через некоторое время Олег подошёл к Киеву.

Стремясь избежать напрасных потерь, князь решил завоевать Киев хитростью. Он спрятал ладьи с воинами за высоким берегом Днепра и, подойдя к воротам Киева, назвался купцом, идущим в Грецию. Аскольд и Дир вышли на переговоры, но тотчас же были окружены новгородцами.

И. Глазунов. Олег и Игорь.

Подняв на руках маленького Игоря, Олег сказал им: «Вы не князья и не роду княжеского. Вот сын Рюриков!». После этого Аскольд и Дир были убиты и похоронены на Днепровском холме. И поныне это место называется Аскольдовой могилой.

Так, в 882 году, произошло объединение Северной и Южной Руси в единое Древнерусское государство, столицей которого стал Киев.

Утвердившись на Киевском престоле, Олег продолжил дело Рюрика по расширению территории Руси. Он покорил племена древлян, северян, радимичей и обложил их данью. Под его властью оказалась огромная территория, на которой он основал множество городов. Через земли Древней Руси проходил знаменитый торговый путь «из славян в греки». По нему ладьи русских купцов плавали в Византию и Европу. Русская пушнина, мёд, племенные лошади и многие другие товары русов были хорошо известны во всём средневековом цивилизованном мире.

Византия - супердержава средневекового мира - стремилась ограничить торговые связи Древнерусского государства как на своей территории, так и на землях соседних стран. Греческие императоры боялись усиления славян и всячески препятствовали росту экономической мощи Руси. Для славян же торговля с Европой и с самой Византией была очень важна. Исчерпав дипломатические методы борьбы, Олег решил надавить на Византию с помощью оружия.

В 907 году, снарядив две тысячи боевых кораблей и собрав огромное конное войско, он двинул эти силы на Константинополь. До Чёрного моря русские ладьи плыли по Днепру, а конные отряды шли берегом. Достигнув черноморского побережья, конница перешла на корабли, и вся эта рать устремилась к столице Византии - Константинополю, который славяне называли Царьградом.

«Повесть временных лет об этом событии пишет так: «В год 907. Пошел Олег на греков, оставив Игоря в Киеве; взял же с собою множество варягов, и славян, и чуди, и кривичей, и мерю, и древлян, и радимичей, и полян, и северян, и вятичей, и хорватов, и дулебов, и тиверцев, известных как толмачи: этих всех называли греки "Великая Скифь".

Получив донесение о подходе к византийским берегам русского флота, император Лев Философ приказал спешно запереть гавань. От одного её берега к другому были протянуты мощные железные цепи, преградившие путь русским кораблям. Тогда Олег высадил войска на берег недалеко от Царьграда. Он приказал своим воинам изготовить из дерева колёса и поставить на них боевые корабли.

Дождавшись попутного ветра, воины подняли на мачтах паруса, и ладьи понеслись к городу по суше, как по морю: «И повелел Олег своим воинам сделать колеса и поставить на колеса корабли. И когда подул попутный ветер, подняли они в поле паруса и пошли к городу. Греки же, увидев это, испугались и сказали, послав к Олегу: "Не губи города, дадим тебе дань, какую захочешь". И остановил Олег воинов, и вынесли ему пищу и вино, но не принял его, так как было оно отравлено. И испугались греки, и сказали: "Это не Олег, но святой Дмитрий, посланный на нас Богом".

И согласились греки, и стали греки просить мира, чтобы не воевал Греческой земли. Олег же, немного отойдя от столицы, начал переговоры о мире с греческими царями Леоном и Александром и послал к ним в столицу воинов своих Карла, Фарлафа, Вермуда, Рулава и Стемида со словами: "Платите мне дань". И сказали греки: "Что хочешь, дадим тебе". И приказал Олег дать воинам своим на 2000 кораблей по 12 гривен на уключину, а затем дать дань для русских городов: прежде всего для Киева, затем для Чернигова, для Переяславля, для Полоцка, для Ростова, для Любеча и для других городов: ибо по этим городам сидят великие князья, подвластные Олегу».

Испуганные греки, согласившись на все условия Олега, подписали договор о торговле и о мире. Составленный на русском и греческом языках, этот договор обеспечил Руси большие преимущества:

Олег прибивает свой щит на вратах Царьграда. Гравюра Ф.А. Бруни, 1839 г.

Олег правил на Руси 33 года. С его именем связаны крупные исторические события в истории нашего государства:

• он значительно увеличил территорию страны; его власть признали племена полян, северян, древлян, ильменских словен, кривичей, вятичей, радимичей, уличей и тиверцев;
• через своих наместников и вассалов Олег приступил к государ- ственному строительству - созданию управленческого аппарата и судебной и налоговой систем; при заключении договора 907 года с Византией уже упоминается не дошедший до нас правовой документ славян - «Закон Русский» ; ежегодные объезды подвластных Олегу земель для сбора дани (полюдье) заложили основу налоговой власти русских князей;
• Олег вёл активную внешнюю политику; он нанёс сильный удар по Хазарскому каганату, который, захватив южные участки торгового пути «из варяг в греки», в течение двух веков собирал огромные пошлины с русских купцов; когда у границ Руси появились венгры, переселявшиеся из Азии в Европу, Олег сумел наладить с ними мирные отношения, чем оградил свой народ от ненужных столкновений с этими воинственными племенами; под командованием Олега была разгромлена сильнейшая держава средневековья - Византийская империя, которая признала мощь Руси и согласилась на невыгодный для себя торговый договор;
• под руководством Олега было заложено ядро Древнерусской державы и закреплён её международный авторитет; европейские державы признали государственный статус Руси и строили свои отношения с ней на основе равенства и военного паритета.

М.В. Ломоносов считал князя Олега великим полководцем, первым подлинно российским правителем, о котором позже А.С. Пушкин напишет: «Победой прославлено имя твоё. Твой щит на вратах Цареграда!» В 912 году князь Олег, укушенный ядовитой змеёй, умер, и место его захоронения сегодня неизвестно. Но есть возле Старой Ладоги на побережье Балтийского моря курган, до сих пор называющийся Могилой Вещего Олега. Согласно Новгородским летописям, именно здесь лежит легендарный славянский князь, основатель Древнерусского государства.

Князь Игорь и княгиня Ольга

Игорь Рюрикович (878-945), по преданию, был сыном Рюрика и Ефанды, варяжской княжны и любимой жены русского князя.

После смерти отца Игорь воспитывался Олегом Вещим и получил княжеский престол только после его смерти. Правил в Киеве с 912 по 945 год.

Ещё при жизни Олега Игорь женился на красавице Ольге, которая, согласно православному Житию, была дочерью скандинава («от языка варяжского»). Она родилась и выросла в деревне Выбуты, располагавшейся в 12-ти километрах от Пскова на берегу реки Великой. В скандинавских языках имя будущей русской княгини звучит как Helga.

Свою версию о происхождении княгини Ольги сообщает и В.Н. Татищев (1686-1750) - известный русский историк и государственный деятель, автор «Истории Российской с самых древнейших времён».

Он считает, что Ольгу в жёны Игорю привёз из Изборска князь Олег и что юная 13-летняя невеста принадлежала к знатному роду Гостомысла. Девушку звали Прекраса, но Олег переименовал её в Ольгу.

Впоследствии у Игоря были и другие жёны, так как языческая вера приветствовала многожёнство, но Ольга для Игоря всегда оставалась единственной помощницей во всех его государственных делах. Согласно «Истории» В.Н. Татищева, у Ольги и Игоря родился сын Святослав - законный наследник русского престола. Но, по соощениям летописей, Игорь имел ещё сына Глеба, который был казнён славянами за приверженность к христианству.

Став великим князем Киевским, Игорь продолжил политику Олега Вещего. Он расширял территорию своего государства и вёл довольно активную внешнюю политику. В 914 году, выступив в поход против восставших древлян, Игорь подтвердил свою власть в славянских землях и обложил непокорных древлян более тяжёлой, чем при Олеге, данью.

Через год на землях Руси впервые появились кочевые орды печенегов, шедших на подмогу Византии против варваров, и Игорь несколько раз воевал с ними, требуя признания власти Киева. Но одним из главных событий в деятельности этого князя стали военные походы на Царьград, целью которых было подтверждение торговых договоров, заключённых князем Олегом.

11-го июня 941 года десять тысяч русских военных кораблей подошли к Константинополю, угрожая грекам осадой. Но к этому времени византийские императоры уже имели в своём распоряжении новейшее оружие - греческий огонь.

Греческий огонь («жидкий огонь») представлял собой горючую смесь, использовавшуюся византийской армией для уничтожения боевых кораблей врага. Прототип этого оружия был применён древними греками ещё в 190 году до нашей эры при обороне острова Родос от войск Ганнибала. Однако изобретено это грозное оружие было значительно раньше. В 424 году до нашей эры в сухопутном сражении при Делии древнегреческие воины выпускали из полого бревна по персидской армии какую-то зажигательную смесь, состоящую из сырой нефти, серы и масла.

Официально же изобретение греческого огня приписывается греческому инженеру и архитектору Калиннику, который в 673 году опробовал его и, бежав из захваченного арабами Гелиополя (современный Баальбек в Ливане), предложил своё изобретение византийскому императору. Калинник создал для метания зажигательной смеси специальное устройство - «сифон», который представлял собой медную трубу, выбрасывающую с помощью кузнечных мехов горящую жидкую струю.

Предположительно, максимальная дальнобойность таких сифонов составляла 25-30 метров, поэтому чаще всего греческий огонь использовался на флоте в момент сближения кораблей во время боя. По свидетельствам современников, греческий огонь представлял для деревянных судов смертельную угрозу. Его нельзя было потушить, он продолжал гореть даже в воде. Рецепт его изготовления сохранялся в строгой тайне, а после падения Константинополя и вовсе был утерян.

Точный состав этой зажигательной смеси сегодня не известен. Марко Греко в своей «Огненной книге» приводит такое описание: «1 часть канифоли, 1 часть серы, 6 частей селитры в тонко измельченном виде растворить в льняном или лавровом масле, затем положить в трубу или в деревянный ствол и зажечь. Заряд тотчас летит в любом направлении и все уничтожает огнем». Следует отметить, что данный состав служил только для выброса огненной смеси, в которой использовался «неизвестный ингредиент».

Греческий огонь являлся помимо всего прочего и эффективным психологическим оружием: опасаясь его, вражеские корабли старались держаться на расстоянии от византийских судов. Сифон с греческим огнём обычно устанавливался на носу корабля, а иногда огненная смесь забрасывалась на вражеские суда в бочках. Древние хроники сообщают, что в результате неосторожного обращения с этим оружием часто загорались и византийские корабли.

Вот с этим оружием, о котором восточные славяне не имели никакого представления, и пришлось столкнуться в 941 году князю Игорю. В первом же морском бою с греками русский флот был частично уничтожен пылающей смесью. Уйдя от Царьграда, войска Игоря попытались взять реванш в сухопутных сражениях, но были отброшены к побережью. В сентябре 941 года русская армия вернулась в Киев. Русский летописец передаёт слова уцелевших воинов: «Будто молнию небесную имеют у себя греки и, пуская её, пожгли нас; потому и не одолели их».

В 944 году Игорь собрал новое войско из славян, варягов и печенегов и вновь пошёл на Константинополь. Конница, как и при Олеге, шла берегом, а затем войска были посажены на ладьи. Предупреждённый болгарами византийский император Роман Лакапин послал навстречу Игорю знатных бояр со словами: "Не ходи, но возьми дань, какую брал Олег, прибавлю и еще к той дани".

Переговоры между славянами и греками завершились подписанием нового военно-торгового договора (945), по которому между Русью и Византией «устанавливался мир вечный, пока солнце сияет и весь мир стоит». В договоре впервые использовался термин - «Русская земля», а также упоминались имена жены Игоря - Ольги, его племянников и сына Святослава. Византийские хроники сообщают, что к этому времени некоторые дружинники Игоря уже были крещены и, подписывая договор, клялись на христианской Библии.

Полюдье в Древней Руси

Осенью 945-го года, по возвращении из похода, дружина Игоря, как обычно, отправилась в Древлянскую землю на полюдье (сбор дани). Получив положенные дары, воины, недовольные содержанием, потребовали от князя вернуться к древлянам и взять с них ещё одну дань. Древляне не участвовали в походе на Византию, возможно, поэтому Игорь решил поправить своё материальное положение за их счёт.

«Повесть временных лет» сообщает: «Поразмыслив, князь сказал своей дружине: „Идите с данью домой, а я возвращусь и похожу ещё“. И отпустил дружину свою домой, а сам с малой частью дружины вернулся, желая большего богатства. Древляне же, услышав, что идет снова, держали совет с князем своим Малом: „Если повадится волк к овцам, то вынесет все стадо, пока не убьют его; так и этот: если не убьем его, то всех нас погубит».

Восставшие древляне во главе с князем Малом напали на Игоря, перебили его спутников, а Игоря привязали к верхушкам двух деревьев и разорвали надвое. Это было первое на Руси народное выступление против княжеской власти, зафиксированное летописями.

Ольга, узнав о гибели мужа, в ярости жестоко отомстила древлянам. Собрав с каждого дома древлян повинную дань по одному голубю и одному воробью, она приказала привязать к лапкам птиц паклю и поджечь её. Голуби и воробьи полетели каждый к своему дому и разнесли по столице древлян городу Искоростеню огонь. Город выгорел дотла.

После этого Ольга уничтожила всю знать древлян и погубила в Древлянской земле много простых людей. Наложив на ослушников тяжёлую дань, она, тем не менее, должна была упорядочить сбор налогов в подвластных землях, чтобы в будущем избежать подобных восстаний. По её приказу были установлены чёткие размеры податей и по всей Руси построены специальные погосты для их сбора. После смерти мужа Ольга стала регентшей при своём малолетнем сыне Святославе и до его совершеннолетия самостоятельно управляла страной.

В 955 году, согласно «Повести временных лет», княгиня Ольга, вопреки воле своего сына Святослава, крестилась в Константинополе под именем Елены и на Русь вернулась христианкой. Но все её попытки приучить к новой вере сына наталкивались на его резкий протест. Ольга, таким образом, стала первым правителем Руси, принявшим крещение, хотя и дружина, и сын-наследник, и весь русский народ оставались язычниками.

11-го июля 969 года Ольга умерла, «и плакали по ней плачем великим сын её, и внуки её, и весь народ». Согласно завещанию, русскую княгиню похоронили по христианскому обычаю, без тризны.

А в 1547 году Русская православная церковь объявила её святой. Только пять женщин в мире, кроме Ольги, удостоились такой чести: Мария Магдалина, первомученица Фёкла, греческая царица Елена, мученица Апфия и грузинская царица-просветительница Нина.

24 июля мы отмечаем день этой великой русской женщины, сохранившей после гибели мужа все достижения предшествующей княжеской власти, укрепившей Русское государство, вырастившей сына-полководца и одной из первых принёсшей на Русь православную веру.

Князь Святослав Игоревич (942-972)

Формально Святослав стал великим Киевским князем в 945 году, сразу после смерти отца, но в действительности его самостоятельное княжение началось около 964 года, когда княжич достиг совершеннолетия. Он был первым русским князем со славянским именем, и, благодаря ему, Европа впервые вблизи увидела мощь и мужество русских дружин.

С детства Святослав воспитывался, как воин. Его наставником в вопросах воинского мастерства был варяг Асмуд. Он учил маленького князя всегда быть первым - и в бою, и на охоте, крепко держаться в седле, уметь управлять боевой ладьёй и хорошо плавать, а также укрываться от врагов в лесу и в степи. А полководческому искусству Святослав учился у другого варяга - киевского воеводы Свенельда.

Ещё ребёнком Святослав принял участие в сражении с древлянами, когда Ольга привела к древлянскому городу Искоростеню свои войска. Впереди киевской дружины на коне сидел маленький князь, и когда оба войска сошлись для битвы, Святослав первый бросил копьё во врага. Он был ещё мал, и копье, пролетев между ушей коня, упало к его ногам. Свенельд обернулся к дружне и сказал: «Князь уже начал, последуем, дружина, за князем!». Таким был обычай русов: только князь мог начать битву, и неважно, в каком возрасте он при этом пребывал.

О первых самостоятельных шагах юного Святослава «Повесть временных лет» сообщает, начиная с 964 года: «Когда Святослав вырос и возмужал, стал он собирать много воинов храбрых, и быстрым был, словно пардус, и много воевал. В походах же не возил за собою ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко нарезав конину, или зверину, или говядину и зажарив на углях, так ел; не имел он шатра, но спал, постилая потник с седлом в головах, - такими же были и все остальные его воины. И, выступая в поход, посылал в иные земли своего воина со словами: „Иду на Вы!“».

После смерти княгини Ольги перед Святославом встали задачи по организации государственного управления Русью. К этому времени на её южных границах появились кочевые орды печенегов, которые подмяли под себя все другие племена кочевников и начали нападать на приграничные районы Руси. Они разоряли мирные славянские селения, грабили близлежащие городки и уводили людей в рабство.

Другой болезненной для Руси проблемой в это время являлся Хазарский каганат, занимавший земли Причерноморья и Нижнего и Среднего Поволжья.

По этим территориям проходил международный торговый путь «из варяг в греки», и хазары, перекрыв его, начали собирать тяжёлые пошлины со всех торговых судов, идущих через Русь из Северной Европы в Византию. При этом страдали и русские купцы.

Таким образом, перед князем Святославом стояли две главные внешнеполитические задачи: очистить от поборов торговые пути вплоть до Царьграда и защитить Русь от набегов кочевников - печенегов и их союзников. И молодой князь приступил к решению жизненно важных проблем своей страны.

Первый удар Святослав нанёс по Хазарии. Хазарский каганат (650-969) был создан кочевыми народами, пришедшими в Европу из азиатских степей в период Великого переселения народов (4-6 в.в.). Захватив обширные территории в районах Нижнего и Среднего Поволжья, в Крыму, Приазовье, Закавказье и Северо-Западном Казахстане, хазары покорили местные племена и диктовали им свою волю.

Хазары

В 965 году русские войска вторглись в приграничные районы Хазарии. Перед этим Святослав очистил от многочисленных хазарских застав земли славян-вятичей и присоединил их к Руси. Затем, быстро перетащив ладьи из Десны в Оку, славяне спустились по Волге к границам каганата и разгромили завимые от хазар племена волжских булгар.

Далее «Повесть временных лет» сообщает: «В лето 965 пошёл Святослав на хазар. Услышав же, хазары вышли навстречу ему со своим князем каганом и сошлись биться, и в битве одолел Святослав хазар». Русам удалось захватить обе столицы каганата - города Итиль и Семендер, а также очистить от хазар Тмутаракань. Нанесённый кочевникам удар громом отозвался по всей Европе и стал концом Хазарского каганата.

В том же 965 году Святослав ходил и на другое тюрское государство, образовавшееся на территории Восточной Европы в ходе Великого переселения народов, - Волжскую, или Серебряную, Булгарию. Располагавшаяся в 10 – 13 веках на территории современных Татарстана, Чувашии, Ульяновской, Самарской и Пензенской областей, Волжская Булгария после падения Хазарского каганата стала независимым государством и начала претендовать на часть торгового пути «из варяг в греки».

Взятие славянами Семендера

Разгромив армию волжских булгар, Святослав принудил их к заключению мирного договора с Русью и тем самым обезопасил продвижение русских торговых судов из Новгорода и Киева в Византию. К этому времени слава о победах русского князя докатилась до Константинополя, и византийский император Никифор Фома решил использовать Святослава для борьбы с Болгарским царством - первым европейским варварским государством 10-го века, отвоевавшим у Византии часть её земель и утвердившим на них свою власть. В период своего расцвета Болгария охватывала бо́льшую часть Балканского полуострова и имела выход к трём морям.

Историки называют это государство Первым Болгарским царством (681 – 1018). Оно было основано предками болгар (протоболгарами), объединившимися со славянскими племенами Балканского полуострова под предводительством хана Аспаруха. Столицей Древней Болгарии считался город Плиска, который в 893 году, после принятия болгарами христианства, был переименован в Преслав. Византия несколько раз пыталась возвратить себе земли, захваченные болгарами, но все попытки заканчивались неудачами.

К середине 10 века, после нескольких удачных войн с соседями, Болгарское царств укрепилось, и амбиции его очередного правителя возросли настолько, что он начал готовиться к захвату Византии и её трона. Параллельно он добивался признания статуса империи для своего царства. На этой почве в 966 году между Константинополем и Болгарским царством вновь вспыхнул конфликт.

Император Никифор Фома отправил к Святославу большое посольство с просьбой о помощи. Греки передали русскому князю 15 кентариев золота и просьбу «привести русов на завоевание Болгарии». Целью этого обращения было стремление разрешить территориальные проблемы Византии чужими руками, а также обезопасить себя от угрозы со стороны Руси, так как князь Святослав к этому времени уже начал интересоваться окраинными провинциями Византии.

Летом 967-го года русские войска, возглавляемые Святославом, двинулись на юг. Русская рать поддерживалась венгерскими отрядами. Болгария же, в свою очередь, опиралась на враждебных русичам ясов и касогов, а также на немногочисленные хазарские племена.

Как рассказывают летописцы, бились насмерть обе стороны. Святославу удалось одолеть болгар и захватить около восьмидесяти болгарских городов по берегам Дуная.

Поход Святослава на Балканы был закончен очень быстро. Верный своей привычке к молниеносным боевым действиям, князь, прорвавшись через болгарские форпосты, в чистом поле разгромил войско болгарского царя Петра. Противнику пришлось заключить вынужденный мир, по которому нижнее течение Дуная с очень сильным городом-крепостью Переяславцем отошло к русичам.

Завершив завоевание Болгарии, Святослав решил сделать столицей Руси город Переяславец, перенеся сюда из Киева все управленческие структуры. Однако в этот момент с далёкой родины примчался гонец, который сообщил, что Киев осаждён печенегами и княгиня Ольга просит помощи. Святослав с конной дружиной примчался к Киеву и, наголову разгромив печенегов, отогнал их в степи. В это время умерла его мать, и после похорон Святослав решил вернуться на Балканы.

Но перед этим нужно было организовать управление Русью, и князь посадил на царство своих сыновей: старший, Ярополк, остался в Киеве; среднего, Олега, отец направил в Древлянскую землю, а в Новгород Святослав, по просьбе самих новгородцев, дал младшего сына - князя Владимира, будущего крестителя Руси.

Это решение Святослава, по мнению советского историка Б.А. Рыбакова, положило начало тяжёлому «удельному периоду» в русской истории: на протяжении более чем 500 лет русские князья будут делить княжества между своими братьями, детьми, племянниками и внуками.

Только в конце XIV в. Дмитрий Донской впервые завещает своему сыну Василию Великое Московское княжество как единую «отчину». Но удельные стычки будут сохраняться и после смерти Дмитрия Донского. Еще полтора столетия будет стонать Русская земля под копытами княжеских дружин, бьющихся друг с другом за Великий Киевский престол. Даже в 15 – 16 веках Московскую Русь продолжат терзать настоящие «феодальные войны»: с удельными князьями, боярами, будут бороться и Иван III, и его внук Иван IV Грозный.

А пока, поделив между сыновьями свои владения, Сятослав начал готовиться к дальнейшей борьбе с Византией. Собрав на Руси пополнение для своего войска, он возвратился в Болгарию. Поясняя это решение Святослава, «Повесть временных лет» передаёт нам его слова: «Не любо мне сидеть в Киеве, хочу жить в Переяславце на Дунае - ибо там середина земли моей, туда стекаются все блага: из Греческой земли - золото, паволоки, вина, различные плоды, из Чехии и из Венгрии серебро и кони, из Руси же меха и воск, мёд и рабы».

Напуганный успехами Святослава, византийский император Никифор Фока срочно заключил мир с болгарами и решил закрепить его династическим браком. Невеста уже прибыла из Константинополя в Преслав, когда в Византии произошёл государственный переворот: Никифор Фока был убит, и на греческий трон сел Иоанн Цимисхий.

Пока новый греческий император медлил с оказанием болгарам военной помощи, они, испугавшись Святослава, заключили с ним союз и далее сражались на его стороне. Цимисхий пытался уговорить русского князя покинуть Болгарию, обещая ему богатую дань, но Святослав был непреклонен: он решил прочно обосноваться на Дунае, расширив таким образом территорию Древней Руси.

После этого греки перебросили к границам Болгарии свои войска, разместив их в небольших пограничных крепостях. Весной 970 года Святослав вместе с наёмными отрядами печенегов, болгар и венгров напал на владения Византии во Фракии. Численность русских войск, согласно греческим хроникам, составляла 30 тысяч человек.

Благодаря численному превосходству и талантливому стратегическому командованию, Святослав сломил сопротивление греков и дошёл до города Аркадиополя, который располагался всего в 120 километрах от византийской столицы. Здесь между русским и греческим войсками произошло генеральное сражение, в котором, по сообщению византийского летописца Льва Диакона, Святослав якобы потерпел поражение. Измотанные длительными безостановочными переходами и отсутствием продовольствия, русские войска вроде бы не выдержали натиска греческих легионов.

Однако русские летописи излагают события иначе: Святослав разгромил греков под Аркадеополем и подошёл к стенам самого Царьграда. Получив здесь огромную дань, он отступил в Болгарию. В армии Святослава, действительно, не хватало продовольствия и некем было пополнять войска. Чувствовался огромный территориальный отрыв от Руси.

Если бы основная часть русских войск (20 тыс. воинов) под Аркадеополем была уничтожена, а остальные рассеяны, очевидно, что тогда Визанктии незачем было бы искать мирных переговоров и давать дань. Император должен был бы в такой ситуации организовать преследование врага, пленение его воинов, пройти балканские горы и на плечах воинов Святослава ворваться в Великий Преслав, а затем в Переяславец. На деле же греки умоляют Святослава о мире и дают ему богатую дань.

«Око Мира» - так в Средние века называли Константинополь

(современная реконструкция)

Итак, первый этап войны с Византийской империей завершился для Святослава победой. Но князь не имел сил для продолжения похода и штурма огромного Константинополя. Войско понесло тяжелые потери и нуждалось в пополнении и отдыхе. Поэтому князь дал согласие на мир. Константинополь был вынужден выплатить дань и согласиться с закреплением Святослава на Дунае. Святослав «възратися в Переяславецъ с похвалою великою».

Однако Византия продолжала попытки вытеснить русских с Балканского полуострова. Весной 971 года император Цимисхий лично возглавил огромное войско, которое выступило по суше в сторону Болгарии. По Дунаю туда же плыли 300 боевых греческих кораблей, целью которых было разгромить ослабленный в боях флот Святослава.

21 июля произошло ещё одно генеральное сражение, в котором Святослав был ранен. Силы сторон оказались равными, и сражение закончилось безрезультатно. Начались мирные переговоры между Святославом и Цимисхием, который безоговорочно принял все условия русского князя.

Переговоры происходили на берегу Дуная. Греческий император, стоя, наблюдал, как Святослав подплывает к берегу на ладье. Позже он напишет об этом так: «Показался и Сфендослав, приплывший по реке на скифской ладье; он сидел на веслах и грёб вместе с его приближёнными, ничем не отличаясь от них. Вот какова была его наружность: умеренного роста, не слишком высокого и не очень низкого, с густыми бровями и светло-синими глазами, курносый, безбородый, с густыми, чрезмерно длинными волосами над верхней губой. Голова у него была совершенно голая, но с одной стороны её свисал клок волос - признак знатности рода; крепкий затылок, широкая грудь и все другие части тела вполне соразмерные, но выглядел он хмурым и суровым. В одно ухо у него была вдета золотая серьга; она была украшена карбункулом, обрамлённым двумя жемчужинами. Одеяние его было белым и отличалось от одежды его приближённых только заметной чистотой».

После заключения мира Святослав решил вернуться на родину, где собирался сформировать новое войско и продолжить завоевания в Европе. Путь русских отрядов к Киеву лежал через Днепровские пороги, где приходилось вытаскивать ладьи на берег и тащить их посуху, чтобы обойти подводные камни. Воевода Свенельд сказал князю: «Обойди, князь, пороги на конях, ибо стоят у порогов печенеги». Однако Святослав не захотел бросать свой флот.

Напуганный мощью славян, Цимисхий подговорил кочевников за большую плату встретить и разгромить на Днепровских порогах ослабленные и уставшие отряды русичей. Кроме того, пченеги стремились отомстить Святославу за своё позорное бегство из-под стен Киева.

Наступившая осень помешала воинам Святослава подняться к русским границам по замерзшей реке, поэтому князь решил зимовать в устье Днепра. Весной 972 года он повторил попытку прорваться на Русь, но был атакован отрядами печенегов: «Когда наступила весна, отправился Святослав к порогам. И напал на него Куря, князь печенежский, и убили Святослава, и взяли голову его, и сделали чашу из черепа, оковав его, и пили из него. Свенельд же пришел в Киев к Ярополку.»

Гибель Святослава в бою с печенегами подтверждает и Лев Диакон: «Сфендослав оставил Дористол, вернул согласно договору пленных и отплыл с оставшимися соратниками, направив свой путь на родину. По пути им устроили засаду пацинаки - многочисленное кочевое племя, которое пожирает вшей, возит с собою жилища и большую часть жизни проводит в повозках. Они перебили почти всех росов, убили вместе с прочими Сфендослава, так что лишь немногие из огромного войска россов прорвались невредимыми в родные места.»

«Русский князь Святослав прожил короткую, но светлую и наполненную любовью к родной земле жизнь. Он пронес русские знамена от Кавказа до Балкан, он сокрушил грозный Хазарский каганат и наводил ужас на могучий Царьград. Его победы прославили русское имя и русское оружие в веках. Его княжение стало важной страницей нашей древней истории. А его трагическая гибель в неполные тридцать лет, больше похожая на ритуальное жертвоприношение, знаменовала конец целой эпохи. И даже убийцы-печенеги, поднимая чашу, сделанную из его черепа, провозглашали: "Пусть наши дети будут такими, как он!"».

Князь Владимир Красное Солнышко

Владимир Святославич (ок. 960 – 1015) - князь новгородский (970-988), Великий князь Киевский с 987 года, сын Святослава, внук Игоря и княгини Ольги.

Как гласит легенда, будущий правитель земли Русской родился в небольшой деревеньке под Псковом, куда разгневанная Ольга сослала его мать - бывшую свою ключницу Малушу, которая посмела ответить на любовь князя Святослава и родила от него сына Владимира.

К слову, мать Владимира, Малуша, была рабыней не по рождению, но в силу судьбы: дочь древлянского князя Мала, она была захвачена во время военного похода Ольги и обращена в рабство.

Обычаи славян позволяли сыну рабыни и князя наследовать отцовский престол, поэтому, как только Владимир подрос, Ольга забрала его в Киев. Опекуном мальчика стал его дядя по матери дружинник Добрыня. Он воспитывал племянника как воина и будущего князя, обучил воинскому искусству, охоте, постоянно брал с собой на дружинное вече, где Владимир присутствовал при решении важных государственных вопросов.

Как уже говорилось, после гибели Святослава его старший сын Ярополк стал Великим Киевским князем, второй сын Олег остался в дарованной ему отцом Древлянской земле, а Владимир получил в наследство Новгород. В исторической науке в связи с этим возникла гипотеза о том, что по возрасту Владимир был вторым сыном Святослава: новгородское княжение считалось намного престижнее, чем Древлянская земля, где правил Олег.

В 972 году между братьями разгорелась междуусобная война: Владимир и Олег объединили свои войска и двинулись на Киев. Однако обоих в этот раз постигла неудача. Во время боя Олег свалился в ров и был задавлен падающим сверху конём. А Владимир с остатками своих войск бежал в Норвегию к своему родичу королю Хакону Могучему. Ярополк объявил себя Великим князем всей Руси.

Однако вскоре, набрав в Норвегии новое войско, Владимир со своим верным помощником Добрыней вернулся на Русь. Он снова воцарился в Новгороде, а затем покорил Полоцк, который поддерживал Ярополка. Мстя убийцам своего брата Олега, Владимир убил полоцкого князя Рогволода и насильно сделал своей женой его дочь Рогнеду, которая считалась невестой Ярополка.

После этого Владимир двинул свои войска на Киев. В битве за город погиб его старший брат Ярополк, и Владимир остался единственным претендентом на русский престол. Он воцарился в Киеве и приступил к реформированию государственной власти. И первой его реформой стала попытка укрепить и изменить языческую религию, придав ей черты классовой идеологии.

К середине 10 века в Древней Руси уже давно существовало имущественное неравенство, но древняя языческая религия не поддерживала усиления племенной знати и её претензий на государственную власть. Все языческие боги считались равными по своему значению, и это их равенство распространялось на человеческое общество. Владимиру же нужна была религия, которая освящала бы его верховную власть и права богатых дружинников и бояр. Первым шагом в обретении такой идеологической опоры стала попытка князя реформировать старое язычество.

Согласно княжескому приказу, в центре Киева было возведено огромное капище, на территории которого стояли деревянные идолы главных языческих богов - Перуна, Стрибога, Хорса, Макоши, Семаргла и Дажьбога.

Древнеславянское капище. Художественная экранизация.

Языческий пантеон Владимира свидетельствовал о большой работе, проделанной киевскими волхвами под руководством самого князя. Капище не было простым обновлением старых святилищ, возводившихся раньше вдали от городов, в глубине рощ и лесов.

Как уже говорилось, новые идолы были поставлены в центре Киева, возле княжеского терема. Сюда, на торжественные богослужения, приходили теперь жители Киева вместе с семьями. «Повесть временных лет» так пишет об этом: «Нача къняжити Володимер в Кыеве един. И постави кумиры на хълме въне двора теремьнаго: Перуна древяна, а главу его сьребряну, а yс злат, и Хърса, и Дажьбога, и Стрибога, и Семарьгла, и Макошь».

Перун - покровитель князя и дружины.

Кроме этого разработанная в Киеве новая система многобожия утверждала единовластный характер княжеской власти. Из прежнего языческого пантеона Владимиром были исключены все божества, которые считались покровителями крестьян, купцов и городского населения Руси. В новый пантеон не попал даже широко почитаемый славянами Велес - скотий бог и покровитель подземного мира.

Теперь главой славянских богов был объявлен покровитель князя и его дружины Перун - славянский бог грозы и войны.

Непререкаемая власть князя над подданными подтверждалась и тем, что идолы Перуна были поставлены в Новгороде и всех крупных городах Руси, а одного из них послы Владимира привезли в Константинополь и установили на территории русской общины, недалеко от императорского дворца.

Интересен и сам подбор языческих богов, вошедших в новый пантеон. Перун олицеворял сильную княжескую власть. Хорс передавал во владение русского князя всю Вселенную, Стрибог - небо, Дажьбог - солнце и белый свет, Макошь - плодоносящую землю. Симаргл считался посредником между небом и землёй. Таким образом, новое святилище олицетворяло уже не народную власть, а дружинно-княжескую. Крестьянам и рядовым жителям Русской земли было предложено молиться своим богам на местах.

Создатели киевского святилища тактично исключили из него всех древнеславянских богов, почитание которых было связано с языческими оргиями. Новая религиозная система должна была отражать величие и нравственную чистоту государственной власти. Более того, стремясь противоставить древнюю славянскую религию христианству, Владимир ввёл в неё своеобразную «троицу»: «бог-отец» (Стрибог), «бог-сын» (Дажьбог) и «богиня-богородица» (Макошь). Таковы были идеи, заложенные Владимиром в религиозной реформе 980-го года.

К настоящему времени археологами установлена точная планировка Владимирова капища. В 1975 году советские учёные раскопали его остатки в старинной части Киева - на Старокиевской Горке. Там был обнаружен каменный фундамент, на котором чётко обозначены шесть постаментов для языческих идолов: один большой в центре (Перун), три меньших по бокам и позади (Стрибог, Дажьбог и Хорс) и два совсем маленьких у «ног» остальных богов (Макошь и Семаргл).

Малоизвестное ныне языческое божество Семаргл не пользовалось широким почитанием среди киевской знати и быстро исчезло с территории Владимирова капища, на котором вскоре осталось только пять идолов.

Образ Семаргла сам по себе необычен для славянской мифологии. Это божество сохранилось в древнерусском пантеоне со времён древней индоевропейской общности племён, из которой позже выделилась славянская ветвь. Семаргл изображался в виде крылатого собако-льва и считался божеством-охранителем семян и корней растений, а также посевов вообще. В языческой религии он использовалось в качестве посланца, связующего Небо с Землёй. Уже в 10 веке образ Семаргла был малопонятен русским людям и к концу этого столетия крылатый собако-лев просто перестал использоваться в религиозных обрядах славян.

В течение восьми лет Владимир пытался приспособить древнее язычество к потребностям формирующейся на Руси раннефеодальной монархии, но сделать свободолюбивых языческих богов покровителями княжеской власти ему не удалось. Торгово-экономические связи с европейскими и ближневосточными государствами помогли князю познакомиться с их идеологическо базой – христианством, мусульманством и иудаизмом - и убедиться в её преимуществах.

Иудейский храм. Иерусалим.

Почти двести лет Древняя Русь была языческой державой, хотя все окружающие её империи давно приняли христианство. В Византии оно уже шесть веков считалось государственной религией, в дружественной Болгарии - более ста лет. Если многочисленные языческие божества олицетворяли собой свободу и равенство в отношениях между князем и рядовыми русичами, то христианство, ислам и иудаизм к этому времени стали религиями классового общества, а их главным тезисом было требование: «Рабы да повинуются господам своим».

В конце концов князь Владимир принял решение заменить на Руси язычество единобожием и объявил об этом своей дружине, многие знатные воины которой уже давно приняли православие. Встал вопрос о выборе религии. Согласно легенде, по приглашению Киевского двора к Владимиру прибыли священники, представители трёх мировых монотеистических религий - христианства, ислама и иудаизма. Каждый из послов старался склонить русского князя к выбору своей религии.

Выслушав мусульманина, Владимир отверг ислам. Ему был непонятен обряд обрезания, а запрещение пить вино он счёл безрассудным. “Веселие Руси есть питие, без пития Руси не быти”,- так, якобы, ответил князь на соблазны мусульман.

А.Филатов. Выбор веры князем Владимиром. 2007 год.

Иудаизм Владимир не принял по причине отсутствия у евреев собственного государства, в результате чего они были рассеяны по всей земле.

Выслушав раввина, Владимир спросил его, где находится Отечество евреев? ‘’В Иерусалиме’’, ответствовали проповедники, - но Бог во гневе своем расточил нас по землям чуждым’’. Тогда русский князь воскликнул: ‘’И вы, наказываемые Богом, дерзаете учить других? Мы не хотим, подобно вам, лишиться своего Отечества’’.

Отказал русский князь и посланцам папы римского, сославшись на то, что его бабушка княгиня Ольга не признавала католический Рим. Послы германских католиков долго рассуждали о мощи католического мира и благодати, исходящей из обители папы, но Владимир ответил им: «Идите обратно!»

Собор св. Софии. Константинополь.

И только проповедь священника, прибывшего из Византии и представлявшего православную веру, произвела на князя благостное впечатление. Греческий религиозный философ, имя которого история не сохранила, в немногих словах опроверг достоинства всех остальных религий, а потом красочно изложил Владимиру содержание Библии и Евангелия. Он грамотно и эмоционально рассказал о сотворении мира и первых людей, о Рае, о грехопадении Адама и о Всемирном потопе, а в заключение показал князю привезённую в Киев картину Страшного суда. Поражённый зрелищем адских мук, Владимир воскликнул: «Благо добродетельным и горе злым!». Грек смиренно сказал: «Крестись, князь, и будешь в Раю с первыми». Но Владимир не спешил с принятием решения.

Отослав всех послов по их землям, он отправил своих знатных дружинников в другие страны, ещё раз посмотреть на все религиозные обряды и оценить их. В Константинополе русских посланцев встретили с большим почётом, в соборе св. Софии провели для них торжественное богослужение, сопровождавшееся прекрасной органной музыкой, а затем пригласили на императорский пир.

Послы, вернувшиеся из Византии с богатыми дарами, восторженно рассказали Владимиру о красоте греческих храмов и о великом почёте, который был оказан им самим императором, а также константинопольским патриархом. Свой рассказ они закончили словами: “Всякой человек, вкусив сладкое, имеет уже отвращение от горького; так и мы, узнав веру греков, не хотим иной”.

Тогда Владимир, собрав в княжеском тереме лучших людей Киева - бояр и старцев, пожелал ещё раз услышать их мнение. “Когда бы закон греческий, - сказали они, - не был лучше других, то бабка твоя, Ольга, мудрейшая из всех людей, не вздумала бы принять его”. После этого Великий Киевский князь сделал свой выбор.

Этому также способствовали прочные экономические связи Руси с Византией и существование в Киеве крупной русской православной общины, возникшей здесь ещё во времена княгини Ольги.

Принятие Владимиром православия объясняется и международной политической обстановкой. Папа римский к этому времени стремился подчинить себе в славянских странах не только религиозную, но и светскую власть. Католическая церковь отличалась нетерпимостью к другим религиозным взглядам и преследовала инакомыслящих.

В Византии же православная церковь подчинялась императору, что соответствовало восточным традициям, где князь одновременно считался и главой религиозного культа. При этом православие терпимо относилось к другим формам единобожия и даже к язычеству, что было немаловажным для многонацональной страны.

Византия в 10 веке являлась крупнейшей мировой державой, наследницей Древнего Рима. Её авторитет признавался всеми странами Европы, и для молодого славянского государства было большой честью принять из Константинополя государственную религию. Ни одна европейская страна не посмела бы против этого возразить.

Крещение князя Владимира

Согласно летописи, в 987 году Владимир на совете бояр принял решение о крещении «по закону греческому». Вскоре после этого к нему обратились за помощью византийские императоры Василий и Константин Багрянородные: один из их полководцев - Варда Фока - взбунтовался и, одержав ряд крупных побед над императорской армией, потребовал отречения братьев от власти.

Приведя свои дружины к греческому городу Хрисополю, Владимир разгромил бунтовщиков и в благодарность за это потребовал себе в жёны греческую царевну Анну, родную сестру Василия и Константина. После попытки греков обмануть его с помощью подставной невесты Владимир взял штурмом греческий город Корсунь и начал угрожать Царьграду. В конце концов греки дали согласие на брак Анны с Владимиром, но потребовали, чтобы русский князь крестился и перешёл в православную веру.

Не откладывая решения вопроса на будущее, Владимир там же, в Корсуни, из рук корсунского священника принял крещение, после чего был проведён брачный обряд и князь вернулся в Киев с молодой женой.

Женитьба Владимира на греческой царевне стала для Руси крупным политическим успехом. Перед этим Анну сватали многие европейские монархи, но получили отказ, и вот теперь царевна стала женой русского князя. Это значительно укрепило международный авторитет Руси и способствовало её сближению с европейскими державами.

При крещении Владимир, в честь византийского императора, принял имя Василия, что соответствовало практике политических крещений того времени. По возвращению в Киев, он приступил к подготовке общегосударственной религиозной реформы, и в этом ему преданно помогала княгиня Анна. В церковном уставе Владимира говорится о том, что князь советовался с женой в делах церковных: «сгадав аз с своею княгинею Анною».

Самым первым из русских городов принял крещение Киев. Вскоре после возвращения из Корсуня Владимир приказал вынести из столицы и сбросить в Днепр всех языческих идолов недавно созданного им киевского пантеона. После их уничтожения князь приступил к крещению своей семьи: в православную веру были обращены все его двенадцать сыновей.

Теперь, по христианскому закону, князь мог иметь только одну супругу, поэтому он освободил всех своих прежних многочисленных жён и наложниц, судьба которых нам не известна. Рогнеде, которая к тому времени уже была христианкой, Владимир предложил выбрать нового мужа, но княгиня отказалась. Она постриглась в монахини под именем Анастасии и ушла в монастырь.

После этого приехавшие с Анной греческие священники пошли по городу с проповедями, и сам князь Владимир помогал им в этом. После проповедей и увещеваний Владимир велел оповестить население Киева: «Кто на другой день не придет к реке, богат ли он, беден или нищ, работник ли или боярин, тот будет князю противен». Утром на другой день Владимир вслед за священниками вышел на берег притока Днепра - реки Почайны. Множество народа собралось туда же.

«Повесть временных дней» далее сообщает: «Стали входить киевляне в воду и стояли в реке, одни по шею, другие по грудь; дети стояли у самого берега; многие взрослые входили в воду с младенцами на руках; а крещеные бродили по реке, уча крестившихся, что им делать во время совершения таинства, и становясь тут же их воспреемниками». Священники же читали с берега молитвы. Так крестились все киевляне и стали расходится каждый в свой дом. Владимир же молился и радовался». Однако до нас дошло народное предание о том, что киевские волхвы и наиболее ярые язычники не приняли крещения в Почайне и бежали из Киева в леса и степи.

Крещение Новгорода. Волхвы - против Добрыни.

В 990-991 годах Владимир приступил к крещению Новгорода. В это время Великий Новгород уже считался одним из важнейших городских поселений Руси. Он был крупным ремесленно-торговым центром русского севера и оплотом древней языческой религии славян. Новгородская земля представляла собой обширный край, богатый пушниной, лесом, рыбой, залежами железной руды. Её население регулярно выплачивало Киеву богатую дань и поставляло великим русским князьям воинов для походов.

Ответственную задачу крещения Новгорода Владимир поручил своему воспитателю и ближайшему советнику - воеводе Добрыне. Князь хорошо понимал, с какими трудностями придётся столкнуться посланцам Киева в Новгородской земле, поэтому, несмотря на угрозу нападения на южные земли Руси печенегов, отряд Добрыни был усилен наиболее преданными Киеву дружинниками под командованием воеводы Путяты.

Согласно Иоакимовской летописи, обращение новгородцев в христианство проходило тремя этапами:

• сначала на Торговой стороне города были крещены жители, лояльно относившиеся к новой вере; это было так называемое «малое крещение Новгорода»;
• после переправы киевских войск на левый берег Волхова прошло массовое обращение в новую веру остального населения Новгорода;
• в заключение крещению были преданы все, кто пытался обмануть миссионеров и объявлял себя уже крещёным.

К прибытию киевских войск новгородцы начали готовиться заранее. На главной площади города собралось народное вече, на котором новгородцы единогласно постановили: христианское войско Добрыни в город не пускать и «не дать идолов опровергнуть»! Народное сопротивление воле киевского князя возглавили новгородский тысяцкий Угоняй и главный волхв края - Богомил, прозванный Соловьём за умение красиво говорить. Простых новгородцев поддержали против Владимира и многие бояре, боявшиеся усиления киевской власти.

Подъехав к Новгороду, Добрыня и Путята остановились на его Славянском конце и предложили язычникам креститься, однако те отказались. Тогда миссионеры пошли по «торговой стороне, ходили по торжищам и улицам, учили людей, несколько сот окрестив». В свою очередь, волхв Богомил обходил дома новгородцев, запрещая им принимать новую веру. Вслед за ним тысяцкий Угоняй объезжал верхом город и кричал: «Лучше нам помрети, неже боги наша дати на поругание».

Подстрекаемые этими призывами, язычники подняли в городе восстание. Они «дом Добрыни разориша, имение разграбиша, жену и неких от сродник его избиша».

После этого взбунтовавшаяся толпа разбила мост через Волхов и поставила на своём берегу два камнемёта, запасшись большим количеством камней. В связи с большим перевесом сил новгородцы могли изгнать миссионеров из города, поэтому Добрыня принял решение немедленно атаковать восставших, пока они не получили подмогу из других районов Новгорода.

Киевские дружинники спустились вниз по Волхову к бродам, вышли к Новгороду с другой стороны и атаковали бунтовщиков в спину. Часть воинов во главе с Путятой захватили тысяцкого Угоняя и волхва Богомила. Оставшись без предводителей, новгородцы растерялись. Воспользовавшись этим, киевские отряды напали на основные силы язычников, и «бысть междо ими сеча зла».

Пока взбунтовавшиеся новгородцы громили в городе дома христиан и поджигали христианскую церковь, Добрыня, чтобы остановить побоище, приказал поджечь дома повстанцев. Основная их масса бросилась спасать своё добро, а новые предводители бунтовщиков запросили у киевского воеводы мира. Добрыня остановил пожары и приказал собрать новое вече, на котором было принято решение немедленно крестить горожан в водах Волхова. Тех, кто всё ещё сопротивлялся, обращали в новую веру насильно.

По завершении всех обрядов, Добрыня и Путята приказали уничтожить новгородское языческое капище, сбросив в Волхов всех идолов. «Повесть временных лет» упоминает, что из-за этого «в Новгороде был настоящий траур. Мужи и жёны, видевшие то, с воплем великим и слезами просили за них, как за настоящих их богов. Добрыня же, насмехаясь, им вещал: «Что, безумные, сожалеете о тех, которые себя оборонить не могут, какую пользу вы от них можете надеяться получить?»

Свержение Перуна надолго осталось в памяти новгородцев. С этим событием связано множество легенд, одна из которых гласила, что, уплывая по Волхову в море, идол Перуна стонал и разговаривал, а затем призвал горожан защитить его «с помощью палицы».

По завершении обряда крещения, киевские дружинники начали обходить дома горожан, выявляя тех из них, кто не имел на шее православного креста. В конце концов всех их тоже заставили войти в воды Волхова и окрестили. Как и в Киеве, некоторые язычники, отказавшись от новой веры, во главе с оставшимися в живых волхвами ушли в леса.

Новгородские бояре

Важнейшим итогом этого крещения стало полное подчинение Новгорода киевской княжеской власти. Нестор сообщает, что после языческой реформы Владимира весь северный край Руси отказался повиноваться Киеву, хотя Владимиру и удалось установить здесь новый пантеон идолов.

Теперь же сопротивление новгородских бояр было сломлено, и под великокняжеский контроль перешли не только «Северные ворота» Руси, но и весь новгородский участок торгового «пути из варяг в греки».

Оставив в Новгороде сильный воинский гарнизон преданных князю Владимиру дружинников, Добрыня и Путята пошли назад в Киев и по пути крестили маленькие городки и сёла Новгородской земли. В них также оставались небольшие военные гарнизоны, позже пополненные киевлянами.

Иоакимовская летопись сообщает, что в Новгороде до официального акта крещения уже существовало несколько христианских церквей и язычники мирно уживались здесь с христианами. Очевидно, что ожесточённое сопротивление новгородцев крещению носило политический характер и выдавало стремление боярской верхушки Новгорода освободиться от власти Великого Киевского князя. Не случайно главный очаг сопротивления находился на Софийской стороне города, где стояли дома знати и находились все управленческие структуры Новгорода.

После крещения управление всем Северным краем Руси претерпело большие изменения: язычники уже не могли занимать какие-либо руководящие посты, и во главе Новгорода встала христианская община во главе с присланными из Киева людьми. Позже киевляне, гордившиеся, что крещение их города прошло относительно мирно, злорадно указывали новгородцам: «Путята крестил вас мечом, а Добрыня огнём».

Крещение Ростова Великого

Давно уже были крещены оба великих центра Древней Руси - Киев и Новгород, а Ростов, главный город Верхнего Поволжья, всё ещё оставался языческим. Здесь обитали недавно присоединённые к Руси финно-угорские племена мери, которые оказывали активное сопротивление введению христианства. Киев неоднократно пытался провести в Ростовских землях религиозную реформу, но до середины 11-го века все эти попытки заканчивались неудачами.

В 1060-е годы из Киево-Печорской Лавры сюда приехал греческий священник Леонтий, хорошо знавший русский язык и отличавшийся большой терпимостью к язычникам. Под его руководством вблизи Ростова был возведён деревянный храм Михаила Архангела. Нелегко пришлось Леонтию в первые годы его миссионерской деятельности. Несколько раз племенные вожди мери изгоняли его со своих земель, но тот вновь и вновь возвращался в свой храм. Православные проповеди Леонтий адресовал прежде всего молодёжи и детям Ростова, так как взрослые ростовчане стояли в языческой вере крепко.

В 1071 году в Ростовской земле после засухи и вызванного ею неурожая начался голод, который жители края связали с деятельностью христианских миссионеров. В самый разгар народных волнений в Ростове появились два волхва, которые начали призывать горожан к восстанию. Находящийся в Ростовской земле киевский воевода Янь попытался остановить назревающий бунт. Однако восставшие под руководством волхвов учинили кровавую расправу над защитниками христианства. Предположительно, в ходе восстания был убит и Леонтий.

Только после угрозы Яня «привести в Ростов дружину на годовое кормление» (то есть заставить горожан в течение года содержать дружинников и обеспечивать их данью) знатные ростовчане выдали киевскому воеводе обоих волхвов, и те были брошены на расправу обозлённым дружинникам, потерявшим в ходе восстания своих сотоварищей. Несколько дней казнённые волхвы провисели на дереве, после чего их тела были отданы на съедение медведю.

Но и после подавления ростовского восстания жители города долго противились введению новой веры. В 1091 году здесь вновь появился вышедший из леса волхв, который призывал горожан к восстанию. Однако страх перед княжеской расправой остановил людей, и, как сообщает «Повесть временных лет», волхв «быстро погиб». И, вероятно, не сам собой: бывшие язычники наконец-то поняли, что лучше «принять крест». Ростов был крещён, но вплоть до 12-го века на его землях то и дело вспыхивали протесты против православия.

Когда уже при князе Андрее Боголюбском (12 век) в Ростове ставили каменный собор, то в раскопе якобы нашли мощи убиенного язычниками священника Леонтия, который с тех пор считается духовным покровителем Северо-Западной Руси.

В течение почти ста лет Православная Церковь терпеливо распространяла христианскую веру среди языческих племён Древнерусского государства, и повсюду крещение сопровождалось учреждением церковной иерархии. Русь стала одной из многочисленных митрополий Константинополя. Принятие христианства носило двоякий характер, как и любое другое явление.

С одной стороны, новая вера способствовала укреплению княжеской и боярской власти, а, значит, и росту эксплуатации простого народа. Княжеское и боярское землевладение, освящаемое христианской церковью и охраняемое военной организацией раннефеодального государства, всё быстрее наступало на личную и общинную земельную собственность свободных крестьян.

Этому способствовал и стоящий на страже интересов знати бюрократический аппарат Руси. Всё большее число крестьян, теряя за долги право на свои наделы, превращалось в арендаторов боярской земли и, так или иначе, зависело от знати.

Но с другой стороны, введение на Руси христианства способствовало ускорению социально-экономического и культурного развития страны. Православная Церковь оказывала значительное влияние на политику русских князей в области усиления центральной власти и объединения вокруг неё всех входящих в Древнерусское государство земель и народов. Это укрепляло страну и обеспечивало её международный авторитет и внешнюю безопасность.

Вместе с греческими и болгарскими священниками на Руси начали появляться книги, создавались первые школы, возникла и быстро развивалась национальная литература. Современные археологические раскопки показывают, что значительная часть населения русских городов овладела грамотой.

Повлияло христианство и на развитие ремесла. В Киеве и других крупных городах возникли иконопись, фресковая живопись, ускорилось книгописание, возникли первые библиотеки. Церковь укрепляла и защищала моногамную семью, боролась против некоторых варварских обрядов язычества. Благодаря деятельности братьев Кирилла и Мефодия, на Руси появился новый доступный всему населению алфавит - кириллица.

Содействовало принятие христианства и развитию зодчества: в Киеве и Новгороде, во Владимире и Пскове, Рязани и Твери были построены каменные и деревянные церкви, а также каменные православные соборы.

В 989 году князь Владимир начал строить в Киеве первую каменную церковь Древнерусского государства - храм Успения Пресвятой Богородицы, или Десятинную церковь (построена на десятину от княжеских доходов). Храм строился в качестве кафедрального собора недалеко от княжеского терема. Его строительство было завершено в 996 году. В летописях рассказывается, что церковь была украшена иконами, крестами и драгоценными сосудами. В отделке стен использовался мрамор, за что современники называли собор «мраморным». К сожалению, Десятинная церковь в 1240 году была разрушена татарами.

Собор Святой Софии в Киеве.

В начале 11-го века князем Ярославом Мудрым на месте победы над кочевниками был возведён Собор Святой Софии, в котором и поныне сохранились подлинные мозаики и фрески 11-го века.

Храм был построен греческими мастерами в византийской технике смешанной кладки - из чередующихся каменных и кирпичных блоков, соединённых розовым раствором. Здание имело вид прекрасного дворцового ансамбля, украшенного тринадцатью куполами. Его роскошные залитые светом хоры, где во время службы находился великий князь, не имеют аналогов в мире. Главный купол Святой Софии символизировал собой Иисуса Христа, остальные двенадцать меньших куполов - его апостолов. Всё подкупольное пространство храма было украшено прекрасными мозаиками и фресками. Их палитра насчитывала 177 оттенков!

В зените купола располагается мозаика с изображением Христа Вседержителя (Пантократора), вокруг Него представлены четыре архангела. Из них в мозаике сохранился лишь один - в голубых одеждах, остальные дописаны в XIX веке М. А. Врубелем масляными красками. В барабане между окнами изображены фигуры двенадцати апостолов, а ниже, на парусах купола, изображены евангелисты.

Киевская София Премудрости Божией

Построенная в далёком 11 веке, София Киевская и в наши дни продолжает восхищать людей своими величием и красотой. Не случайно ещё древнерусский писатель Илларион сказал о ней: «Церкви дивна и славна всем округниим странам…».

Храм Святой Софии в Новгороде

Через несколько лет каменный собор Святой Софии был заложен и в Новгороде (1046). Он также был возведён из камня, но более прагматичный Новгород отказался использовать при облицовке храма мрамор, заменив его известняком. Внешне Новгородская София имела всего шесть куполов, выглядела строже и скромнее, чем киевские соборы, но внутренний интерьер был прекрасен.

Магдебургские Врата

В архитектуре собора отразилось влияние как византийского зодчества, так и средневековых традиций Европы: на западном портале были смонтированы бронзовые Магдебургские врата в романском стиле с большим количеством горельефов и скульптур, но внутренний интерьер и общие пропорции здания близки константинопольским канонам.

Как и Киевский Собор, Новгородская София и поныне считается одним из наиболее выдающихся памятников зодчества, имеющих мировое значение. Её строительство свидетельствует о намерении жителей Новгорода повторить у себя великолепие киевской каменной архитектуры. Но несмотря на близость замыслов, Новгородский Храм в оформлении существенно отличается от своего прототипа.

Новгородская София отражает мировоззрение зарождающейся на Руси торговой буржуазии, не привыкшей вкладывать огромные средства во внешнее оформление города. Поэтому храм св. Софии здесь проще, лаконичнее и скромнее. Новгородцы, как уже упоминалось, отказались при строительстве собора от дорогостоящих мрамора, шифера и мозаик. Внутренний интерьер оформлен фресковой живописью.

Первые иконы для Новгородской Софии были привезены из Константинополя. Проще было их купить, чем оплачивать работу греческих мастеров, как это делалось в Киеве. Большинство икон иконостаса было украшено серебряными, а не золотыми ризами, но, тем не менее, очень высокой художественной работы.

Фресковая живопись, или живопись аль-фреско, представляла собой способ создания живописных изображений водными красками по ещё сырой штукатурке. Фрески прекрасно передавали яркость и оттенки цвета, рисунки хорошо сохранялись, поэтому многие иконы и изображения сцен из Библии, украшавшие стены Новгородского Собора, дожили до наших дней.

На кресте центрального купола Новгородского Храма находится свинцовая фигура голубя, которая символизирует собой образ Святого Духа. Согласно легенде, однажды на купольный крест Новгородской Софии присел отдохнуть голубь. С тех пор он так и украшает собой верхушку собора.

Позже Богородица открыла одному из монахов, что этот голубь послан Свыше для охраны Новгорода от посягательств иностранных ратей, и пока он не слетит с креста, городу не грозит никакое вражеское нашествие.

В годы Великой Отечественной войны иконостас вместе с остальным интерьером новгородского храма был вывезен фашистами в Германию. По окончании войны, в 1947 году, иконы возвратились в Новгород, но были значительно повреждены. После многолетних трудов учёных-реставраторов они вернулись на свое место. В 1970-е годы Центральный иконостас в его современном виде был возвращён Русской Православной Церкви.

Даже небольшой обзор древнерусской культуры показывает, как велика была роль Православной Церкви не только в укреплении Древнерусского государства, но и в развитии русской национальной культуры. Известный филолог В. Н. Топоров, оценивая значение принятия христианства для Русской цивилизации, пишет: «Принятие христианства на Руси приобщило к христианскому миру наиболее обширную и самую отдалённую часть единого пространства - Восточную Европу... И каковы бы ни были последующие судьбы христианства в Восточной Европе, его наследие стало неотъемлемой составной частью русской духовной культуры.»

Принятие православия стало крупным политическим и идеологическим успехом князя Владимира, но не меньшее значение имела для Руси его внутренняя и внешняя политика. Своё правление он начал с наведения порядка на границах государства. Большой проблемой в это время оставались набеги кочевых печенежских племён.

Печене́ги появились на южных границах Руси в 9 веке. Они представляли собой союз кочевых племён, пришедших в Европу столетием раньше и занявших прикаспийские территории, известные тогда под названием «Великая Степь». В 988 году печенеги осадили Киев, но были разгромлены подоспевшими дружинами князя Святослава. С этого момента начинается столетняя история русско-печенежских войн.

А.С. Пушкин в поэме «Руслан и Людмила» красочно изобразил картину набега печенежских орд на южные города Руси:

Вдали подъемля чёрный прах,
Идут походные телеги,
Костры пылают на холмах.
Беда: восстали печенеги!

Последним документально зафиксированным русско-печенежским конфликтом является осада Киева в 1036, когда окруживших город кочевников окончательно разбил великий киевский князь Ярослав Мудрый. После этого печенеги перестали играть в истории самостоятельную роль и далее выступали как часть нового племенного союза кочевников, называемого чёрными клобуками. Но память о печенегах была жива и значительно позже: например, в древнерусской поэме «Задонщина» богатырь Челубей, вступивший в поединок с Александром Пересветом, назван печенегом.

Во времена же князя Владимира угроза кочевников была ещё очень сильна. В 990 и 992 годах они разграбили и сожгли Переяславль; в 993 – 996 годах русские дружины неудачно воевали с печенегами у города Василёва; в 997 году кочевники напали на Киев. После этого, благодаря нескольким хорошо подготовленным военным походам Владимир отогнал печенежские орды на юг, на расстояние одного дня конного перехода до русских границ.

После этого для обороны южных районов Руси князь приказал строить по всей юго-восточной границе государства укреплённые крепости. По обоим берегам Днепра были вырыты Змиевы Валы - глубокие и широкие земляные рвы и насыпи. В 1006-1007 годах проезжавший по русским землям итальянский посол писал, что Русь отгородилась от кочевников валами, которые русский князь со всех сторон обгородил крепким частоколом, и что валы эти тянутся на расстоянии до 800 километров.

По приказу Владимира были также построены четыре оборонительных рубежа, состоявших из цепочки крепостей, удалённых друг от друга на 15-20 километров, а также целой системы сигнальных вышек. Теперь за час до приближения наступающих на Русь печенегов в Киеве уже знали об этом и могли подготовиться к отпору. Сотни малых и больших сёл и десятки русских городов были избавлены от варварских набегов, за что народ любовно окрестил своего князя Красным Солнышком.

Вторым важным событием в жизни страны стало усмирение варягов, которые когда-то помогли князю Олегу захватить Киев и с тех пор требовали с киевлян ежегодную дань. Отряды варягов, поселившихся в городе, были серьёзной военной силой, но после разгрома печенегов Владимир смог навсегда изгнать их Киева.

Обеспечивая безопасность русских границ, Владимир совершил несколько военных походов на ляхов, освободив от их оккупации Червенскую Русь. В союзе с кочевниками он воевал против Болгарии и заключил много выгодных для Руси политических и экономических договоров - с Венгрией, Польшей, Чехией, Византией и папой римским Сильвестром Вторым.

Одновременно Владимир окончательно присоединил вятичей и прибалтийских ятвягов, тем самым открыв Руси выход в Балтийское море.

Наряду с активной внешней политикой князь Владимир постоянно занимался внутренним устройством государства. Все законы он принимал в согласовании с советом бояр и старейшин, на который приглашались также представители крупных городов.

Карта застройки древнерусского города (Новгород – 11 век)

Большие селения при Владимире жили по военному уставу: каждый город представлял собой цельный организованный полк, во главе которого стоял избранный горожанами и утверждённый князем тысяцкий. Ему подчинялись более мелкие подразделения - сотни и десятки (во главе с сотскими и десятскими). В управлении городом участвовали также старейшины, представлявшие собой земскую аристократию. При Владимире были заложены и новые города, среди которых можно назвать - Владимир-на-Клязьме (990), Белгород (991), Переяславль (992) и другие.

На основе «Древнерусского Закона» Владимир реформировал судебную систему Руси, отменив смертную казнь, введённую было по соглашению с Византией. Вместо казни преступников, согласно древнему обычаю, наказывали штрафом - вирой. Владимиру приписывается «Церковный устав», который определял права и обязанности церковных судов.

Впервые на Руси при Владимире началась постоянная чеканка монеты - златников и сребреников, созданных по образцу византийских металлических денег. На большинстве монет изображался сидящий на престоле князь и наносилась надпись: «Владимиръ на столе». Одновременно с русскими монетами в свободном хождении были арабские дукаты, византийские золотые кулоны и серебряные милпарисии.

Первыми монетными мастерами на Руси стали болгары. Чеканка собственной монеты была продиктована не экономическими потребностями (Русь прекрасно обслуживалась византийскими и арабскими денежными знаками), а политическими целями: собственная монета служила дополнительным знаком суверенитета княжеской власти.

После введения христианства Владимир провёл в стране образовательную реформу, которая, как и все остальные осуществлялась насильственным путём. Князь приказал при крупных монастырях и городских православных соборах открывать школы для детей: «Посылал он собирать у лучших людей детей и отдавать их в обучение книжное. Матери же детей этих плакали о них; ибо не утвердились ещё они в вере и плакали о них, как о мёртвых».

Святая гора Афон - Обитель Богородицы

Учителями в этих школах работали византийские и болгарские священники, многие из которых прошли подготовку на Афоне - Святой горе, расположенной на одноимённом полуострове в Восточной Греции, где уже тогда существовало Автономное Монашеское Государство, состоявшее из 20 православных монастырей. Оно находилось в юрисдикции Константинопольского патриарха и считалось самым крупным в мире центром православия.

И по сей день Афон является крупнейшим на планете средоточием православного монашества, одним из главных святых мест Православной Церкви. Афон почитается как Удел Богородицы и ныне признан важным объектом Всемирного наследия ЮНЕСКО. Одним из самых известных обычаев монашеской Святой Горы является запрет на въезд туда женщин и животных женского пола.

Благодаря учебной деятельности афонских монахов, на Руси начала формироваться национальная интеллигенция. Одним из выпускников открытых Владимиром школ был Киевский митрополит и писатель Иларион - первый митрополит славянского происхождения в Древнерусском государстве.

Ему принадлежит «Слово о Законе и Благодати» - торжественная речь в день Воскресения Христова, в которой он воспевает истину, Русской земле «через Иисуса явленную», и князя Владимира, принёсшего на Русь христианскую веру. Речь была произнесена в одном из киевских православных соборов, а затем распространялась в рукописной копии среди образованных людей.

В памяти народной сохранились рассказы о щедрости великого киевского князя Владимира, который каждое воскресенье устраивал на своём дворе пиры, собирая на них бояр, богатых купцов и дружинников-богатырей. Для киевской бедноты, всех убогих и больных, князь, по преданию, приказывал развозить еду и питьё на телегах. Нестор пишет: «И повелел снарядить телеги и, положив на них хлебы, мясо, рыбы, овощи различные, мед в бочках, а в других квас, развозить по городу, спрашивая: „Где больной или нищий, не могущий ходить?“ И тем раздавать все, что им нужно».

Княжеский пир в Киеве

Как умный и дальновидный стратег, особое внимание Владимир оказывал своей дружине, ибо помнил притчу о том, что если страна не хочет кормить свою армию, то ей вскоре придётся кормить чужую. Князь богато одаривал своих воинов и советовался с ними при решении государственных дел, говоря: «Серебром и золотом не найду себе дружины, а с дружиною добуду серебро и золото, как дед мой и отец мой с дружиною доискались золота и серебра».

В последние годы жизни Владимир, предположительно, собирался изменить принцип престолонаследия, чтобы завещать власть своему любимому сыну Борису, которому он, в обход старших сыновей, доверил командование дружиной.

Двое его старших наследников - Святополк и Ярослав - в 1014 году восстали против отца. Заточив Святополка в тюрьму, Владимир готовился к войне с Ярославом, но внезапно заболел и 15 июля 1015 года умер в своей загородной резиденции Берестове.

Он был похоронен в киевской Десятинной церкви: мраморные саркофаги князя и его жены стояли в центре храма в специально построенной усыпальнице. В 1240 году татаро-монгольские орды сожгли город, и погребение князя Владимира было утеряно. Но через 400 лет, в 1632-1636 годах, при разборке руин Десятинной церкви были обнаружены саркофаги, которые якобы принадлежали Владимиру и Анне. Однако до сих пор учёным не удалось подтвердить это предположение. В наши дни 15 июля считается днём поминовения великого киевского князя Владимира, принёсшего на Русь православную веру.

Князь Ярослав Мудрый (ок.978-1054)

Ярослав Владимирович (ок. 978 – 1054) - третий сын Владимира Красное Солнышко и полоцкой княжны Рогнеды, князь Ростовский (987 – 1010), князь Новгородский (1010 – 1034), великий князь Киевский (1034 – 1054). При крещении получил имя Георгия. День памяти - 20 февраля. Впервые упоминается в «Повести временных лет» при описании женитьбы Владимира на Рогнеде и сообщении об их общих детях - Изяславе, Мстиславе, Ярославе и Всеволоде.

Н. К. Рерих. Борис и Глеб

Далее следует сообщение о смерти Владимира и о том, что на тот момент старшим и единственным наследником Киевского престола был Святополк, сын Владимира от Юлии, одной из языческих жён князя. Попытка отца изменить закон престолонаследия в пользу младшего сына Бориса, его сына от царевны Анны, привела к войне старших сыновей против отца. В борьбе за киевский престол Святополк убил своих младших братьев - Глеба, Бориса и Святослава, за что получил прозвище «Окаянный». Однако вскоре смерть настигла и его самого. К 1034 году в живых остался единственный законный по старшинству наследник престола - Ярослав Владимирович.

В 987 – 1010 годах Ярослав правил в Ростове, а затем, после смерти старшего брата Вышеслава, получил его престол в Новгороде. Здесь он узнал о злодействе Святополка и нарушении отцом закона престолонаследия. Собрав дружину, Ярослав пошёл на Киев. Святополк, призвавший себе на помощь варягов, имел более подготовленное и сильное войско, но на помощь новгородскому князю пришёл народ: новгородцы и киевляне поддержали Ярослава и помогли ему победить брата.

За оказанную новгородцами помощь Ярослав щедро наградил их, оделив каждого воина десятью золотыми гривнами. Тогда же, уходя из Новгорода, князь оставил городу юридический Устав с перечисленными в нём письменными законами, подлежащими к исполнению во избежание распрей и восстаний. Этот Устав позже получил наименование «Грамоты Ярослава» и через несколько лет был положен в основу общегосударственного законодательства - «Русской правды».

Ингегерда и Ярослав Мудрый

Ещё в 1019 году Ярослав, будучи уже христианином, женился на дочери шведского короля Олафа Щетконунга - Ингегерде, названной на Руси Ириной. Первая жена Ярослава - норвежка Анна - была в 1018 году захвачена в плен польским королём Болеславом Храбрым и навсегда увезена в Польшу.

Теперь на Русь приехала новая княгиня - Ингегерда. В качестве свадебного подарка она получила от мужа город Альдейгаборг (Ладога) с прилегающими к нему землями. Отсюда появилось название приладожских территорий - Ингерманландия, или Земля Ингегерды.

В 1034 году вместе со своим двором, женой и детьми Ярослав переехал в Киев и занял отцовский престол, став великим князем Киевским. С первых же дней своего правления он предпринял необходимые меры для обеспечения безопасности русских сёл и городов от вновь появившихся на русских границах печенегов.

Через два года (1036) князь одержал окончательную победу над кочевниками, разгромив наголову их племенной союз. В память об этом на месте битвы с печенегами Ярослав приказал заложить знаменитый Храм Святой Софии. Для его росписи из Константинополя на Русь были приглашены лучшие художники.

На протяжении 37 лет своего правления Ярослав Владимирович вёл активную внешнюю политику. Он окончательно присоединил к Руси ямь и другие прибалтийские племена, успешно воевал с византийским императором Константином Мономахом, участвовал в борьбе за польский престол, заключил мирные договора с Францией, Германией и другими европейскими странами.

Свою внешнеполитическую деятельность князь скреплял династическими браками. Его сестра Мария была отдана в жёны польскому королю Казимиру и стала в Польше королевой Добронегой. Один сын Ярослава княжич Изяслав женился на польской принцессе Гертруде. Другой - Всеволод - получил в жёны дочь византийского императора Константина Мономаха. В 1048 году в Киев прибыли послы Генриха Французского просить руки дочери Ярослава - княжны Анны, которая под именем Анны Русской стала королевой Франции.

Кроме Анны в семье Ярослава было ещё две дочери - Анастасия и Елизавета. Сестра Анны княжна Елизавета стала женой норвежского короля Гарольда Грозного, который долгое время находился при русском дворе в качестве наёмного воина. Норд неоднократно просил у Ярослава руку Анастасии, но получал отказ. Об этом он пишет в своих прекрасных стихах, посвящённых русской княжне.

Гарольду пришлось совершить много подвигов, прежде чем Ярослав дал согласие на его брак со средней дочерью. Молодой воин долго путешествовал по миру в поисках достойных противников. Он побывал в Византии и на Сицилии, в Африке и на кораблях пиратов, и отовсюду присылал Елизавете письма и дорогие подарки в надежде покорить сердце юной княжны.

После того, как в Киеве была, наконец, сыграна его свадьба с Елизаветой, Гарольд увёз молодую жену на родину, где сразу же завоевал королевский престол. Во многих походах викингов участвовал норвежский король, которого в древних скандинавских сагах прозвали Гарольдом Смелым или Гарольдом Грозным. В 1066 году он погиб в одной из битв. Елизавета овдовела и осталась одна с двумя дочерьми на руках.

Девочек звали Ингерда и Мария. Они выросли и стали образованными женщинами, ведь их обучением и воспитанием занималась сама Елизавета. Позже Ингерда и Мария немало сделали для поддержания добрых отношений между Норвегией и Киевской Русью. А их мать вышла замуж за датского короля Свена, и у Киева появился еще один союзник - Дания.

Третью свою дочь, Анастасию, Ярослав Мудрый отдал замуж за венгерского короля Андрея Первого. Произошло это в 1046 году. После свадьбы в документации венгерского двора появилось имя королевы Агмунды (так стали называть Анастасию после принятия католической веры).

Анастасии повезло меньше, чем её сёстрам. Когда муж умер, она некоторое время самостоятельно управляла Венгрией. Потом подрос ее сын Шаламон и по праву занял королевский престол. Но в это время незаконный претендент на место венгерского короля - Бела Первый - выступил против Шаламона.

Началась война, и события развивались не в пользу сына Елизаветы. В конце концов королеве-матери пришлось бежать в соседнюю Германию, и там её следы затерялись. И поныне никто не знает, как дожила свою жизнь третья дочь Ярослава Мудрого и где находится её могила. К этому времени отец её Ярослав уже умер, и в Киеве не осталось никого, кто бы пожелал найти русскую царевну.

Но самая интересная и необычная судьба была дарована Свыше младшей дочери русского князя - красавице златовласой Анне.

Анна Ярославна - младшая дочь Ярослава Мудрого от брака с Ингигердой Шведской, супруга французского короля Генриха Первого. Получила хорошее образование, владела иностранными языками - греческим и латынью. Историк 17 века Франсуа де Мезере писал, что до короля Франции Генриха «дошла слава о прелестях принцессы, а именно Анны, дочери Георгия, короля Руссии, ныне Московии, и он был очарован рассказом о её совершенстве».

К этому времени престарелый французский монарх овдовел и с трудом сдерживал бразды правления. Брак с Анной как представительницей молодой и сильной Русской державы мог способствовать укреплению власти Генриха. Кроме того он обеспечивал надёжные союзнические связи с Русью, которую признавали союзницей даже в Византии.

Далее французские хроники сообщают, что король направил в «землю руссов», находящуюся «где-то у греческих границ», своё посольство во главе с епископом Готье и одним из своих вассалов Гасленом де Шони. По приезду в Киев посланцы короля просили у Ярослава руки его младшей дочери, и князь дал своё согласие на этот брак.

19 мая 1051 года состоялась свадьба Генриха и Анны, которая привезла с собой богатое приданое в деньгах и драгоценностях, а также большую библиотеку. В 1052 году Анна родила королю наследника Филиппа, а потом ещё троих детей: Эмму, Роберта и Гуго.

При французском дворе русская княжна была единственным грамотным человеком, в письме к отцу она жаловалась: «В какую варварскую страну ты меня послал; здесь жилища мрачны, церкви безобразны и нравы ужасны». Анна была поражена тем, что придворные Генриха да и сам король во время пиров брали пищу со стола руками и носили парики со вшами. С её приездом нравы при французском дворе начали меняться.

Слава об уме, начитанности и красоте молодой королевы долетела до Рима. В 1059 году папа римский Николай написал Анне письмо: «Слух о ваших добродетелях, восхитительная дева, дошел до наших ушей, и с великою радостью слышим мы, что вы выполняете в этом очень христианском государстве свои королевские обязанности с похвальным рвением и замечательным умом».

После смерти Генриха Анна осталась при французском дворе, и её дальнейшая судьба сходна с судьбой героини рыцарского романа. Через два года после смерти мужа молодую королеву похитил потомок Карла Великого - граф Рауль де Крепи де Валуа.

В церкви Санлисского замка против воли Анны их обвенчал католический священник. Между тем граф в это время состоял в браке. Его жена Алинора обратилась к папе римскому с жалобой на поведение мужа, и папа объявил брак Рауля и Анны недействительным.

Однако граф пренебрёг решением Ватикана и даже представил молодую жену при дворе. Анна пользовалась любовью своего сына-короля Филиппа, часто общалась с ним и сопровождала его в поездках вместе со своим незаконным супругом. В эти годы Анна ещё больше увлеклась политической деятельностью. Под многими государственными документами того времени рядом с подписью Филиппа стоит и её подпись: «Анна, мать короля Филиппа».

После смерти графа Рауля де Валуа Анна вернулась ко двору сына и погрузилась в государственные дела. Последняя грамота, подписанная уже немолодой экс-королевой, датируется 1075 годом. А её любимый сын- король Филипп Первый ещё долго правил на французском престоле.

Филипп Первый (1052 – 1108) - король Франции с 1060 года, старший сын Генриха Первого и Анны Русской, внук Ярослава Мудрого. Являлся представителем французской королевской династии Капетингов.

По матери состоял в близком родстве с византийскими императорами, поэтому получил нехарактерное для французской знати греческое имя. С тех пор имя Филипп стало одним из самых распространённых в династии Капетингов.

Поскольку принц был поздним ребёнком (когда он родился, отцу исполнилось уже 49 лет), Генрих уже в 1059 году организовал коронацию семилетнего наследника. Таким образом он обеспечил сыну автоматическое, без выборов, наследование трона.

Первой женой Филиппа стала голландская принцесса Берта. Вместе с мужем она проживала на территории королевского домена, в состав которого входили земли вокруг Парижа и Орлеана. Реальная власть французского короля в те годы распространялась только на эту территорию, так как он считался не самодержцем, а только первым среди равных ему по положению французских аристократов, которые всячески стремились ограничить влияние короля на свои наделы.

Филипп стал первым французским королём, которому удалось расширить свой домен за счёт присоединения соседних земель: им были приобретены территории Гатине, Корби, Вексен и Берри. В отличие от своих предшественников, как сообщают французские хроники, Филипп «не обладал прежним блеском, но проявлял строгость, последовательность в управлении наследием предков, а также алчность, в которой папа обвинял Филиппа, ибо тот приказывал своей челяди извлекать максимальную выгоду из торговли".

Средневековый французский замок

Резкие изменения в жизни Филиппа произошли в первой половине 1090-х гг. Король неожиданно отправил свою жену Берту в фактическое заключение в замок Монтрёй-сюр-Мер. А в ночь на 15 мая 1092 года он украл у одного из своих могущественных вассалов Фулька Анжуйского красавицу жену - Бертраду де Монфор (вероятно, с её согласия). Затем Филипп организовал формальный развод с Бертой ("выяснилось", что супруги находились в слишком близком для брака родстве) и женился на Бертраде.

Этот его поступок вызвал возмущение духовенства: в 1094 году Клермонский собор во главе с папой Урбаном Вторым отлучил короля от церкви. Однако до 1104 года Филипп продолжал сохранять брак с Бертрадой. Лишь за четыре года до своей смерти он разорвал их отношения. Отлучение от церкви значительно ухудшило положение королевской власти. Филипп не смог принять участие в крестовых походах, а его вассалы, в соответствии с волей папы, перестали подчиняться французской короне.

В браке с Бертой Голландской у Филиппа родился единственный сын - Людовик, которого по достижении совершеннолетия король сделал своим соправителем. Несмотря на козни мачехи Бертрады, которая стремилась посадить на французский престол своего незаконнорожденного сына, Людовик после смерти отца стал королём Франции. А Филипп спокойно дожил свою жизнь в аббатстве Флёри, здесь он и скончался летом 1108 года. В этом же аббатстве, близ Орлеана, Филипп был похоронен.

Аббатство Флёри. Франция.

48-летнее царствование Филиппа Первого было для Франции рекордным по длительности, и оценка деятельности этого короля также была неоднозначной. В первой половине жизни он значительно расширил королевский домен, успешно боролся с оппозиционной знатью, провёл несколько стратегически важных сражений и предотвратил вторжение во Францию англонормандских войск. Но скандальные подробности личной жизни короля во второй половине его жизни заслонили в глазах современников эти достижения.

Такова была судьба одного из внуков Ярослава Мудрого - русского князя, который, благодаря широким династическим связям, поставил княжескую династию Руси на один уровень с ведущими королевскими домами Европы и заложил традицию брачных договоров между ними.

Свои последние годы Ярослав провёл в Вышгороде, где и скончался 20 февраля 1054 года на руках своего младшего сына Всеволода. Похоронили великого князя Киевского в храме Святой Софии. Его мраморный шестигранный саркофаг и поныне стоит здесь, в одном и помещений храма.

В 1936, 1939 и 1964 годах саркофаг Ярослава открывали для проведения исторических исследований. По результатам вскрытия 1939 года советский антрополог Михаил Герасимов создал скульптурный портрет князя, рост которого был определён в 175 сантиметров. Было установлено, что Ярослав после ранения в одном из сражений хромал: правая нога князя была длиннее левой.

10 сентября 2009 года украинские антропологи ещё раз вскрыли саркофаг Ярослава Мудрого. Обнаружилось, что в нём находится только один скелет - останки жены князя Ирины. В ходе проведённого журналистами расследования было установлено, что в 1943 году останки князя были вывезены из Киева и сегодня, возможно, находятся в распоряжении Украинской православной церкви США, в юрисдикции Константинопольского патриарха.

За свою государственную деятельность Ярослав получил в народе прозвище Мудрого. Князь был высокообразованным человеком, владевшим пятью иностранными языками. Он собрал богатейшую библиотеку, которую перед смертью передал Софийскому собору; организовал на Руси регулярное государственное летописание; при княжеском дворе работала группа русских и иностранных специалистов, которые занимались переводом на русский язык европейских и византийских книг и учебников.

Князь по всей стране открывал школы, благодаря чему грамотность быстро распространялась среди простых людей. В Новгороде он основал первое училище для мальчиков, которых здесь готовили к государственной деятельности.

В период правления Ярослава Мудрого Русь достигла своего наивысшего расцвета, была признана равной по мощи и уровню культурно-экономического развития Византии и Европе, а также успешно отражала все попытки внешней агрессии и политического давления со стороны соседних государств.

При Ярославе Мудром Русскую Православную Церковь впервые возглавил патриарх славянского происхождения - Иларион. Это означало завершение византийского церковного влияния на территории Древнерусского государства. Сам князь уже именовался «царём», о чём свидетельствует торжественная запись на его саркофаге: «об упокоении царя нашего».

Заложив неподалёку от Чудского озера город Юрьев (Тарту), Ярослав тем самым закрепил русские позиции в Прибалтике, что обеспечивало Руси выход в Балтийское море. В 1035 году, после смерти брата Мстислава владевшего землями Восточной Руси, Ярослав окончательно стал единодержавным правителем Древнерусского государства.

Золотые Врата Киева

Киев, застроенный при Ярославе каменными палатами и церквями, по красоте и международному престижу соперничал с Константинополем. В городе было около 400 православных храмов и 8 рынков, а парадный въезд в столицу Руси украшали Золотые Врата, возведённые по образцу константинопольских.

НОРМАННСКАЯ ТЕОРИЯ - теория, созданная европейскими историками и политиками, согласно которой мощь и величие Русского государства объясняются тем, что его основателями являются призванные на Русь европейские (скандинавские) князья, которые якобы заложили основы Российского государства по европейским образцам.

Целью подобных заявлений некоторых иностранных «теоретиков» является стремление унизить наше государство, приписав себе его создание. Европа и сегодня не может понять, что сила России заключается не в царе, а в русском народе - в его мудрости, выносливости и преданности родной земле.

Впервые тезис о происхождении варягов из Швеции и их главной роли в государственном строительстве Руси выдвинул шведский король Юхан Третий в переписке с Иваном Грозным. Причиной такого заявления стало поражение Швеции в Ливонской войне (1558-1583) и попытка оправдаться за этот позор, приписав успехи русской армии наследственному влиянию викингов.

Широкое распространение в России норманнская теория получила в первой половине 18-го века благодаря деятельности приглашённых для работы в Российской Академии наук немецких учёных - Г.З. Байера, Г.Ф. Миллера, Штрубе-де-Пирмонта и А.Л. Шлёцера.

Против этой теории сразу же выступил великий русский энциклопедист, писатель и учёный - Михаил Васильевич Ломоносов (1711 – 1765). Он уже тогда подчёркивал, что призванные на Русь варяги - Рюрик, Трувор и Синеус - были сыновьями русской княжны и внуками новгородского князя Гостомысла.

Именно поэтому Гостомысл избрал их своими наследниками: они несли в себе русскую кровь, были воспитаны русской женщиной, хорошо знали русский язык и славянские обычаи. И, как мы видим, новгородский князь не ошибся в своём выборе. Верой и правдой служили нашему народу Рюрик и Олег, Игорь и Святослав, а также все их последующие потомки.

Не случайно несколько столетий спустя, о писывая жизнь русских князей, митрополит Иларион справедливо сказал: «Не в плохой стране они были владыками, но в Русской, которая ведома и слышима во всех концах земли».

Будем же беречь наследие наших великих предков - светлую и прекрасную Землю Русскую, как берегли её Олег и Игорь, Святослав и Владимир, как любил нашу Родину и умножал её достоинство русский князь Ярослав Мудрый!

Повесть временных лет – древнерусская летопись, созданная в начале 12 века. Повесть представляет собой сочинение, которое рассказывает о событиях, произошедших и происходящих на Руси в тот период.

Повесть временных лет была составлена в Киеве, позднее переписывалась несколько раз, однако была не сильно изменена. Летопись охватывает период с библейских времен вплоть до 1137 года, датированные статьи начинаются с 852 года.

Все датированные статьи представляют собой сочинения, начинающееся со слов «В лето такое-то…», что означает, что записи в летопись добавлялись каждый год и рассказывали о произошедших событиях. Одна статья на один год. Это отличает Повесть временных лет от всех хроник, которые велись до этого. Текст летописи также содержит сказания, фольклорные рассказы, копии документов (например, поучения Владимира Мономаха) и выписки из других летописей.

Свое название повесть получила благодаря своей первой фразе, открывающей повествование - «Повесть времянных лет…»

История создания Повести временных лет

Автором идеи Повести временных лет считается монах Нестор, живший и работавший на рубеже 11 и 12 веков в Киево-Печерском монастыре. Несмотря на то, что имя автора появляется только в более поздних копиях летописи, именно монах Нестор считается первым летописцем на Руси, а «Повесть временных лет» - первой русской летописью.

Самый древний вариант летописного свода, дошедший до современности, датирован 14 веком и является копией, сделанной монахом Лаврентием (Лаврентьевская летопись). Изначальная редакция создателя Повести временных лет - Нестора утрачена, сегодня существуют только доработанные версии от разных переписчиков и поздних составителей.

Сегодня существует несколько теорий относительно истории создания «Повести временных лет». Согласно одной из них, летопись была написала Нестором в Киеве в 1037 году. Основой для нее послужили древние предания, народные песни, документы, устные рассказы и документы, сохранившиеся в монастырях. После написания эта первая редакция несколько раз переписывалась и перерабатывалась разными монахами, в том числе самим Нестором, который добавил в нее элементы христианской идеологии. Согласно другим сведениям, летопись была написана гораздо позже, в 1110 году.

Жанр и особенности Повести временных лет

Жанр Повести временных лет определяется специалистами как исторический, однако ученые утверждают, что летопись не является ни художественным произведением, ни историческим в полном смысле этого слова.

Отличительная особенность летописи в том, что она не истолковывает события, а лишь рассказывает о них. Отношение автора или переписчика ко всему, о чем рассказывается в летописи определялось лишь наличием Божьей Воли, которая и определяет все. Причинно-следственные связи и интерпретация с точки зрения других позиций была неинтересна и не включалась в летопись.

Повесть Временных лет имела открытый жанр, то есть могла состоять из совершенно разных частей – начиная от народных сказаний и заканчивая записками о погоде.

Летопись в древние времена имела также юридическое значение, как свод документов и законов.

Изначальная цель написания Повести временных лет – исследование и объяснение происхождения русского народа, происхождение княжеской власти и описание распространения христианства на Руси.

Начало повести временных лет – рассказ о появлении славян. Русские представляются летописцем, как потомки Иафета, одного из сыновей Ноя. В самом начале повествования приведены рассказы, повествующие о жизни восточнославянских племен: о князьях, о призвании Рюрика, Трувора и Синеуса для княженья и о становлении династии Рюриковичей на Руси.

Основную часть содержания летописи составляют описания войн, легенды о временах правления Ярослава Мудрого , подвигах Никиты Кожемяки и других героев.

Заключительная часть состоит из описаний сражений и княжеских некрологов.

Таким образом, основу Повести временных лет составляют:

• Предания о расселении славян, призвании варяг и становлении Руси;
• Описание крещения Руси ;
• Описание жизни великих князей: Олега , Владимира , Ольги и других;
• Жития святых;
• Описание войн и военных походов.

Значение Повести временных лет трудно переоценить – именно она стала первым документов, в котором была записана история Киевской Руси с самого ее становления. Летопись позднее послужила основным источником знаний для последующих исторических описаний и исследований. Кроме того, благодаря открытому жанру, Повесть временных лет имеет высокое значение, как культурный и литературный памятник.

«Повесть временных лет» как исторический источник

Абакан, 2012

1. Характеристика времени в «Повести временных лет»

Исследователи, проводящие источниковедческий анализ и синтез, прекрасно представляют сложность того интеллектуального пространства, в котором осуществляется познание. Для него важно определить доступную ему меру реального знания. «Повесть временных лет» - выдающийся исторический и литературный памятник, отразивший становление древнерусского государства, его политический и культурный расцвет, а также начавшийся процесс феодального дробления. Созданная в первые десятилетия XII в., она дошла до нас в составе летописных сводов более позднего времени. В связи с этим, достаточно велика важность ее присутствия в истории написания летописей.

Задачи исследования - рассмотрение характеристики времени как такового, а также восприятие понятия времени в летописи.

«Повесть временных лет» - древневнерусская летопись, созданная в 1110-х. Летописи - исторические сочинения, в которых события излагаются по так называемому погодичному принципу, объединены по годовым, или «погодичным», статьям (их также называют погодными записями).

«Погодичные статьи», в которых объединялись сведения о событиях, произошедших в течение одного года, начинаются словами «В лето такое-то…» («лето» в древнерусском языке означает «год»). В этом отношении летописи, в том числе и Повесть временных лет, принципиально отличаются от известных в Древней Руси византийских хроник, из которых русские составители заимствовали многочисленные сведения из всемирной истории. В переводных византийских хрониках события были распределены не по годам, а по царствованиям императоров.

Повесть временных лет - первая летопись, текст которой дошел до нас почти в первоначальном виде. Благодаря тщательному текстологическому анализу Повести временных лет исследователи обнаружили следы более ранних сочинений, вошедших в ее состав. Вероятно, древнейшие летописи были созданы в 11 в. Наибольшая признание получила гипотеза А.А. Шахматова (1864-1920), объясняющая возникновение и описывающая историю русского летописания 11- начала 12 в. Он прибегнул к сравнительному методу, сопоставив сохранившиеся летописи и выяснив их взаимосвязи. Согласно А.А. Шахматову, около 1037 г., но не позже 1044 г., был составлен Киевский летописный свод, повествовавший о начале истории и о крещении Руси. Около 1073 г. в Киево-Печерском монастыре, вероятно, монахом Никоном был закончен первый Киево-Печерский летописный свод. В нем новые известия и сказания соединялись с текстом Древнейшего свода и с заимствованиями из Новгородской летописи середины 11 в. В 1093-1095 г. В нем осуждались неразумие и слабость нынешних князей, которым противопоставлялись прежние мудрые и могущественные правители Руси.

Повести временных лет чуждо единство стиля, это «открытый» жанр. Самый простой элемент в летописном тексте - краткая погодная запись, лишь сообщающая о событии, но не описывающая ее.

Календарные единицы времени в Повести

Изучение время исчислительных систем начального русского летописания является одной из наиболее актуальных задач отечественной исторической хронологии. Однако результаты, полученные в этом направлении за последние десятилетия, явно не соответствуют значимости решаемых вопросов.

Дело, видимо, не только (и даже не столько) в «неблагодарности» такой работы и ее преимущественно «черновом» характере. Гораздо более серьезным препятствием, на наш взгляд, является ряд принципиальных расхождений в восприятии времени и единиц его измерения современными учеными и древнерусскими летописцами.

Сказанное относится и к хронологическому материалу. Любая летописная запись (в том числе и дата - годовая, календарная, геортологическая) представляет интерес, прежде всего, как «достоверный» рассказ о том, что, когда и как происходило.

Предварительные текстологические и источниковедческие изыскания должны при этом застраховать ученого от использования недоброкачественной информации об интересующем событии, попавшей в изучаемый текст из недостоверных или непроверенных источников. Решение вопросов, «когда, как и почему сложилась данная запись», «определение первоначального вида записи и изучение ее последующих изменений в летописной традиции» казалось бы, надежно очищали исходный текст от позднейших наслоений, как фактических, так и идеологических. В руках историка (в идеале) таким образом, оказывалась «протокольно» точная информация. Из этого-то корпуса сведений историк с чистым сердцем «произвольно выбирает: нужные ему записи, как бы из нарочно для него заготовленного фонда», против чего, собственно, и были направлены все процедуры предварительной критики текста.

Между тем, как уже неоднократно отмечалось, представление о достоверности для человека Древней Руси было прежде всего связано с коллективным опытом, социальными традициями. Именно они становились в летописи основным фильтром для отбора материала, его оценки и формой, в которой он фиксировался летописцем.

Не были исключением в этом отношении и прямые временные указания, сопровождавшие изложение. На то, что прямые даты в летописи могли иметь, подобно любому иному фрагменту текста, помимо буквального еще и символический смысл, исследователи уже обращали внимание. Подобные замечания, однако, касались преимущественно календарной части дат и носили спорадический характер.

Появление прямых датирующих указаний в летописном тексте относится к середине 60-х - началу 70-х гг. Данное связывается с именем Никона Великого. До этого времени, по мнению специалистов, изучающих древнерусское летописание, прямые годовые указания были редким исключением. Точнее, обычно упоминаются лишь 2-3 даты, которые попали в Повесть из более ранних письменных источников. Примером может служить дата смерти Владимира Святославовича - 15 июля 1015 г. Остальные даты - не только дневные, но и годовые - до середины 60-х годов XI в., как полагает большинство исследователей, были рассчитаны Никоном.

Однако, основания таких расчетов реконструируются с трудом.

Еще одним ярким примером прямых датирующих указаний является хронологический расчет, помещенный в Повести под 6360/852 годом, сразу после датированного сообщения о начале правления византийского императора Михаила III:

«Тем же отселе почнем и числа положим, яко от Адама до потопа лет 2242; а от потопа до Оврама лет 1000 и 82, а от Аврама до исхоженья Моисеева лет 430; а от исхожениа Моисеова до Давида лет 600 и 1; а от Давида и от начала царства Соломоня до плененья Иерусалимля лет 448; а от плененья до Олександра лет 318; а от Олексанъдра до Рождества Христова лет 333: Но мы на прежнее возъвратимся и скажем, што ся здея в лета си, яко преже почали бяхом первое лето Михаилом, а по ряду положим числа».

О том, что практически любая календарная дата рассматривалась в контексте ее реального или символического наполнения, можно судить даже по частоте тех или иных календарных упоминаний. Так, в Повести временных лет понедельник и вторник упомянуты всего по одному разу, среда - дважды, четверг - трижды, пятница - 5 раз, суббота - 9, а воскресение («неделя») - целых 17!

Методы работы с временной информацией

При составлении летописи использовался хронологический метод. Однако, вопреки теории вероятности неравномерно распределены события и по отношению к месяцам, и по отношению к отдельным числам. К примеру, в Псковской 1 летописи есть календарные даты (05.01; 02.02; 20.07; 01.08; 18.08; 01.09; 01.10;26.10), на которые приходится от 6 до 8 событий на всем протяжении летописного текста. В то же время целый ряд дат вообще не упоминается составителем свода (03.01; 08.01; 19.01; 25.01; 01.02; 08.02; 14.02 и др.).

Все подобные случаи могут иметь достаточно обоснованные объяснения с точки зрения их событийной наполненности, либо ценностным отношением к календарной части даты. Что же касается хронографических (годовых) указаний, то они, с позиций здравого смысла, вообще не могут иметь иной смысловой нагрузки, помимо «внешнего» обозначения номера года совершения события.

Примером может служить анализ фрагмента текста, проводимая Шахматовым А.А. изучаемая состав древнерусского летописания. Им был применен сравнительно-текстологический анализ.

Основное внимание сосредоточилось на выявлении источника, которым пользовался летописец при расчете лет «от Адама». Им оказался текст, близкий славянскому переводу «Летописца вскоре» константинопольского патриарха Никифора, известному на Руси с начала XII в. Сравнительно-текстологический анализ сохранившихся списков «Летописца вскоре» не позволил, однако, выявить оригинал, которым непосредственно пользовался летописец. В то же время, исследователи неоднократно подчеркивали, что при составлении хронологического перечня в Повести временных лет при расчете периодов был допущен ряд ошибок.

Они сводились к искажению цифровой части первоначального текста в результате многократного «механического переписывания» либо неверного прочтения оригинала.

Их появление и накопление неизбежно вело к искажению суммарного числа лет. В списках, дошедших до нашего времени, от Сотворения Мира до Рождества Христова оно составляет 5434 или, «за устранением ошибок», 5453 г.

Группировка сроков в тексте летописи

Группировка сроков, приведенных в этом хронологическом перечне, по указанным периодам дает последовательность в пять промежутков времени приблизительно по 1000 лет каждый (первый период - сдвоенный). Такой результат представляется вполне удовлетворительным, поскольку тысячелетние периоды в христианской традиции часто приравнивались к одному божественному дню (ср.: «У Господа один день, как тысяча лет» - Псал. 89.5; 2 Пет. 3.8-9 и др.) или к одному «веку» (Кирик Новгородец). Имеющиеся отклонения от тысячелетнего срока пока не вполне ясны, но, видимо, тоже не лишены смысла. Во всяком случае, есть все основания полагать, что расчет лет под 6360 годом в том виде, как выглядит в Повести временных лет, выводит читателя на событие, которое должно завершить повествование, как, впрочем, и земную историю вообще - второе пришествие Спасителя.

Однако, то, что предлагаемая интерпретация первой части хронологического расчета 6360 года имеет право на существование, указывает, на наш взгляд, и сопровождающая его фраза: «Темже отселе почнем и числа положим, а по ряду положим числа». Традиционно она воспринимается как «обещание» летописца вести дальнейшее изложение в строгом хронологическом порядке.

Для средневекового читателя она могла нести и дополнительную смысловую нагрузку. Дело в том, что слово «число» кроме обычных для современного человека значений, в древнерусском языке также понималось как «мера, предел». Слово же «ряд» определяется как ряд, порядок («по ряду» - одно за другим, последовательно, непрерывно), благоустройство, а также, распоряжение, завещание, суд, договор (в частност», «положити ряд» - заключить договор).

«Новое» название Повести, однако, не столь однозначно. Словосочетание «времяньных лет» обычно переводится как «о прошедших годах», «минувших лет», «преходящих лет». По этому поводу Д.С. Лихачев писал: «Определение «времянных» относится не к слову «повести», а к слову «лет».

Резюмируя анализ времени в «Повести временных лет», следует заключить, что само название летописи, видимо, находилось в непосредственной связи с хронологической выкладкой, вставленной во втором десятилетии XII в. в статью 6360 г. Это говорит о том, что при анализе прямых временных данных, как в календарной, так и в хронографической их части, необходимо обязательно учитывать их смысловую наполненность, иногда значительно превосходящую, а то и противоречащую буквальному значению.

2.Исторические источники в «Повести временных лет»

Историческая значимость источников летописи важна. Это - исторический аспект, который позволяет насыщать российскую историческую и учебную литературу. Недаром цитатами из этого древнейшего летописного памятника уснащены все учебники по русской истории. Время от времени публикуются фрагменты, наиболее ярко характеризующие древнерусское государство и общество 9-10 вв. Исторический источник - это реализованный продукт человеческой психики, пригодной к изучению фактов с историческим значением. Различие между источниками и исследованиями. Историк пользуется не только источниками, но и исследованиями. В связи с этим важно, что исследование - субъективная концепция главного исторического события. Автор источника непосредственно описывает события, а автор исследования опирается на уже существующие источники.

Основными задачами в рассмотрении исторических источниках - анализ приемов использования автором летописи: фразеологических, аллегорических, символических, как основ нравственного мировосприятия.

При написании летописи использовались документы из княжеского архива, что позволило сохранить до нашего времени тексты русско-византийских договоров 911, 944 и 971 годов. Часть сведений бралась из византийских источников.

Приемы использования источников

В летописи представлен также тип развернутой записи, фиксирующей не только «деяния» князя, но и их результаты. Например: «В лето 6391. Поча Олег воевати деревляны, и примучив а, имаше на них дань по черне куне" и т. п. И краткая погодная запись, и более развернутая - документальны. В них нет никаких украшающих речь тропов. Она проста, ясна и лаконична, что придает ей особую значимость, выразительность и даже величавость. В центре внимания летописца - событие - «што ся здея в лета си».

Сообщения о военных походах князей занимают более половины летописи. За ними следуют известия о смерти князей. Реже, фиксируется рождение детей, их вступление в брак. Потом, информации о строительной деятельности князей. Наконец, сообщения о церковных делах, занимающие весьма скромное место.

Летописец пользуется средневековой системой летосчисления от «сотворения мира». Для перевода этой системы в современную необходимо из даты летописи вычесть 5508.

Связь летописи с фольклором и эпическим описанием

О событиях далекого прошлого летописец черпает материал в сокровищнице народной памяти. Обращение к топонимической легенде продиктовано стремлением летописца выяснить происхождение названий славянских племен, отдельных городов и самого слова «Русь».

К примеру, происхождение славянских племен радимичей и вятичей связывается с легендарными выходцами из ляхов - братьями Радимом и Вятко. Эта легенда возникла у славян, очевидно, в период разложения родового строя, когда обособившаяся родовая старшина для обоснования своего права на политическое господство над остальными членами рода создает легенду о якобы иноземном своем происхождении. К этому летописному сказанию близка легенда о призвании князей, помещенная в летописи под 6370 г. (862 г.). По приглашению новгородцев, из-за моря княжить и «володеть» Русской землей, приходят три брата-варяга с родами своими: Рюрик, Синеус, Трувор.

Фольклорность легенды подтверждает наличие эпического числа три - три брата. Сказание имеет чисто новгородское, местное происхождение, отражая практику взаимоотношений феодальной городской республики с князьями. В жизни Новгорода были нередки случаи «призвания» князя, который выполнял функции военачальника. Внесенная в русскую летопись, эта местная легенда приобретала определенный политический смысл. Легенда о призвании князей подчеркивала абсолютную политическую независимость княжеской власти от Византийской империи.

Отзвуками обрядовой поэзии времен родового строя наполнены летописные известия о славянских племенах, их обычаях, свадебных и похоронных обрядах. Приемами устного народного эпоса охарактеризованы в летописи первые русские князья: Олег, Игорь, Ольга, Святослав. Олег - это прежде всего мужественный и мудрый воин. Благодаря воинской смекалке, он одерживает победу над греками, поставив свои корабли на колеса, и пустив их под парусами по земле. Он ловко распутывает все хитросплетения своих врагов-греков и заключает выгодный для Руси мирный договор с Византией. В знак одержанной победы Олег прибивает свой щит на вратах Царьграда, к вящему позору врагов, и славе своей родины. Удачливый князь-воин прозван в народе «вещим», т. е. волшебником.

К народным сказаниям восходит летописное известие о женитьбе Владимира на полоцкой княжне Рогнеде, о его обильных и щедрых пирах, устраиваемых в Киеве, - Корсунская легенда. С одной стороны, перед нами предстает князь-язычник с его необузданными страстями, с другой, - идеальный правитель-христианин, наделенный всеми добродетелями: кротостью, смирением, любовью к нищим, к иноческому и монашескому чину и т. п. Контрастным сопоставлением князя-язычника с князем-христианином летописец стремился доказать превосходство новой христианской морали над языческой.

Составители летописных сводов ХVI в. обратили внимание на несоответствие первой части рассказа, о посещении апостолом Андреем Киева, со второй, они заменили бытовой рассказ благочестивым преданием, согласно которому Андрей в Новгородской земле оставляет свой крест. Таким образом, большая часть летописных сказаний, посвященных событиям IХ - конца Х столетий, связана с устным народным творчеством, его эпическими жанрами.

С помощью художественных описаний и организации сюжета, летописец вводит жанр сюжетного рассказа, а не просто записи информации.

На этих примерах видно, как занимательность эпического сюжета построена на том, что читатель вместе с положительным героем обманывает (зачастую посредневековому жестоко и коварно) врага, до последнего момента не подозревающего о своей гибельной участи.

К рассказам фольклорного, эпического происхождения относятся также предание о смерти Олега, послужившее основой сюжета для пушкинской «Песни о вещем Олеге», рассказ о юноше-кожемяке, победившем печенежского богатыря, и некоторые другие.

Апокрифические тексты в Повести

Для апокрифа характерно обилие чудес, фантастики. Апокрифы для людей, кто размышляет. Характерна примитивизация. Апокрифы - книги запрещенных индексов, хотя написаны на библейские и евангельские сюжеты. Они были ярче, конкретнее, интереснее, привлекали внимание. Апокрифы - легендарно-религиозные произведения. Апокрифы были отнесены к неканоническим, как к литературе еретической. Ересь - оппозиционные крестнические течения.

Большое значение имеют и статьи А.А. Шахматова посвященные анализу Толковой Палеи и Повести Временных лет, где он касался некоторых апокрифических вставок. Очень интересной и важной является попытка ученого проследить пути попадания апокрифического рода литературы на Русь.

Здесь явна попытка точного установления апокрифического источника рассказа летописи о разделе земель сыновьями Ноя по жребию путем непосредственного сопоставления текста. Соответственно, есть и наличие текста апокрифа в летописи.

Ветхозаветное влияние на Повесть. Так, например, Святополк, убивший по рассказу летописи своих братьев, назван в ней «окаянным» и «проклятым». Обратим внимание на корень слова «окаянный», этот корень - «каин». Понятно, что имеется ввиду библейский Каин, убивший своего брата и проклятый Богом. Как и Каин, обреченный скитаться и умереть в пустыне, скончался и летописный Святополк. Примеров подобных этому множество. Даже в плане стилистических особенностей изложения текста Библия и Повесть сходны в некоторых моментах: не раз в Повести повторяется текстовой оборот, характерный для книги Иисуса Навина, ссылаясь на то, что свидетельства какого либо события можно видеть и «до сего дня».

Однако, не все сюжеты повести «ложатся» в библейские тексты. Есть рассказы, которые написаны на библейские темы, но не согласуются с каноническим Ветхим Заветом. Один из примеров этому летописный рассказ о Ное, разделившем землю после потопа между своими сыновьями: «По потопе первие сынове Ноеви разделиша землю: Симь, Хамь, Афет. И яся въсток Симови… Хамови же яся полуденьная страна… Афету же яшася полунощныя страны и западныя…»…. «Симъ же и Хамъ и Афет, раздъливше землю, жеребъи метавше - не преступати никому в жребии братень. И живяхо каждо въ своеи части».

Следует отметить, что летопись представляют собой произведения сложного состава. Включает в себя разнородные по происхождению, содержанию, жанрам памятники: подлинные документы (напр., договоры Руси с греками 911, 944, 971 гг.), дипломатические и законодательные акты из княжеских и монастырских архивов, сведения из военной (напр., «Повесть о нашествии Батыя»), политической и церковной истории, материалы географического и этнографического характера, описания стихийных бедствий, народные предания, богословские сочинения (напр., сказание о распространении веры на Руси), проповеди, поучения (напр., Поучение Владимира Мономаха), похвальные слова (напр., Феодосию Печерскому), житийные фрагменты (напр., из жития Бориса и Глеба), цитаты и ссылки на библейские сюжеты и византийские хроники и т. д.

Ясно сейчас, что летописные своды составлены в разное время, в различных регионах, разными людьми (авторами, составителями) и подвергались, в особенности древнейшие, неоднократной редакторской переработке. Исходя из этого, летопись нельзя рассматривать как работу одного автора-составителя.Она, в то же время, являет собой единое целостное литературное произведение. Её отличает единство замысла, композиции и идейных устремлений редакторов.Языку летописи свойственны как разнообразие и пестрота, так и нек-рое единство, обусловленное работой редакторов. Ее язык не представляет собой однородную систему. В нём, кроме двух стилистических типов древне-русского литератрного языка - книжного (церк.-слав.) и народно-разговорного - нашли отражение диалектные отличия.

Отдельные языковые черты, напр. в фонетике и лексике, указывают на их источник различной региональной локализации; грамматические и синтаксические явления локализовать труднее.

Гипотеза о древнейших построениях

Изучение Начального свода показало, что тот имел в основе какое-то произведение (или произведения) летописного характера. Об этом говорили некоторые логические несообразности текста, отразившегося в Новгородской I летописи. Так, согласно наблюдениям А.А. Шахматова, в ранней летописи не должно было быть и рассказа о первых трех местях Ольги, и легенды о храбром юноше (мальчике с уздечкой), спасшем Киев от печенежской осады, и о посольствах, отправленных для испытания вер, и многих других сюжетов.

Кроме того, А.А. Шахматов обратил внимание на то, что рассказ о гибели старшего брата Владимира Святославича, Олега (под 6485/977 г.) завершался в Начальном своде словами: «И... погребоша его [Олега] на м?ст? у града, зовомаго Вручьяго; есть могыла его и до сего дне у Вручьяго града». Однако под 6552/1044 г. читаем: «Погр?бена быста 2 князя, сына Святославля: Яропълъ, Ольгъ; и крестиша кости ею», к чему в Лаврентьевской летописи добавлено: «и положиша я въ церкви святыя Богородица».

Следовательно, по мнению А.А. Шахматова, летописец, описывавший трагическую развязку усобицы Святославичей, еще не знал о перенесении останков Олега в Десятинную церковь из Вручего. Из этого делался вывод о том, что в основе Начального свода лежала какая-то летопись, составленная между 977 и 1044 гг. Наиболее вероятным в этом промежутке А.А. Шахматов считал 1037 (6545) г., под которым в Повести помещена обширная похвала князю Ярославу Владимировичу, или же 1939 (6547) г., которым датирована статья об освящении Софии Киевской и «утверждении Ярославом митрополии».

Гипотетическое летописное произведение, созданное в этом году, исследователь предложил назвать Древнейшим сводом. Повествование в нем еще не было разбито на годы и носило монотематический (сюжетный) характер. Годовые даты (как иногда говорят, хронологическую сеть) в него внес киево-печерский монах Никон Великий в 70-х гг. XI в.

Построения Шахматова были поддержаны почти всеми исследователями, то идея о существовании Древнейшего свода вызвала возражения. Считается, что эта гипотеза не имеет достаточных оснований. В то же время, большинство ученых согласно с тем, что в основе Начального свода действительно лежало какая-то летопись или монотематическое повествование. Ее характеристики и датировки, впрочем, существенно расходятся.

Так, М.Н. Тихомиров обратил внимание на то, что в Повести лучше отражено время правления Святослава Игоревича, нежели Владимира Святославича и Ярослава Владимировича. На основании сравнительного изучения Повести и Новгородской летописи он пришел к выводу, что в основу Повести была положена монотематическая «Повесть о начале Русской земли», опиравшаяся на устные предания об основании Киева и первых киевских князьях. Предположение М.Н. Тихомирова по существу совпадало с мнением Н.К. Никольского и нашло поддержку у Л.В. Черепнина. Они также связывали зарождение русского летописания с «какой-то старинной повестью о полянах-руси» - «ныне утраченным историческим трудом, который, не имея значения общерусской летописи и содержа известия о судьбе и стародавних связях русских племен (руси) со славянским миром, был свободен от византинизма и норманизма». Создание такого произведения приурочивалось ко времени правления в Киеве Святополка Ярополковича (Владимировича) и датировалось 1015-1019 гг. Текстологической проверки этой гипотезы проведено не было.

Попытку проверить эту гипотезу предпринял Д.А. Баловнев. Проведенный им текстологический, стилистический и идейный анализ летописных фрагментов, которые, по мнению Д. С. Лихачева, когда-то составляли единое произведение, показал, что гипотеза о существовании «Сказания о первоначальном распространении христианства» не находит подтверждения. Во всех текстах, относившихся Д.С. Лихачевым к «Сказанию», «явно не наблюдается единое повествование, не обнаруживается принадлежность к одной руке и общая терминология». Напротив, Д.А. Баловневу удалось текстологически доказать, что основу рассказов, входивших якобы в «Сказание», составляли как раз те фрагменты, которые в свое время А.А. Шахматов отнес к народному (сказочному) слою летописного повествования. Тексты же, принадлежащие к духовному (клерикальному, церковному) слою, оказываются вставками, осложнившими первоначальный текст. Причем, вставки эти опирались на иные литературные источники, нежели исходный рассказ, что, с одной стороны, обусловило их терминологические различия, а с другой, - лексическое и фразеологическое сходство с другими летописным рассказами (не входившими, по мысли Д.С. Лихачева, в состав «Сказания»), опиравшимися на те же источники.

Несмотря на расхождения с представлениями А.А. Шахматова о характере и точном времени написания древнейшего литературного произведения, которое впоследствии легло в основу собственно летописного изложения, исследователи сходятся в том, что некое произведение (или произведения) все-таки существовало. Не расходятся они принципиально и в определении даты его составления: первая половина XI в. Видимо, дальнейшее изучение ранних летописных текстов должно уточнить, что представлял собой этот источник, его состав, идейную направленность, дату создания.

Примеры источников информации Летописи

Как уже известно, литературный жанр летописи сформировался к середине XI века, но древнейшие из доступных нам списков летописей, такие, как Синодальный список Новгородской первой летописи, датируются гораздо более поздним периодом - XIII и XIV веками.

годом датируется Лаврентьевский список, первой четвертью XV века - Ипатьевский список Ипатьевской летописи, а остальные летописи - еще более поздним временем. Исходя из этого, древнейший период развития летописания приходится изучать, опираясь на малочисленные списки, составленные на 2-3 века позже написания самих летописей.

Другая проблема в изучении летописей состоит в том, что каждая из них представляет собой свод летописей, то есть пересказывает и предыдущие записи, обычно в сокращении, так, что в каждой летописи рассказывается об истории мира «с самого начала», как, например, «Повесть временных лет» начинается с «откуда есть пошла Русская земля».

Авторство «Повести временных лет», созданной в начале XII века, до сих пор вызывает некоторые сомнения: его точно звали Нестор, но вопрос об отождествлении Нестора-летописца и Нестора-агиографа, автора «Жития Бориса и Глеба» и «Жития Феодосия Печерского» до сих пор является спорным.

Как и большинство летописей, Повесть является сводом, включающим в себя переработку и пересказ многих предшествующих летописей, литературных, публицистических, фольклорных источников.

Нестор начинает свою летопись с разделения детьми Ноя земель, то есть со времен всемирного потопа: он подробно, как в византийских хрониках, перечисляет земли. Несмотря на то, что в тех хрониках Русь не упоминалась, Нестор, разумеется, вводит ее после упоминания Илюрика (Иллирии - восточного побережья Адриатического моря или народа, там обитавшего) он добавляет слово «славяне». Затем, в описании земель, доставшихся Иафету, в летописи упоминаются Днепр, Десна, Припять, Двина, Волхов, Волга - русские реки. В «части» Иафета, сказано в «Повести», и живут «русь, чюдь и вси языци: меря, мурома, весь...» - далее следует перечень племен, населявших Восточно-Европейскую равнину.

История с варягами является фикцией, легендой. Достаточно упомянуть, что древнейшие русские памятники возводят династию киевских князей к Игорю, а не к Рюрику и то, что «регентство» Олега продолжалось при «малолетнем» Игоре ни много ни мало 33 года, и то, что в Начальном своде Олег именуется не князем, а воеводой…

Тем не менее эта легенда явилась одним из краеугольных камней древнейшей русской историографии. Она отвечала прежде всего средневековой историографической традиции, где правящий род часто возводился к иноземцу: этим устранялась возможность соперничества местных родов.

В поражении русских князей в битве с половцами у Треполя в 1052 году тоже видится кара божья, а после приводит печальную картину поражения: половцы уводят захваченных русских пленников, и те, голодные, страдающие от жажды, раздетые и босые, «ногы имуще сбодены терньем», со слезами отвещаваху друг к другу, глаголюще: «Аз бех сего города», и други: «Яз сея вси» такс съупрашаются со слезами, род свой поведающе и въздышюче, очи возводяще на небо к вышнему, сведущему тайная».

В описании набега половцев 1096 года летописцу опять же не остается ничего другого, как обещать страдающим христианам за муки царство небесное. Тем не менее, здесь же приводится выписка из апокрифического слова Мефодия Патарского, в которой рассказывается о происхождении разных народов, в частности, о легендарных «нечистых народах», которые были загнаны Александром Македонским на север, заточены в горах, но которые «изидут» оттуда «к кончине века» - в канун гибели мира.

Для достижения большей достоверности и большего впечатления от рассказа, в повествование вводятся описания мелких деталей: каким способом трут прикреплялся к ногам птиц, перечисляются различные постройки, которые «возгорешася» от вернувшихся в гнезда и под стрехи (опять конкретная деталь) воробьев и голубей.

Среди других записей встречаются сюжетные рассказы, написанные на основе исторических, а не легендарных событий: сообщение о восстании в Ростовской земле, возглавлявшемся волхвами, рассказ о том, как некий новгородец гадал у кудесника (оба - в статье 1071 г.), описание перенесения мощей Феодосия Печерского в статье 1091 г., рассказ об ослеплении Василька Теребовльского в статье 1097 г.

В «Повести временных лет», как ни в какой другой летописи, часты сюжетные рассказы (мы не говорим о вставных повестях в летописях XV-XVI вв.). Если брать летописание XI-XVI вв. в целом, то для летописи как жанра характернее определенный литературный принцип, выработанный уже в XI-XIII вв. и получивший у исследовавшего его Д.С. Лихачева название «стиля монументального историзма» - стиля, характерного для всего искусства этого периода, а не только для литературы.

С «Повести» начинались почти все летописные своды последующих веков, хотя, разумеется, в сокращенных сводах XV-XVI вв. или в местных летописцах древнейшая история Руси представала в виде кратких выборок о главнейших событиях.

Жития, написанные Нестором - «Чтение о житии и о погублении» Бориса и Глеба и «Житие Феодосия Печерского» представляют два агиографических типа - жития-мартирия (рассказа о мученической смерти святого) и монашеского жития, в котором повествуется о всем жизненном пути праведника, его благочестии, аскетизме и творимых им чудесах. Нестор, разумеется, учитывал требования византийского агиографического канона и знал переводные византийские жития. Но при этом он проявил такую художественную самостоятельность, такой незаурядный талант, что уже создание этих двух шедевров делает его одним из выдающихся древнерусских писателей независимо от того, является ли он также составителем «Повести временных лет».

Резюмируя, следует отметить, что жанровое разнообразие источников обусловило богатство и выразительность языка. Они содержат ценный материал по истории лексики. В летописи отражена богатая синонимика (напр., древодЪли - плотники, стадия - верста, сулия - копье), содержится военная, церковная и административная терминология, ономастическая и топонимическая лексика (множество личных имён, прозвищ, географических наименований, названий жителей, церквей, монастырей), фразеология, употребляются заимствованные слова и кальки с греч. языка (напр., самодержъцъ, самовластьцъ) При сопоставлении лексики «Повести временных лет» можно проследить жизнь терминов, в частности военных, вплоть до их отмирания и замены новыми.

Итак, языку летописи свойственны довольно резкие контрасты: от употребления старославянизмов и конструкций, присущих книжному языку (напр., оборот дательный самостоятельный, перфект со связкой, двойственное число имён и глаголов), до народно-разг. элементов (напр., выражение не до сыти или по селомъ дубье подрало) и синтаксических построений (напр., безличных оборотов - нельз"к казати срама ради, конструкций без связки, причастий в предикативной функции - въетавъ и рече). Распределение такого рода контрастов в повести неравномерно, в частности оно зависит от жанра.

Список литературы

источник повесть временных лет

1.Алешковский М.Х. Повесть временных лет: Судьба литературного произведения в Древней Руси. М., 1971

2.Еремин И.П. «Повесть временных лет»: Проблемы ее историко-литературного изучения (1947). - В кн.: Еремин

И.П. Литература Древней Руси: (Этюды и характеристики). М. - Л., 1966Сухомлинов М.И. О древней русской летописи как памятнике литературном. СПб, 1856

Лихачев Д.С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М. - Л., 1947

Насонов А.Н. История русского летописания XI - начала XVIII в. М., 1969

Рыбаков Б.А. Древняя Русь: сказания, былины, летописи. М. - Л., 1963

Творогов О.В. Сюжетное повествование в летописях XI-XIIIвв. . - В кн.: Истоки русской беллетристики. Л., 1970

Кузьмин А.Г. Начальные этапы древнерусского летописания. М., 1977

Лихачев Д.С. Великое наследие. «Повесть временных лет» Избранные работы: В 3 тт., т. 2. Л., 1987.

Шайкин А.А. «Се повести временных лет»: От Кия до Мономаха. М., 1989

Шахматов А.А. История русского летописания. Т. 1. Повесть временных лет и древнейшие русские летописные своды. Кн. 2. Раннее русское летописание XI-XII вв.- СПб., 2003.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

До появления повести временных лет, на Руси существовали другие сборники сочинений и исторические записки, составляли которые, в основном, монахи. Однако все эти записи носили локальный характер и не могли представить полную историю жизни Руси. Идея же создания единой летописи принадлежит монаху Нестору, жившему и работавшему в Киево-Печерском монастыре на стыке 11 и 12 веков.

Среди ученых существуют некоторые расхождения по поводу истории написания повести. Согласно основной общепринятой теории, летопись была написана Нестором в Киеве. В основу первоначальной редакции легли ранние исторические записи, легенды, фольклорные рассказы, поучения и записи монахов. После написания, Нестор и другие монахи несколько раз перерабатывали летопись, а позднее сам автор добавил в нее христианскую идеологию, и уже эта редакция считалась окончательной. Что касается даты создания летописи, то ученые называют две даты – 1037 год и 1110.

Летопись, составленная Нестором, считается первой русской летописью, а ее автор – первым летописцем. К сожалению, до наших дней не дошло древних редакций, самый ранний вариант, который существует сегодня, датируется 14 веком.

Жанр и идея повести временных лет

Основной целью и идеей создания повести было желание изложить последовательно всю историю Руси, начиная от библейских времен, а затем постепенно дополнять летопись, кропотливо описывая все происходящие события.

Что касается жанра, то современные ученые полагают, что летопись нельзя назвать чисто историческим или чисто художественным жанром, так как в ней присутствуют элементы и того и другого. Поскольку Повесть временных лет несколько раз переписывалась и дополнялась, то ее жанр – открытый, о чем говорят порой не согласующиеся друг с другом по стилю части.

Повесть временных лет отличалась тем, что события, рассказанные в ней, не истолковывались, а просто пересказывались максимально бесстрастно. Задача летописца – передать все то, что происходило, но не делать выводов. Однако стоит понимать, что летопись создавалась с точки зрения христианской идеологии, поэтому и носит соответствующий характер.

Помимо исторического значения, летопись также была юридическим документом, так как содержала некоторые своды законов и наставления великих князей (например, поучение Владимира Мономаха )

Повесть можно условно разделить на три части.

В самом начале рассказывается о библейских временах (русские считались потомками Иафета), о происхождении славян, о призвании варяг для княжения, о становлении династии Рюриковичей, о Крещении Руси и становлении государства.

Основную часть составляют описания жизни князей (Олега, Владимира, Ольги ,Ярослава Мудрого и других), описания жизни святых, а также истории о завоеваниях и великих русских героях (Никита Кожемяка и другие).

Заключительная часть посвящена описанию многочисленных походов, войн и сражений. Также в ней содержатся княжеские некрологи.

Значение Повести временных лет

Повесть временных лет стала первым письменным документом, в котором была систематически изложена история Руси, становление ее как государства. Именно эта летопись в дальнейшем легла в основу всех исторических документов и сказаний, именно из нее черпали и черпают свои знания современные историки. Кроме того, летопись, имея открытый жанр, также стала литературным и культурным памятником русской письменности.