23 июня 29 августа освобождение белоруссии. Белорусская операция

Главная операция летней кампании 1944 года развернулась в Белоруссии. Белорусская наступательная операция, проводившаяся 23 июня - 29 августа 1944 года, стала из крупнейших военных операций за всю человечества. Её назвали в честь русского полководца Отечественной войны 1812 года П. И. Багратиона. Во время «пятого сталинского удара» советские войска освободили территорию Белоруссии, большую часть Литовской ССР, а также восточную Польшу. Вермахт понёс тяжелейшие потери, немецкие войска были разгромлены в районе Витебска, Бобруйска, Могилёва, Орши. Всего вермахт потерял восточнее Минска 30 дивизий, около полумиллиона солдат и офицеров убитыми, пропавшими без вести, ранеными и пленными. Немецкая группа армий «Центр» была разгромлена, а группа армий «Север» в Прибалтике рассечена надвое.

Ситуация на фронте

К июню 1944 года линия советско-германского фронта на северо-востоке вышла к рубежу Витебск - Орша - Могилёв - Жлобин. При этом на южном направлении Красная Армия достигла огромных успехов - была освобождена вся Правобережная Украина, Крым, Николаев, Одесса. Советские войска вышли на государственную границу СССР, начали освобождение Румынии. Были созданы условия для освобождения всей Центральной и Юго-Восточной Европы. Однако к концу весны 1944 года наступление советских войск на юге замедлилось.

В результате успехов на южном стратегическом направлении был образован огромный выступ - клин, обращённый вглубь Советского Союза (т. н. «Белорусский балкон»). Северный конец выступа опирался на Полоцк и Витебск, а южный - на бассейн реки Припять. Необходимо было ликвидировать «балкон», чтобы исключить возможность флангового удара вермахта. К тому же германское командование перебросило на юг значительные силы, бои приняли затяжной характер. Ставка и Генеральный штаб решили изменить направление главного удара. На юге же войска должны были перегруппировать силы, пополнить части живой силой и техникой, подготовиться к новому наступлению.

Разгром группы армий «Центр» и освобождение БССР, через которую проходили кратчайшие и важнейшие пути к Польше и крупным политическим, военно-промышленным центрам и продовольственным базам (Померании и Восточной Пруссии) Германии, имели огромное военно-стратегическое и политическое значение. Коренным образом менялась обстановка на всем театре военных действий в пользу Советского Союза. Успех в Белоруссии наилучшим образом обеспечивал наши последующие наступательные операции в Польше, Прибалтике, Западной Украине и Румынии.

Колонна Су-85 на площади Ленина в освобожденном Минске

План операции

В марте 1944 года Верховный главнокомандующий пригласил Рокоссовского и сообщил о планируемой крупной операции, предложил полководцу высказать своё мнение. Операция получила название «Багратион», это название предложил Иосиф Сталин. По замыслу Ставки главные действия летней кампании 1944 года должны были развернуться в Белоруссии. Для проведения операции предполагалось привлечь силы четырёх фронтов: 1-го Прибалтийского, 1-го, 2-го и 3-го Белорусских фронтов. К Белорусской операции также привлекались Днепровская военная флотилия, авиация дальнего действия и партизанские отряды.

В конце апреля Сталин принял окончательное решение по поводу летней кампании и Белорусской операции. Начальник Оперативного управления и заместитель начальника Генштаба Алексей Антонов получил указание организовать работу по планированию фронтовых операций и начать сосредоточение войск и материальных ресурсов. Так, 1-й Прибалтийский фронт под началом Ивана Баграмяна получил 1-й танковый корпус, 3-й Белорусский фронт Ивана Черняховского - 11-ю гвардейскую армию, 2-й гвардейский танковый корпус. Кроме того в полосе наступления 3-го Белорусского фронта сосредоточили 5-ю гвардейскую танковую армию (резерв Ставки). На правом фланге 1-го Белорусского фронта сосредоточили 28-ю армию, 9-й танковый и 1-й гвардейский танковый корпуса, 1-й механизированный корпус и 4-й гвардейский кавалерийский корпус.

К непосредственной разработке плана операции «Багратион» было привлечено, помимо Антонова, только несколько человек, включая Василевского и Жукова. Были категорически запрещены предметная переписка, переговоры по телефону или телеграф. Одной из первоочередных задач при подготовке Белорусской операции была её секретность и дезинформация врага относительно планируемого направления главного удара. В частности, командующий 3-м Украинским фронтом генерал армии Родион Малиновский получил указание провести демонстративное сосредоточение войск за правым флангом фронта. Схожий приказ получил и командующий 3-м Прибалтийским фронтом генерал-полковник Иван Масленников.

Алексей Антонов, заместитель начальника Генерального штаба РККА, ведущий разработчик плана Белорусской операции

20 мая в Ставку вызвали Василевского, Жукова и Антонова. План летней кампании был окончательно утвержден. Сначала удар в районе Карельского перешейка должен был нанести Ленинградский фронт (). Затем во второй половине июня планировали провести наступление в Белоруссии. За координацию действий четырех фронтов отвечали Василевский и Жуков. Василевскому были поручены 1-й Прибалтийский и 3-й Белорусский фронты, Жукову - 1-й и 2-й Белорусский фронты. В начале июня они отбыли в расположение войск.

По воспоминаниям К. К. Рокоссовского, окончательно план наступления отрабатывался в Ставке 22-23 мая. Соображения командования 1-м Белорусским фронтом о наступлении войск левого крыла 1-го Белорусского фронта на люблинском направлении были одобрены. Однако идея о том, что войска правого фланга фронта должны нанести сразу два главных удара, была подвергнута критике. Члены Ставки считали, что необходимо нанести один главный удар в направлении Рогачёва - Осиповичи, чтобы не распылять силы. Рокоссовский продолжал стоять на своём. По мнению комфронта, один удар необходимо было наносить от Рогачёва, другой от Озаричей на Слуцк. При этом бобруйская группировка противника попадала в «котёл». Рокоссовский хорошо знал местность и понимал, что движение армий левого фланга на одном направлении в сильно заболоченном Полесье приведёт к тому, что наступление застопорится, дороги будут забиты, войска фронта не смогут использовать все свои возможности, так как будут вводиться в сражение по частям. Убедившись, что Рокоссовский продолжает отстаивать свою точку зрения, Сталин утвердил план операции в том виде, который предлагал штаб 1-го Белорусского фронта. Надо сказать, что Жуков этот рассказ Рокоссовского опровергает. По его словам, решение о двух ударах 1-го Белорусского фронта было принято Ставкой ещё 20 мая.

31 мая командующие фронтами получили директиву Ставки. Целью операции был охват двумя фланговыми ударами и уничтожение группировки противника в районе Минска. Особое значение придавалось разгрому наиболее мощных фланговых группировок противника, которые держали оборону в районах Витебска и Бобруйска. Это обеспечивало возможность стремительного наступления крупных сил по сходящимся направлениям на Минск. Оставшиеся войска противника предполагалось отбросить на невыгодный для них район действий под Минском, перерезать им коммуникации, окружить и уничтожить. План Ставки предусматривал нанесение трёх сильных ударов:

Войска 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов наносили удар в общем направлении на Вильнюс;
- силы 2-го Белорусского фронта во взаимодействии с левым крылом 3-го Белорусского фронта и правым крылом 1-го Белорусского фронта наступали в направлении Могилев - Минск;
- соединения 1-го Белорусского фронта наступали в направлении Бобруйск - Барановичи.

На первом этапе операции войска 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов должны были разгромить витебскую группировку противника. Затем ввести в прорыв подвижные соединения и развивать наступление на запад на Вильнюс - Каунас, с охватом левым флангом борисовско-минской группы вермахта. 2-й Белорусский фронт должен был уничтожить могилевскую группировку противника и наступать на минском направлении.

1-й Белорусский фронт на первом этапе наступления должен был силами своего правого фланга уничтожить жлобин-бобруйскую группировку противника. Затем ввести в прорыв танково-механизированные соединения и развивать наступление на Слуцк - Барановичи. Часть сил фронта должны были охватить с юга и юга-запада минскую группировку противника. Левый фланг 1-го Белорусского фронта наносил удар на люблинском направлении.

Надо отметить, что первоначально советское командование планировало нанести удар на глубину до 300 км, разгромить три немецкие армии и выйти на рубеж Утена, Вильнюс, Лида, Барановичи. Задачи на дальнейшее наступление были поставлены Ставкой в середине июля, по результатам выявленных успехов. При этом на втором этапе Белорусской операции результаты были уже не такими блестящими.

Бои за Белоруссию

Подготовка операции

Как отмечал Жуков в своих воспоминаниях, для обеспечения операции «Багратион» в войска необходимо было направить до 400 тыс. тонн боеприпасов, 300 тыс. тонн горюче-смазочных материалов, до 500 тыс. тонн провианта и фуража. Необходимо было сконцентрировать в заданных районах 5 общевойсковых армий, 2 танковые и одну воздушную армии, а также части 1-й армии Войска Польского. Кроме того, фронтам передали из резерва Ставки 6 танковых и механизированных корпусов, более 50 стрелковых и кавалерийских дивизий, более 210 тыс. маршевого пополнения и свыше 2,8 тыс. орудий и минометов. Понятно, что всё это необходимо было переводить и перевозить с большими предосторожностями, чтобы не раскрыть противнику план грандиозной операции.

Особое внимание маскировке и режиму секретности уделяли и ходе непосредственной подготовки операции. Фронты перешли на режим радиомолчания. На передовых позициях вели земляные работы, которые имитировали укрепление обороны. Сосредоточения войск, их переброску вели в основном ночью. Советские самолеты даже патрулировали местность для контроля мер за соблюдением мер маскировки и т. д.

Рокоссовский в своих воспоминаниях указывал на большую роль разведки на переднем крае и в тылу противника. Командование особое внимание уделило воздушной, войсковой всех видов и радиоразведке. Только в армиях правого фланга 1-го Белорусского фронта было проведено более 400 поисков, советские разведчики захватили больше 80 «языков» и важные документы противника.

14-15 июня командующий 1-м Белорусским фронтом провел занятия по розыгрышу предстоящей операции в штабах 65-й и 28-й армий (правое крыло фронта). В штабной игре присутствовали представители Ставки. К розыгрышу были привлечены командиры корпусов и дивизий, командующие артиллерией и начальники родов войск армий. В ходе занятий были детально отработаны вопросы предстоящего наступления. Особое внимание уделили характеру местности в полосе наступления армий, организации обороны противника и способам скорейшего прорыва на дорогу Слуцк - Бобруйск. Это позволяло закрыть пути отхода бобруйской группировке 9-й армии противника. В последующие дни схожие занятия были проведены в 3-й, 48-й и 49-й армиях.

Одновременно была проведена большая учебная и политическая подготовка советских войск. На занятиях отрабатывались огневые задачи, тактика и техника атак, наступление во взаимодействии с танковыми, артиллерийскими частями, при поддержке авиации. Штабы частей, соединений и армий отрабатывали вопросы управления и связи. Командные и наблюдательные пункты выдвигались вперёд, создавали систему наблюдения и связи, уточнялся порядок перемещения и управлениями войсками в ходе преследования противника и т. д.

Советские танки «Валентайн IX» выдвигаются на боевые позиции. 5-я гвардейская танковая армия. Лето 1944 года

Большую помощь в подготовке наступательной операции оказал Белорусский штаб партизанского движения. Была установлена тесная связь партизанских отрядов с советскими войсками. Партизаны получали с «большой земли» указания с конкретными заданиями, где и когда атаковать противника, какие коммуникации разрушить.

Надо отметить, что к середине 1944 года в большей части БССР действовали партизанские отряды. Белоруссия была настоящим партизанским краем. В республике действовало 150 партизанских бригад и 49 отдельных отрядов общей численностью в целую армию - 143 тыс. штыков (уже во время Белорусской операции к частям Красной Армии присоединилось почти 200 тыс. партизан). Партизаны контролировали огромные территории, особенно в лесисто-болотистых районах. Курт фон Типпельскирх писал, что 4-я армия, которой он командовал с начала июня 1944 года, оказалась в огромном лесисто-болотистом районе, который простирался до Минска и этот район контролировался крупными партизанскими соединениями. Немецкие войска ни разу за все три года не смогли полностью очистить эту территорию. Все переправы и мосты в этом труднодоступном районе, покрытом дремучими лесами, были разрушены. В результате, хотя немецкие войска и контролировали все крупные города и железнодорожные узлы, до 60% территории Белоруссии была под управлением советских партизан. Здесь по-прежнему существовала советская власть, работали обкомы и райкомы компартии и ВЛКСМ (Всесоюзный ленинский коммунистический союз молодёжи). Понятно, что партизанское движение могло держаться только при поддержке «большой земли», откуда перебрасывали опытные кадры, и боеприпасы.

Наступление советских армий предваряла беспрецедентная по масштабу атака партизанских соединений. В ночь с 19 на 20 июня партизаны начали массированные действия по разгрому немецкого тыла. Партизаны разрушали железнодорожные коммуникации противника, взрывали мосты, устраивали засады на дорогах, выводили из строя линии связи. Только в ночь на 20 июня было подорвано 40 тыс. рельсов противника. Эйке Миддельдорф отметил: «На центральном участке Восточного фронта русскими партизанами было произведено 10500 взрывов» (Миддельдорф Эйке. Русская кампания: тактика и вооружение. - СПб., М., 2000). Партизаны смогли осуществить только часть задуманного, но и этого хватило, чтобы вызвать кратковременный паралич тыла группы армий «Центр». В результате переброска немецких оперативных резервов была задержана на несколько дней. Сообщение по многим шоссе стало возможно только днём и только в сопровождении сильных конвоев.

Силы сторон. Советский Союз

Четыре фронта соединяли 20 общевойсковых и 2 танковых армии. Всего 166 дивизий, 12 танковых и механизированных корпусов, 7 укрепрайонов и 21 отдельную бригаду. Около одной пятой этих сил включалось в операцию на втором её этапе, примерно через три недели после начала наступления. В момент начала операции советские войска насчитывали около 2,4 млн. солдат и командиров, 36 тыс. орудий и минометов, более 5,2 тыс. танков и САУ и свыше 5,3 тыс. самолетов.

1-й Прибалтийский фронт Ивана Баграмяна включал в свой состав: 4-ю ударную армию под началом П. Ф. Малышева, 6-ю гвардейскую армию И. М. Чистякова, 43-ю армию А. П. Белобородова, 1-й танковый корпус В. В. Буткова. С воздуха фронт поддерживала 3-я воздушная армия Н. Ф. Папивина.

3-й Белорусский фронт Ивана Черняховского имел в своём составе: 39-ю армию И. И. Людникова, 5-ю армию Н. И. Крылова, 11-ю гвардейскую армию К. Н. Галицкого, 31-ю армию В. В. Глаголева, 5-ю гвардейскую танковую армию П. А. Ротмистрова, 2-й гвардейский танковый корпус А. С. Бурдейного, конно-механизированную группу Н. С. Осликовского (в её состав входили 3-й гвардейский кавкорпус и 3-й гвардейский мехкорпус). С воздуха войска фронта поддерживала 1-я воздушная армия М. М. Громова.

2-й Белорусский фронт Георгия Захарова включал в свой состав: 33-ю армию В. Д. Крючёнкина, 49-ю армию И. Т. Гришина, 50-ю армию И. В. Болдина, 4-ю воздушную армию К. А. Вершинина.

1-й Белорусский фронт Константина Рокоссовского: 3-я армия А. В. Горбатова, 48-я армия П. Л. Романенко, 65-я армия П. И. Батова, 28-я армия А. А. Лучинского, 61-я армия П. А. Белова, 70-я армия В. С. Попова, 47-я армия Н. И. Гусева, 8-я гвардейская армия В. И. Чуйкова, 69-я армия В. Я. Колпакчи, 2-я танковая армия С. И. Богданова. Также в состав фронта входили 2-й, 4-й и 7-й гвардейские кавалерийские корпуса, 9-й и 11-й танковые корпуса, 1-й гвардейский танковый корпус, 1-й механизированный корпус. Кроме того, Рокоссовскому подчинялась 1-я армия Войска Польского З. Берлинга и Днепровская военная флотилия контр-адмирала В. В. Григорьева. Фронт поддерживали 6-я и 16-я воздушные армии Ф. П. Полынина и С. И. Руденко.

Член военного совета 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенант Константин Федорович Телегин (слева) и командующий фронтом генерал армии Константин Константинович Рокоссовский у карты в командном пункте фронта

Силы Германии

Советским войскам противостояла группа армий «Центр» под началом генерал-фельдмаршала Эрнста Буша (с 28 июня Вальтер Модель). В группу армий входили: 3-я танковая армия под командованием генерал-полковника Георга Райнхардта, 4-я армия Курта фон Типпельскирха, 9-я армия Ханса Йордана (27 июня его сменил Николаус фон Форман), 2-я армия Вальтера Вейсса (Вайса). Группу армий «Центр» поддерживала авиация 6-го воздушного флота и частично 1-го и 4-го воздушных флотов. Кроме того, на севере к группе армий «Центр примыкали силы 16-й армий группы армий «Север», а на юге - 4-я танковая армия группы армий «Северная Украина».

Таким образом, немецкие войска насчитывали 63 дивизии и три бригады; 1,2 млн. солдат и офицеров, 9,6 тыс. орудий и минометов, свыше 900 танков и штурмовых орудий (по другим данным 1330), 1350 боевых самолетов. Немецкие армии имели хорошо развитую систему железных и шоссейных дорог, что позволяло широко маневрировать войсками.

Планы немецкого командования и система обороны

«Белорусский балкон» закрывал дорогу на Варшаву и далее на Берлин. Немецкая группировка при переходе Красной Армии в наступление на северном и южном направлениях могла с этого «балкона» наносить мощные фланговые удары по советским войскам. Германское военное командование ошиблось на счёт планов Москвы на летнюю кампанию. Если в Ставке довольно хорошо представляли силы противника в районе предполагаемого наступления, то немецкое командование считало, что Красная Армия может нанести в Белоруссии лишь вспомогательный удар. Гитлер и Верховное главнокомандование полагали, что Красная Армия снова перейдёт в решительное наступление на юге, на Украине. Основной удар ждали из района Ковеля. Оттуда советские войска могли срезать «балкон», выйдя к Балтийскому морю и окружив основные силы группы армий «Центр» и «Север» и отбросить группу армий «Северная Украина» к Карпатам. Кроме того, Адольф Гитлер опасался за Румынию - нефтяной регион Плоешти, который был основным источником «черного золота» для Третьего рейха». Курт Типпельскирх отмечал: «Группам армий «Центр» и «Север» предсказывали «спокойное лето».

Поэтому всего в резервах группы армий «Центр» и армейских резервах было 11 дивизий. Из 34 танковых и моторизованных дивизий, которые имелись на Восточном фронте, 24 были сконцентрированы южнее Припяти. Так, в группе армий «Северная Украина» было 7 танковых и 2 танко-гренадерских дивизии. Кроме того, они были усилены 4 отдельными батальонами тяжелых танков «Тигр».

В апреле 1944 г. командование группы армий «Центр» предложило сократить линию фронта и отвести армии на более удобные позиции за рекой Березиной. Однако верховное командование, как и раньше, когда предлагалось отвести войска на более удобные позиции на Украине или вывести их из Крыма, отвергло этот план. Группа армий была оставлена на прежних позициях.

Немецкие войска занимали хорошо подготовленную и глубоко эшелонированную (до 250-270 км) оборону. Строить оборонительные рубежи начали ещё в 1942-1943 гг., а окончательно линия фронта сложилась в ходе упорных боёв весной 1944 г. Она состояла из двух полос и опиралась на развитую систему полевых укреплений, узлы сопротивления - «крепости», многочисленные естественные рубежи. Так, оборонительные позиции обычно проходили по западным берегам многочисленных рек. Их форсирование затрудняли широкие заболоченные поймы. Лесисто-болотистый характер местности, множество водоемов серьёзно ухудшали возможности по применению тяжелого вооружения. Полоцк, Витебск, Орша Могилев, Бобруйск были превращены в «крепости», оборона которых была построена с учётом возможности круговой обороны. Тыловые рубежи проходили по рекам Днепр, Друть, Березина, по линии Минск, Слуцк и далее на запад. Для строительства полевых укреплений широко привлекали местных жителей. Слабостью немецкой обороны являлось то, что строительство оборонительных полос в глубине не было закончено.

В целом группа армий «Центр» прикрывала стратегические восточно-прусское и варшавское направления. Витебское направление прикрывала 3-я танковая армия, оршанское и могилевское - 3-я армия, бобруйское - 9-я армия. Вдоль Припяти проходил фронт 2-й армии. Немецкое командование уделило серьёзное внимание пополнению дивизий живой силой и техникой, стараясь довести их до штатной численности. На каждую немецкую дивизию приходилось примерно 14 км фронта. В среднем на 1 км фронта приходилось 450 солдат, 32 пулемета, 10 орудий и минометов, 1 танк или штурмовое орудие. Но это средние цифры. Они сильно отличались на различных участках фронта. Так, на оршанском и рогачевско-бобруйском направлениях оборона была сильнее и плотнее насыщена войсками. На ряде других участков, которые немецкое командование считало менее важными, оборонительные порядки были значительно менее плотными.

3-я танковая армия Рейнгардта занимала рубеж восточнее Полоцка, Богушевское (около 40 км южнее Витебска), имея протяженность фронта в 150 км. В состав армии входило 11 дивизий (8 пехотных, две авиаполевых, одна охранная), три бригады штурмовых орудий, боевая группа «фон Готтберг», 12 отдельных полков (полицейские, охранные и др.) и другие соединения. Все дивизии и два полка были в первой линии обороны. В резерве было 10 полков, в основном они занимались охраной коммуникаций и противопартизанской борьбой. Основные силы защищали витебское направление. На 22 июня армия насчитывала более 165 тыс. человек, 160 танков и штурмовых орудий, более 2 тыс. полевых и зенитных орудий.

4-я армия Типпельскирха занимала оборону от Богушевска до Быхова, имея протяженность фронта в 225 км. В её состав входили 10 дивизий (7 пехотных, одна штурмовая, 2 танково-гренадерских - 25-я и 18-я), бригада штурмовых орудий, 501-й тяжёлый танковый батальон, 8 отдельных полков и другие части. Уже в ходе советского наступления прибыла танко-гренадерская дивизия «Фельдхернхалле». В резерве было 8 полков, которые выполняли задачи по охране тылов, коммуникаций и борьбе с партизанами. Наиболее мощная оборона была на оршанском и могилёвском направлениях. На 22 июня в 4-й армии было более 168 тыс. солдат и офицеров, около 1700 полевых и зенитных орудий, 376 танков и штурмовых орудий.

9-я армия Йордана защищалась в полосе южнее Быхова до реки Припять, имея протяженность фронта в 220 км. В состав армии входило 12 дивизий (11 пехотных и одна танковая - 20-я), три отдельных полка, 9 батальонов (охранных, саперных, строительных). В первой линии были все дивизии, полк «Бранденбург» и 9 батальонов. Основные силы располагались в районе Бобруйска. В армейском резерве было два полка. К началу советского наступления в составе армии было более 175 тыс. человек, около 2 тыс. полевых и зенитных орудий, 140 танков и штурмовых орудий.

2-я армия занимала оборону по рубежу реки Припять. В её состав входили 4 дивизии (2 пехотные, одна егерская и одна охранная), корпусная группа, танко-гренадерская бригада, две кавалерийские бригады. Кроме того, 2-й армии подчинялись венгерские 3 резервные дивизии и одна кавалерийская дивизия. В резерве командования группы армий было несколько дивизий, включая охранные и учебные.

Советское командование смогло сохранить подготовку крупной наступательной операции в Белоруссии до самого её начала. Немецкая авиация и радиоразведка обычно замечали крупные переброски сил и делали вывод о приближении наступления. Однако на этот раз подготовку Красной Армии к наступлению прозевали. Режим секретности и маскировка сделали своё дело.

Подбитые танки 20-й дивизии в районе Бобруйска (1944 год)

Продолжение следует…

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Операция «Багратион» и Нормандия

Июнь–август 1944 г.

В то время как Главное командование сухопутных войск и ставка фюрера отвергали любую вероятность наступления Красной Армии в Белоруссии, у частей Группы армий «Центр» на передовой линии фронта росли мрачные предчувствия. 20 июня 1944 г. эти ожидания подкрепились «жаркими днями середины лета, с отдаленными раскатами грома», и нарастающими ударами партизан в тылу немецких войск. За десять дней до этого немецкая станция радиоперехвата прочла советскую радиограмму, приказывающую партизанским соединениям усилить активность в тылу Четвертой армии. Соответственно, немцы начали крупную операцию против партизан под названием «Корморан». В ней участвовала имеющая дурную славу бригада Каминского, чья исключительная жестокость по отношению к мирным жителям казалась средневековой, а буйная недисциплинированность оскорбляла уважавших военные традиции немецких офицеров.

Указания Москвы крупным партизанским соединениям в лесах и болотах Белоруссии были очень четкими. Им было приказано вначале взрывать железные дороги, а после начала советского наступления нападать на подразделения вермахта. Это подразумевало захват мостов, нарушение коммуникаций завалами деревьев на дорогах и проведение атак с целью задержать доставку подкреплений на фронт.

На рассвете 20 июня 25-я немецкая моторизованная дивизия подверглась часовому артобстрелу и непродолжительной атаке. Затем все снова стихло. Это была или разведка боем, или попытка выбить немцев из колеи. В штабе фюрера не верили, что летнее советское наступление будет направлено против Группы армий «Центр». Ожидали большого наступления к северу от Ленинграда, против финнов, и другого массированного удара – к югу от Припяти, в направлении южной Польши и на Балканы.

Гитлер был уверен, что стратегия Сталина состоит в том, чтобы ударить по сателлитам Германии: финнам, венграм, румынам и болгарам, – заставив их выйти из войны, как итальянцев. Его подозрения, казалось, подтвердились, когда сперва Ленинградский, а затем Карельский фронты начали наступление. Сталин, который теперь чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы выбирать не месть, а прагматичный подход, не собирался полностью громить Финляндию. Это отвлекло бы слишком много сил, необходимых в других местах. Он просто хотел заставить финнов подчиняться и снова забрать у них те земли, которые захватил в 1940 г. Как он и надеялся, эти операции на севере отвлекли внимание Гитлера от Белоруссии.

Красная Армия успешно провела операцию по дезинформации противника, создав видимость подготовки крупного наступления на Украине, тогда как на самом деле танковые и общевойсковые армии скрытно перебрасывались севернее. Задача облегчалась тем, что самолеты люфтваффе практически исчезли с неба на Восточном фронте. Стратегические бомбардировки Германии союзниками, а теперь и вторжение в Нормандию, привели к снижению числа самолетов люфтваффе, поддерживающих войска на Восточном фронте, до катастрофически низкого уровня. Полное советское превосходство в воздухе почти не давало немцам возможности проводить какие-либо разведывательные полеты, поэтому штаб Группы армий «Центр», расположенный в Минске, получал очень мало данных о громадной концентрации советских войск, которая происходила в тылу Красной Армии. Всего Ставка ВГК сосредоточила до пятнадцати армий общей численностью 1607 тыс. человек с 6 тыс. танков и самоходных орудий, более 30 тыс. артиллерийских орудий и тяжелых минометов, включая большое количество «катюш». Их поддерживали более 7500 самолетов.

Группа армий «Центр» с некоторых пор стала в вермахте «бедным родственником». Некоторые участки в полосе ее обороны были настолько плохо укомплектованы личным составом, что часовым приходилось каждую ночь стоять шестичасовые смены. Ни у них, ни у офицеров не было ни малейшего представления о той огромной и напряженной работе, которая в это время проходила за советскими позициями. Лесные просеки расширялись для прохода большого количества бронетехники, через топи настилались гати для танков, ближе к передовой подвозились понтоны, укреплялось дно рек в местах переправ вброд, через реки возводились мосты, скрытые под поверхностью воды.

Эта громадная передислокация отодвинула начало наступления на три дня. 22 июня, в третью годовщину начала операции «Барбаросса», Первый Прибалтийский и Третий Белорусский фронты провели разведку боем. Сама операция «Багратион», которой Сталин лично дал название в честь грузинского князя – героя Отечественной войны 1812 г., по-настоящему началась на следующий день.

Ставка планировала вначале окружить Витебск на северном выступе фронта Группы армий «Центр» и Бобруйск на южном фланге, затем нанести из этих двух пунктов удар по диагонали, чтобы окружить Минск. На северном фланге Первый Прибалтийский фронт маршала И. Х. Баграмяна и Третий Белорусский фронт молодого генерал-полковника И. Д. Черняховского очень быстро, так что немцы даже не успели отреагировать, провели наступление с целью окружить Витебский выступ. Они даже отказались от артподготовки, если та не представлялась крайне необходимой на отдельных участках фронта. Их рвущиеся вперед колонны танков поддерживали волны штурмовиков. Третья немецкая танковая армия была полностью застигнута врасплох. Витебск находился в самой середине уязвимого выступа, центральную часть которого обороняли две слабые дивизии, набранные из солдат люфтваффе. Командиру корпуса было приказано удерживать Витебск любой ценой как опорный пункт всей немецкой обороны на этом участке, хотя его сил для выполнения этой задачи было совершенно недостаточно.

На центральном участке фронта, от Орши до Могилева, в котором в Первую мировую войну находилась ставка русского царя, генерал пехоты Курт фон Типпельскирх с его Четвертой армией также не ожидал столь мощного наступления Красной Армии. «У нас был по-настоящему черный день, – написал домой один унтер-офицер 25-й моторизованной дивизии, – день, который я забуду не скоро. Русские начали с мощнейшего, какой только возможен, артобстрела. Он продолжался около трех часов. Всей своей мощью они пытались подавить нашу оборону. Их войска неумолимо надвигались на нас. Мне пришлось бежать сломя голову, чтобы не попасть им в руки. Их танки с красными флагами быстро приближались». Только 25-я моторизованная и 78-я штурмовая дивизии при поддержке самоходных артиллерийских установок яростно отражали советское наступление восточнее Орши.

На следующий день Типпельскирх запросил разрешения отвести войска к северной части Днепра, но ставка фюрера отказала. Когда некоторые дивизии уже были полностью разгромлены, а оставшиеся в живых солдаты и офицеры находились на пределе сил, Типпельскирх решил не выполнять больше безумных приказов держаться до конца, которые были повторены слово в слово подобострастным командующим Группы армий «Центр» генерал-фельдмаршалом Эрнстом Бушем из своего штаба в Минске. Многие немецкие командиры подразделений понимали, что единственный способ спасти в этот момент свои войска – давать ложные сводки о боевой обстановке и записи в журналах боевых действий, чтобы оправдать перед лицом вышестоящего командования свое отступление.

Находившаяся перед Оршей немецкая 12-я пехотная дивизия отошла как раз вовремя. Когда один майор спросил офицера-сапера, почему тот торопится взорвать мост после прохода его батальона. Сапер передал ему свой бинокль и указал за реку. Посмотрев в бинокль, майор увидел колонну Т-34, которые были уже на расстоянии выстрела. Орша и Могилев на Днепре были окружены и взяты через три дня. Немцам пришлось бросить несколько сот раненых. Генерал, которому было приказано удерживать Могилев до последнего, был на грани безумия.

В тылу советских войск самую большую проблему создавали огромные заторы военных машин на дорогах. Сломавшийся танк было непросто объехать из-за болот и высившегося по обеим сторонам дороги леса. Хаос был такой, что «иногда регулировать движение на перекрестках мог даже полковник», – вспоминал позже один офицер Красной Армии. Он также отмечал, как хорошо для советских войск, что в воздухе так мало немецких самолетов – ведь все эти машины, стоявшие одна за другой, были бы для них легкими целями.

На южном фланге Первый Белорусский фронт маршала Рокоссовского в 04.00 начал наступление массированной артподготовкой. Взрывы поднимали фонтаны земли. Вся земля на огромной территории была перепахана и изрыта воронками. С треском валились деревья, немецкие солдаты в дотах инстинктивно свертывались калачиком и тряслись, когда содрогалась земля.

Северное крыло войск Рокоссовского, которые клещами охватывали позиции противника, вклинилось в стык между Четвертой армией Типпельскирха и Девятой армией, оборонявшей Бобруйск и прилегающий к нему участок. Командующий Девятой армией генерал пехоты Ганс Йордан ввел в бой все свои резервы – 20-ю танковую дивизию. Вечером началась немецкая контратака, но уже вскоре 20-й танковой дивизии приказали отходить и двигаться к югу от Бобруйска. Наступление другого фланга «клещей», в авангарде которого шел 1-й гвардейский танковый корпус, оказалось гораздо опаснее для немецких войск. Оно грозило окружением города и могло отрезать левый фланг Девятой армии. Неожиданное наступление Рокоссовского по краю Припятских болот имело не меньший успех, чем проход немцев через Арденны в 1940 г.

Гитлер все еще не разрешал отступать, поэтому 26 июня генерал-фельдмаршал Буш вылетел в Берхтесгаден, чтобы явиться с докладом к фюреру в Бергхоф. Вместе с ним был генерал Йордан, к которому у Гитлера были вопросы о том, как он использовал 20-ю танковую дивизию. Но пока они отсутствовали в штабе своих войск, докладывая обстановку Гитлеру, почти вся Девятая армия попала в окружение. На следующий день и Буш, и Йордан были сняты с должностей. Гитлер немедленно прибег к помощи генерал-фельдмаршала Моделя. Но даже после такой катастрофы и угрозы, которая нависла над Минском, Верховное главное командование вермахта не имело представления о размахе замыслов советской ставки.

Модель, один из немногих генералов, которые могли переубедить Гитлера, сумел провести необходимый отвод немецких войск на линию по реке Березина, перед Минском. Гитлер также разрешил 5-й танковой дивизии занять оборону в Борисове, к северо-востоку от Минска. Дивизия прибыла на фронт 28 июня, и тут же была атакована с воздуха советскими штурмовиками. Усиленная батальоном «тигров» и подразделениями СС, дивизия заняла позиции по обе стороны дороги Орша–Борисов–Минск. Ни офицеры, ни солдаты не имели представления об общем положении дел на фронте, хотя и слышали, что Красная Армия переправилась через Березину немного севернее.

В ту ночь авангард советской 5-й гвардейской армии вступил в бой с мотопехотой 5-й дивизии. Немецкое командование подтянуло для укрепления своих позиций на этом участке еще батальон танков «пантера», но в этот самый момент войска Черняховского прорвались севернее, на стыке позиций немецких Третьей танковой армии и Четвертой армии. Тут началось беспорядочное бегство немцев под непрестанными ударами штурмовиков и неутихающим огнем советской артиллерии. Охваченные ужасом водители немецких грузовиков на полной скорости неслись к последнему остававшемуся мосту через Березину, обгоняя друг друга, чтобы успеть оказаться на другом берегу до того, как мост взорвут. В этих же местах, немного севернее Борисова, происходила переправа Наполеона после катастрофического поражения в 1812 году.

Витебск уже горел, когда немецкие войска LIII корпуса отходили в тщетной попытке прорвать кольцо окружения и соединиться с Третьей танковой армией. Пылали склады и бензохранилища, извергая в небо клубы густого черного дыма. Немецкие войска потеряли почти 30 тыс. человек убитыми и пленными. Это катастрофическое поражение подорвало у многих веру в фюрера и в победный исход войны. «Сегодня утром прорвались иваны, – писал домой унтер-офицер 206-й пехотной дивизии. – Короткая пауза позволяет мне написать письмо. У нас приказ оторваться от врага. Мои дорогие, положение отчаянное. Я уже никому не верю, если везде так же, как здесь».

Южнее войска маршала Рокоссовского окружили почти всю немецкую Девятую армию и город Бобруйск, который вскоре был ими взят. «Когда мы вошли в Бобруйск, – писал Василий Гроссман, находившийся тогда в составе 120-й гвардейской стрелковой дивизии, которую он знал еще со Сталинграда, – некоторые дома в городе горели, другие лежали в руинах. В Бобруйск привела нас дорога мести. Наша машина с трудом пробирается между обгоревшими и искореженными немецкими танками и самоходными орудиями. Бойцы идут по немецким трупам. Трупы, сотни и сотни трупов устилают дорогу, лежат в придорожных канавах, под соснами, в зеленых полях ячменя. В некоторых местах технике приходится ехать по трупам, так плотно они лежат на земле. Люди все время заняты захоронением убитых, но их так много, что эту работу не закончить за день. День страшно жаркий, безветренный, и люди проходят и проезжают, зажимая носы платками. Здесь кипел адский котел смерти – страшной, безжалостной мести тем, кто не сложил оружия и не прорвался на запад».

После разгрома немцев на улицы вышли горожане. «Наши, которых мы освободили, рассказывают о себе и плачут (это в основном старики), – писал домой молодой солдат Красной Армии. – А молодым так радостно, что они все время смеются – смеются и говорят без умолку».

Для немцев это отступление было катастрофическим. Пришлось бросить огромное количество самой разнообразной техники, потому что закончилось топливо. Еще до начала советского наступления всех ограничивали десятью – пятнадцатью литрами в день. Стратегия генерала Спаатса – бомбардировки нефтеперерабатывающих заводов – оказывала Красной Армии реальную помощь на Восточном фронте, как и действия союзников в Нормандии. Раненые немцы, которым повезло быть эвакуированными, ужасно страдали на запряженных лошадьми повозках, которые гремели, тряслись и раскачивались. Многие умерли от потери крови, не добравшись до перевязочных пунктов. В связи с тем, что первая помощь на фронте уже почти не оказывалась из-за потерь среди медперсонала, серьезные ранения означали почти верную гибель. Тех, кого удалось вывезти с передовой, направляли в госпитали в Минске, но теперь и Минск был уже на острие главного удара Красной Армии.

Остатки немецких войск лесами пробирались на запад, пытаясь выйти из-под удара советских войск. У них не хватало воды, из-за жары многие солдаты страдали от обезвоживания. Все находились в страшном нервном напряжении, опасаясь засады партизан или того, что их возьмут в плен бойцы Красной Армией. Отступавших подгоняли бомбардировщики и артиллерия, под бомбами и снарядами падали деревья, осыпая немцев градом щепок. Накал и масштаб сражения были настолько велики, что в боях погибли не менее семи немецких генералов Группы армий «Центр».

Даже Гитлеру пришлось отказаться от того, чтобы обязательно назначать совершенно неподходящие для такой цели города крепостями. По тем же причинам теперь старались избегать обороны городов и его командующие. К концу июня 5-я гвардейская танковая армия проломила себе путь и начала окружать Минск с севера. В городе воцарился хаос: штаб Группы армий «Центр» и тыловые учреждения обратились в бегство. Тяжелораненых в госпиталях бросили на произвол судьбы. 3 июля Минск был взят ударом с юга, и почти вся Четвертая армия попала в окружение в районе между городом и рекой Березина.

Даже обер-ефрейтору медицинской службы, не имевшему доступа к штабным картам, была хорошо понятна вся горечь положения. «Враг, – писал он, – делает то, что мы делали в 41-м: окружение за окружением». Обер-ефрейтор люфтваффе заметил в письме своей жене в Восточную Пруссию, что он теперь всего в 200 км от нее. «Если русские продолжат наступление в том же направлении, вскоре они будут у твоих дверей».

В Минске мстили захваченным в плен, особенно бывшим красноармейцам, пошедшим служить во вспомогательные части вермахта. Мстили за зверские расправы в Белоруссии, жертвами которых стала четверть населения республики. «Партизан, маленький мужичок, – писал Гроссман, – убил двух немцев деревянным колом. Он упросил охранника колонны отдать ему этих немцев. Он убедил себя, что это они убили его дочь Олю, и двух сыновей, совсем еще мальчиков. Партизан переломал им кости, проломил черепа, и пока бил, все плакал и кричал: “Вот тебе за Олю! Вот тебе за Колю!” Когда они уже были мертвы, он прислонил их тела к стволу дерева и продолжал избивать».

Механизированные соединения Рокоссовского и Черняховского рвались вперед, пока стрелковые дивизии позади них уничтожали окруженные немецкие войска. К этому времени советское командование очень хорошо понимало все преимущества непрерывного преследования отступающего врага. Немцам нельзя было давать времени на то, чтобы опомниться и закрепиться на новых рубежах. 5-я гвардейская танковая армия двигалась к Вильнюсу, другие соединения – на Барановичи. Вильнюс был взят 13 июля после тяжелых боев. Следующей целью был Каунас. А за ним лежала территория Германии – Восточная Пруссия.

Ставка ВГК теперь планировала удар в сторону Рижского залива, чтобы окружить Группу армий «Север» в Эстонии и Латвии. Эта Группа армий отчаянно сражалась за то, чтобы удержать проход на запад, отбиваясь от восьми советских армий на востоке. К югу от Припятских болот 13 июля части Первого Украинского фронта маршала Конева перешли в наступление, позже получившее название Львовско-Сандомирской операции. Прорвав немецкую линию обороны, войска Конева начали развивать общее наступление с целью окружения Львова. В операции по освобождению города, которая началась через 10 дней, им помогали 3 тыс. бойцов Армии Крайовой под командованием полковника Владислава Филипковского. Но как только город был взят, офицеры НКВД, уже захватившие местное гестапо и все находившиеся там документы, арестовали офицеров АК, а солдат заставили вступить в Первую армию Войска Польского, которой командовали коммунисты.

После взятия Львова Первый Украинский фронт Конева продолжил наступление на запад, дойдя до Вислы, но в это время самый большой страх в сердца немцев вселяла мысль о советских войсках, приближающихся к Восточной Пруссии – территории «старого рейха». Как и в Нормандии, немецкое командование все надежды теперь возлагало на Фау, особенно на ракеты Фау-2. «Их действие должно быть во много раз мощнее, чем у Фау-1», – писал домой один обер-ефрейтор люфтваффе, но он, как и многие другие, боялся, что союзники ответят газовыми атаками. Некоторые даже советовали семьям в Германии по возможности купить противогазы. Другие начинали бояться, что их собственная сторона «может применить газ как последнее средство».

Некоторые немецкие части отходили от одного рубежа обороны к другому в напрасной надежде остановить натиск неприятеля. «Русские атакуют постоянно, – писал ефрейтор строительной роты при пехотной части. – Артобстрел идет с 5 часов утра. Они хотят прорвать нашу оборону. Их штурмовая авиация слаженно координирует свои действия с огнем артиллерии. Удар следует за ударом. Я сижу в нашем крепком блиндаже и пишу, наверное, последнее письмо». Почти каждый солдат молился про себя, чтобы попасть живым домой, хотя в это уже и не верил.

«События развиваются так быстро, – как отмечал один обер-ефрейтор, оказавшийся в наспех сколоченной из остатков разных соединений части, – что уже нельзя говорить о каком-либо целостном фронте. – И продолжал. – Могу только сообщить тебе, что сейчас мы недалеко от Восточной Пруссии, а затем, наверное, настанет худшее». В самой Восточной Пруссии местное население со все нарастающим ужасом смотрело на забитые отступающими войсками дороги. Женщина, жившая у восточной границы, видела проходившие мимо ее крыльца «колонны солдат и беженцев из Тильзита, который сильно бомбили». Налеты советских бомбардировщиков заставляли горожан искать убежища в подвалах и заколачивать досками выбитые окна. Фабрики и заводы практически остановились, потому что на работу выходили лишь немногие женщины. Передвигаться на расстояния свыше 100 км было запрещено. Гауляйтер Восточной Пруссии Эрих Кох не хотел, чтобы население бежало на запад, так как это было бы «пораженчеством».

Наступление Конева быстро развивалось и за Люблином был обнаружен концлагерь Майданек. Гроссман в это время уже двигался с генералом Чуйковым, чья сталинградская армия, теперь 8-я гвардейская, взяла город. Главной заботой Чуйкова было не пропустить наступление на Берлин, что для него было так же важно, как Рим для генерала Марка Кларка. «Это абсолютно логично и здраво, – рассуждал Чуйков. – Ты только представь: сталинградцы наступают на Берлин!» Гроссман, который возмущался тщеславием командующих, был и сам очень недоволен тем, что не его, а Константина Симонова направили освещать тему Майданека. Тогда он поехал на север, в Треблинку, которую только что обнаружили.

Симонов с большой группой иностранных корреспондентов был направлен в Майданек Главполитуправлением Красной Армии, чтобы засвидетельствовать преступления нацистов. Позиция Сталина: «Не нужно разделять мертвых», – была понятна. Когда речь шла о страданиях, не стоит упоминать о евреях как особой категории. Жертвы Майданека – в первую очередь советские и польские граждане. Ганс Франк, глава созданного нацистами генерал-губернаторства, пришел в ужас, когда подробности о массовом уничтожении людей в Майданеке появились в иностранной прессе. Быстрота советского наступления застала СС врасплох, не позволив уничтожить изобличающие улики. Впервые до Франка и других дошло, что по окончании войны их ждет петля.

В Треблинке у СС было чуть больше времени. 23 июля, когда уже была слышна артиллерия Конева, комендант Треблинки получил приказ ликвидировать оставшихся в живых узников. Эсэсовцам и украинским охранникам лагеря выдали шнапс, после чего они приступили к расстрелам немногих еще оставшихся в живых заключенных, которые входили в различные рабочие команды. Макс Левит, плотник из Варшавы, остался единственным уцелевшим в этой бойне. Раненый первым залпом, он упал и был накрыт упавшими на него телами. Ему удалось уползти в лес, откуда он прислушивался к беспорядочной стрельбе. «Сталин отомстит за нас!» – выкрикивала группа русских юношей перед расстрелом.

Незадолго до того, как началась операция «Багратион», в результате которой были полностью разгромлены немецкие войска в Белоруссии, Гитлер перебросил II танковый корпус СС с Восточного фронта в Нормандию. В состав корпуса входили две дивизии: 9-я танковая дивизия СС Hohenstaufen («Гогенштауфен») и 10-я танковая дивизия СС Frundsberg («Фрундсберг»). Перехваты Ultra предупредили командование союзников в Нормандии, что эти дивизии уже находятся в пути. Эйзенхауэр кипел от нетерпения, потому что следующее наступление Монтгомери на Кан и Виллер-Бокаж задерживалось в подготовке до 26 июня. Вряд ли это происходило по вине Монтгомери, потому что сосредоточению сил для операции «Эпсом» мешал сильный шторм. Монтгомери намеревался еще раз нанести удар западнее Кана и таким образом, обойдя город, взять его в кольцо.

25 июня отвлекающий удар был нанесен еще дальше к западу. Там ХХХ корпус возобновил сражение с элитной Учебной танковой дивизией вермахта. Английская 49-я дивизия по прозвищу «Белые медведи» – из-за нашивок, на которых был изображен белый медведь, эмблема дивизии – смогла оттеснить Учебную танковую дивизию назад, к деревням Тессель и Рорэй, где начались особенно ожесточенные бои. С тех пор как 12-я танковая дивизия СС Hitlerjugend стала убивать пленных, обе стороны не проявляли особой жалости. Перед атакой на Тессельский лес сержант Кульман, командир минометного взвода Королевского гвардейского Йоркширского полка легкой пехоты, записал в полевой журнал полученные приказы. В конце было записано: «NPT ниже звания майора», что означало «не брать пленных званием ниже майора». Другие тоже вспоминали, что получали приказы «не брать пленных», и утверждали, что именно из-за этого немецкая пропаганда начала называть 49-ю дивизию «Белыми медведями-убийцами». Перехваты Ultra подтвердили, что Учебная танковая дивизия понесла «тяжелые потери».

Монтгомери докладывал Эйзенхауэру об операции «Эпсом» как о «решающей», хотя явно имел намерение провести сражение осторожно, как обычно. Официальная версия истории Итальянской кампании позднее отмечала, что Монтгомери «имел необычный дар убедительно сочетать очень громкие заявления с очень осторожными действиями». Это особенно сильно проявилось во время кампании в Нормандии.

Вновь прибывший английский VIII корпус начал крупное наступление силами 15-й Шотландской дивизии и 43-й Уэссекской, наступающими в первом эшелоне, и силами 11-й танковой дивизии во втором эшелоне, готовой в любой момент войти в прорыв, созданный дивизиями первого эшелона. Артподготовка проводилась совместно дивизионной и корпусной артиллерией, а также орудиями главного калибра стоящих у побережья линкоров союзного флота. 15-я Шотландская продвигалась довольно быстро, но вот 43-й дивизии на левом фланге пришлось отражать контратаку 12-й танковой дивизии СС. К ночи шотландцы дошли до долины реки Одон. Хотя дальнейшее продвижение и замедлилось из-за опасного скопления техники на узких дорогах Нормандии, оно все же продолжалось. На следующий день 2-й Аргайлский и Сазерлендский полк, мудро пренебрегая действовавшей на тот момент тактической доктриной, переправился через реку Одон мелкими группами и захватил мост.

28 июня генерал-лейтенант сэр Ричард О’Коннор, отличившийся тем, что сумел бежать из немецкого лагеря для военнопленных в Италии и теперь командовал VIII корпусом, хотел совершить бросок вперед силами 11-й танковой дивизии и захватить плацдарм на реке Орна, что было довольно далеко за рекой Одон. Генерал сэр Майлз Дэмпси, командующий английской Второй армией, знал из разведданных Ultra о надвигающемся подходе II танкового корпуса СС, но из-за того, что Монтгомери находился на то время у него в штабе, решил не рисковать. Возможно, он повел бы себя решительнее, если бы знал о тех чрезвычайных событиях, которые в это время происходили на немецкой стороне.

Гитлер как раз в это время, в самый разгар важнейшего сражения, вызвал фельдмаршала Роммеля в Бергхоф, что было совершенно необычно. Возникшая неразбериха осложнилась еще и тем, что внезапно умер командующий Седьмой армией генерал-полковник Фридрих Дольманн – по официальной версии, от сердечного приступа, но многие немецкие офицеры подозревали, что это было самоубийство после сдачи Шербура. Не посоветовавшись с Роммелем, Гитлер назначил обергруппенфюрера Пауля Хауссера, командира II танкового корпуса СС, командующим Седьмой армией. Хауссеру, которому до этого было приказано контратаковать наступающие части англичан силами танковых дивизий СС Hohenstaufen и Frundsberg , пришлось сдать командование своему заместителю и поспешить в свой новый штаб, расположенный в Ле-Мане.

29 июня авангард английской 11-й танковой дивизии, которой командовал выдающийся английский военачальник генерал-майор Филипп Робертс (или Пип Робертс, как его называли), захватил ключевую высоту 112 – важнейшую позицию между реками Одон и Орна. После этого английской дивизии пришлось отбивать контратаки 1-й танковой дивизии СС Leibstandarte Adolf Hitler , частей 21-й танковой дивизии и 7-й минометной бригады, на вооружении которой были многоствольные реактивные минометы Nebelwerfer, издающие при стрельбе звуки, похожие на рев осла. Только теперь немецкое командование осознало всю важность захвата англичанами высоты 112. Группенфюреру СС Вильгельму Биттриху, сменившему Хауссера на посту командира корпуса, был передан срочный приказ – в течение часа атаковать позиции противника на другом фланге силами своего II танкового корпуса, усиленного боевой группой из состава 2-й танковой дивизии СС Das Reich . Английская Вторая армия, таким образом, оказалась атакованной семью немецкими танковыми дивизиями одновременно, причем четыре из них были эсэсовскими, а в наступлении на позиции англичан принимали участие еще и части 5-й дивизии СС. В это же время вся немецкая Группа армий «Центр» в Белоруссии имела в своем распоряжении всего три танковые дивизии, и это уже после того, как немецкие войска в Белоруссии получили подкрепления. Так что саркастическое замечание Ильи Эренбурга, что союзники в Нормандии воевали с отбросами немецкой армии, было очень далеко от правды.

Монтгомери развернул свои войска навстречу основной массе контратакующих немецких танковых дивизий по очень простой причине, о которой его предупредили еще до начала вторжения. Английская Вторая армия на восточном фланге была ближе других к Парижу. Если бы англичанам и канадцам удалось прорвать немецкую оборону, то Седьмая армия, находившаяся западнее, и все немецкие соединения в Бретани были бы окружены.

То упорное сопротивление, которое оказывали немецкие войска на участке наступления англичан заставило Монтгомери отказаться от идеи захвата равнины южнее Кана для создания там полевых аэродромов. Он попытался выдать неприятную правду за рассчитанные действия, утверждая, что сдерживал танковые дивизии противника, чтобы дать американцам возможность прорвать немецкую линию обороны. Но ему не удалось убедить в этом ни американцев, ни Королевские ВВС, отчаянно нуждавшиеся во взлетно-посадочных полосах.

Несмотря на все бравые заверения, данные Эйзенхауэру, Монтгомери дал понять генерал-майору Джорджу Эрскину, командиру 7-й танковой дивизии, что вовсе не желает никаких «решительных сражений». «Что касается нас – все меняется, – отметил в своем дневнике незадолго до начала операции «Эпсом» офицер разведки из дивизии генерала Эрскина, – потому что Монти не хочет, чтобы мы продвигались. Он доволен тем, что Вторая армия оттянула на себя все немецкие танковые дивизии, и теперь на этом участке фронта он хочет только Кан, и пусть американцы дальше наступают на порты Бретани. Поэтому наступление VIII корпуса продолжится, но цели у нас очень ограниченные».

Контратака немцев днем 29 июня была нацелена главным образом на 15-ю Шотландскую дивизию в западной части выступа. Шотландцы сражались хорошо, но самый большой урон частям вновь прибывшего танкового корпуса СС нанесла артиллерия Королевских ВМС. Дэмпси, опасаясь еще более мощной немецкой контратаки на юго-западе от высоты 112, приказал О’Коннору отвести танки и оставить высоту. На следующий день Монтгомери прекратил общее наступление, потому что VIII корпус потерял более 4 тыс. человек. Английское командование снова не смогло быстро развить успех. К сожалению, в боях за высоту 112 на протяжении последующих нескольких недель погибло гораздо больше солдат и офицеров, чем потеряли бы англичане, если бы смогли удержать высоту и продолжали ее оборонять.

И фельдмаршал Роммель, и генерал Гейр фон Швеппенбург были потрясены, когда увидели результаты обстрела находившихся на марше подразделений дивизий Hohenstaufen и Frundsberg артиллерией союзного флота с расстояния почти в 30 км. Воронки от снарядов имели четыре метра в ширину и два метра в глубину. Необходимость убедить Гитлера в том, что нужно отвести войска за реку Орна стала совершенно неотложной. Гейр фон Швеппенбург был шокирован теми потерями, которые понесли его войска в этой оборонительном сражении, хотя он предпочел бы использовать танковые дивизии для мощной контратаки. Его дивизии были введены в бой для того, чтобы послужить укрепляющим «корсетом» для слабых пехотных дивизий, обороняющих этот участок фронта. Но теперь оказалось, что прибывающих в качестве пополнения на фронт пехотных частей явно не хватает, чтобы удержать позиции и тем дать ему возможность отвести потрепанные танковые соединения в тыл на переформирование. Таким образом, Монтгомери, хоть и не «заказывал музыку» на поле сражений, как он любил заявлять, на самом деле оказался втянутым в войну на истребление, что поневоле произошло из-за внутренних проблем немецкой армии.

О стратегии немецкого командования в Нормандии Гейр фон Швеппенбург написал крайне критичную докладную, в которой обосновал необходимость более гибкой обороны и отвода войск за реку Орна. Его комментарии о вмешательстве Верховного главного командования вермахта в управление войсками, явно намекавшие непосредственно на Гитлера, привели к немедленной отставке генерала. Его сменил генерал танковых войск Ганс Эбербах. Следующей высокопоставленной жертвой стал сам генерал-фельдмаршал Рундштедт, который заявил Кейтелю, что немецкая армия не сможет остановить войска союзников в Нормандии. «Вы должны прекратить эту войну», – сказал он Кейтелю. Рундштедта, который также одобрял доклад фон Швеппенбурга, сменил генерал-фельдмаршал Ганс фон Клюге. Гитлер хотел заменить и Роммеля, но это произвело бы нежелательное впечатление на многих как в самой Германии, так и за границей.

Клюге прибыл в штаб Роммеля, расположенный в великолепном шато в городке Ля-Рош-Гийон на реке Сене, и принялся насмехаться над тем, как ведут боевые действия вверенные Роммелю войска. Роммель взорвался и посоветовал ему сначала отправиться на фронт и лично ознакомиться с положением дел. Следующие несколько дней Клюге провел на фронте и ужаснулся увиденному. Оно разительно отличалось от той картины, которую ему рисовали в ставке фюрера, где считали, что Роммель чрезмерно пессимистичен и переоценивает силу авиации союзников.

Немного западнее Первая армия США под командованием генерала Брэдли завязла в тяжелых кровопролитных боях, происходивших в топях южнее полуострова Котантен и в сельских районах севернее Сен-Ло. Постоянные и многочисленные атаки американской пехоты силами до батальона на позиции немецкого II парашютно-десантного корпуса привели к многочисленным жертвам среди наступающих американцев. «У немцев мало чего осталось, – отмечал командир американской дивизии с мрачным уважением, – но, черт возьми, они знают, как этим пользоваться».

Используя уроки боев на Восточном фронте, немцы ухитрялись компенсировать свою малочисленность и нехватку артиллерии, а особенно самолетов. Они рыли небольшие блиндажи на возвышенностях у основания непроходимых живых изгородей. Это была трудоемкая работа, учитывая многовековые сплетения древних корней. Таким образом они оборудовали пулеметные гнезда на передовой линии обороны. За передовой проходил основной рубеж обороны, на котором было достаточно войск для стремительной контратаки. Еще чуть дальше, позади основного рубежа, обычно на возвышенностях, размещали 88-мм орудия, которые вели огонь по наступающим «шерманам», поддерживавшим наступление американской пехоты. Все позиции и техника тщательно маскировались, а это означало, что истребители-бомбардировщики союзников не многим могли помочь наступающим войскам. Брэдли и его командиры очень полагались на артиллерию, а французы резонно считали, что американцы полагаются на нее даже чересчур.

Сами немцы называли боевые действия в Нормандии, между бесконечными живыми изгородями, «грязной войной в зарослях». Они устанавливали мины на дне воронок от снарядов перед своими позициями, чтобы американским солдатам, прыгавшим туда, как в укрытие, взрывом отрывало ноги. На многих тропинках устраивали мины-ловушки, которые американские солдаты называли «кастрирующими минами» или «скачущей Бетти»: они подпрыгивали и взрывались на высоте паха. Немецкие танкисты и артиллеристы стали мастерами по «взрывам в деревьях», когда снаряд разрывался в кроне дерева, чтобы ветки и щепки разлетались от взрыва и ранили тех, кто под ним укрывался.

Тактика американцев основывалась преимущественно на «обстрелах по ходу» продвижения пехоты, что означало постоянный обстрел любой возможной позиции врага. В результате американцы тратили невероятное количество боеприпасов. Немцам приходилось быть более бережливыми. Привязанный к дереву немецкий стрелок ожидал, пока мимо пройдут американские пехотинцы, затем стрелял одному из них в спину. Это заставляло всех остальных распластаться на земле, а немецкие минометные расчеты накрывали их, лежавших в полный рост и полностью открытых для осколков. Санитаров, которые приходили им на помощь, отстреливали специально. Довольно часто с земли вставал одинокий немецкий солдат с поднятыми руками, а когда американцы приближались к нему, чтобы взять в плен, он падал в сторону, а прятавшиеся пулеметчики расстреливали американцев. Понятно, что мало кто из американцев после таких случаев брал пленных.

Боевая усталость не признавалась у немцев каким-то особым состоянием. Она считалось трусостью. Солдат, которые хотели избежать участия в боевых действиях самострелом, просто расстреливали. В этом смысле американская, канадская и английская армии были чересчур цивилизованными. Большинство психоневротических потерь произошли в результате сражений в живых изгородях, и большинство таких жертв были солдаты из пополнений, брошенные в бой плохо подготовленными. К концу этой кампании около 30 тыс. военнослужащих Первой армии США были зарегистрированы как психологические потери. По оценке главного врача сухопутных войск США, в частях на передовой психологические потери составляли до 10 процентов личного состава.

После войны и английские, и американские армейские психиатры писали, что они были поражены тем, как мало случаев боевой усталости они отмечали среди немецких военнопленных, хотя те гораздо сильнее страдали от бомбардировок и артобстрелов союзников. Они пришли к заключению, что пропаганда нацистского режима с 1933 г., очевидно, способствовала психологической подготовке солдат. Можно отметить и то, что тяготы жизни в СССР закалили тех, кто служил в рядах РККА. От солдат западных демократий нельзя было ожидать, что они могут выдержать такие же лишения.

Роммель и Клюге предполагали, что главный прорыв в Нормандии надо ожидать на англо-канадском участке фронта у Кана. Они также считали, что наступление американцев пойдет вдоль атлантического побережья. Но Брэдли сосредоточился на Сен-Ло, на восточной оконечности своего участка фронта, для концентрации своих сил перед большим наступлением.

После жалких результатов операции «Эпсом» Монтгомери не посвящал больше Эйзенхауэра в детали происходящего – того все больше раздражало нескрываемое самодовольство англичанина. Монтгомери никогда не признавал, что какая-то операция идет не по утвержденному им «генеральному плану». Но он знал, что и в штабе Эйзенхауэра, и в Лондоне росло недовольство отсутствием у него прогресса в деле продвижения вперед. Знал он и о той острой нехватке людских ресурсов в Англии. Черчилль побаивался, что если его военная мощь сойдет на нет, то Британия будет иметь слишком мало веса при решении вопросов послевоенного устройства.

В попытке прорвать немецкую оборону без больших людских потерь, Монтгомери был готов предать забвению одно свое знаменитое изречение. Прошлой осенью на брифинге для военных корреспондентов в Италии он категорически заявил, что «тяжелые бомбардировщики нельзя применять в наземных сражениях вблизи от линии фронта». Но 6 июля он запросил именно такой поддержки от Королевских ВВС для взятия Кана. Эйзенхауэр, который очень хотел достичь успеха на этом участке фронта и сделать это как можно быстрее, полностью поддержал его и на следующий день встретился с главным маршалом авиации Харрисом. Харрис согласился и вечером того же дня направил 467 бомбардировщиков «ланкастер» и «галифакс» на северные пригороды Кана, которые обороняла 12-я дивизия СС Hitlerjugend . Но этот налет не удался вследствие «перелета за цель».

Также как и при налете в секторе «Омаха», штурманы задержали сброс бомб на секунду-другую, чтобы не попасть по своим передовым частям. В результате основная часть бомб упала на центр древнего нормандского города. Немцы понесли небольшие потери по сравнению с французским мирным населением, которое осталось не воспетым при описании сражений в Нормандии. В этой кампании проявился парадокс: пытаясь уменьшить свои потери, командующие войск союзников убивали большое количество мирных граждан чрезмерным использованием мощных фугасов.

Наступление английских и канадских войск началось на следующее утро. Эта задержка дала дивизии Hitlerjugend более двадцати часов на то, чтобы укрепить оборону и восстановить силы. Ее ожесточенное сопротивление привело к тяжелым потерям наступающих союзных войск. Затем эсэсовцы неожиданно исчезли, получив приказ отходить южнее реки Орна. Англичане быстро заняли северную и центральную часть Кана. Но даже такой частичный успех не решил ключевую проблему Второй армии. Все еще не хватало пространства для строительства требуемого количества полевых аэродромов, а союзное командование по-прежнему не могло развернуть остальные части Первой канадской армии, томившейся в Англии в ожидании высадки.

С большой неохотой Монтгомери согласился с планом Дэмпси по использованию трех танковых дивизий: 7-й, 11-й и вновь прибывшей гвардейской, – для прорыва в направлении Фалеза, с плацдарма восточнее реки Орна. Сомнения Монтгомери скорее были вызваны его предубеждениями против танковых формирований, «от которых нет толку». В представлении этого закоренелого военного консерватора план не был правильным наступлением, но он не мог допустить еще больших потерь пехоты, и в любом случае на тот момент что-то надо было срочно предпринимать. Жалобы и насмешки исходили не только от американцев. Командование Королевских ВВС было вне себя от гнева. Призывы к отставке Монтгомери теперь слышались от заместителя Эйзенхауэра главного маршала авиации Теддера, и от маршала авиации Конингема, который так и не простил Монтгомери, что тот бессовестно присвоил себе лавры победы в Северной Африке, а ВВС почти не упоминал.

Начавшаяся 18 июля операция «Гудвуд» оказалась выдающимся примером «очень боевых заявлений и очень осторожных действий» Монтгомери. Он так сильно отстаивал перед Эйзенхауэром возможность решительного наступления, что Верховный главнокомандующий ответил: «Я рассматриваю эти перспективы с исключительным оптимизмом и энтузиазмом.

Я совсем не удивлюсь, если увижу, что вы добьетесь победы, которая заставит «классические победы прежних времен« выглядеть как простое столкновение двух разведывательных отрядов». Такое же впечатление Монтгомери оставил и у фельдмаршала Брука в Лондоне, но уже на следующий день он представил Дэмпси и О’Коннору более скромные цели. Все свелось к тому, чтобы продвинуться на треть расстояния до Фалеза и прощупать ситуацию. К несчастью, на брифингах для офицеров делались намеки, что это будет более крупное наступление, чем при Аламейне. Корреспондентам заявили о прорыве в «русском стиле», который мог бы обеспечить Второй армии продвижение на сотню миль вперед. Пораженные журналисты заметили, что «на сотню миль вперед» – это все расстояние до самого Парижа.

Королевские ВВС, которым все так же были крайне необходимы аэродромы передового базирования, снова были готовы предоставить свои бомбардировщики в помощь наступающим войскам. Поэтому 18 июля в 05.30 2600 бомбардировщиков английских и американских ВВС сбросили 7567 т. бомб на участок фронта протяженностью всего в 7 тыс. метров. К несчастью, разведка Второй армии не смогла обнаружить, что позиции немецкой обороны имели здесь пять линий, уходящих в глубину до хребта Буржбю, которые пришлось бы преодолевать, если бы Вторая армия двигалась на Фалез. Еще больше осложняло ситуацию то, что три танковые дивизии имели очень сложный маршрут наступления, который вел их по понтонным мостам через Канский канал и реку Орна на небольшой плацдарм за рекой, захваченный частями 51-й Шотландской дивизии, где саперы установили очень плотное минное поле. Боясь насторожить неприятеля, О’Коннор только в самый последний момент приказал сделать в нем проходы вместо того, чтобы убрать минное поле целиком. Но немцы хорошо знали о предстоящей атаке. Они наблюдали за приготовлениями с высоких фабричных зданий, находившихся восточнее в глубине их расположения, а также получили данные своей авиаразведки. Одна из расшифровок Ultra дала подтверждение того, что люфтваффе знали об операции, но командование Второй армии не стало менять свои планы.

Солдаты забирались на броню танков и с восторгом смотрели на разрушения от налетов бомбардировщиков, но заторы техники, образовывавшиеся из-за узких проходов в минном поле, привели к роковому замедлению наступления. Задержки были так велики, что О’Коннор остановил движение пехоты на грузовиках, чтобы дать возможность вначале пройти танкам. Миновав это узкое место, 11-я танковая дивизия стала быстро продвигаться, но вскоре попала в засаду, оказавшись под плотным огнем хорошо замаскированных на каменных фермах и в деревушках противотанковых орудий противника. С такими целями должна была разбираться пехота, но танки оказались без пехотного прикрытия и понесли огромные потери. К тому же в самом начале боя дивизия потеряла офицера, отвечавшего за связь с авиацией, и поэтому не могла вызвать на помощь кружившие в небе «тайфуны». Потом дивизия попала под ураганный огонь 88-мм орудий на хребте Баржбю и была контратакована 1-й танковой дивизией СС. 11-я и Гвардейская танковые дивизии вместе потеряли в тот день более 200 машин.

автора Бивор Энтони

Глава 22 Операция «Блау» – продолжение плана «Барбаросса» Май–август 1942 г. Весной 1942 г., едва начал таять снег, обнажились страшные следы зимних боев. Советских военнопленных привлекли к захоронению трупов их товарищей, погибших во время январского наступления Красной

Из книги Вторая мировая война автора Бивор Энтони

Глава 38 Весна надежд Май–июнь 1944 г. В январе 1944 г. планирование операции «Оверлорд», наконец, перешло в активную фазу. На тот момент уже была проделана немалая работа, которую выполнила группа офицеров во главе с генерал-лейтенантом сэром Фредериком Морганом. Эта группа

Из книги Вторая мировая война автора Бивор Энтони

Глава 45 Филиппины, Иводзима, Окинава. Налеты на Токио Ноябрь 1944–июнь 1945 гг. Вскоре после того, как в октябре 1944 г. генерал Макартур так триум-фально высадился на Лейте, его Шестая армия встретила более сильное сопротивление, чем он ожидал. Японцы укрепили свою оборону и

Из книги Ржевская мясорубка. Время отваги. Задача - выжить! автора Горбачевский Борис Семенович

Глава девятнадцатая Вперед - на запад! Июнь - июль 1944 года Операция «Багратион»Так Ставка назвала Белорусскую операцию - по имени прославленного генерала русской армии Отечественной войны 1812 года. В этой грандиозной операции - она продолжалось более двух месяцев, с 23

Из книги Факты против мифов: Подлинная и мнимая история второй мировой войны автора Орлов Александр Семенович

Операция «Багратион» В ходе зимней кампании 1944 года Советская Армия, выполняя решения Тегеранской конференции и развивая свое стратегическое наступление, полностью разгромила 30 дивизий и 6 бригад вермахта, нанесла тяжелые потери 142 фашистским дивизиям. Для

Из книги Операция «Багратион» автора Гончаров Владислав Львович

I. Витебская операция (июнь 1944 года) Введение Витебская операция войдет в историю Отечественной войны как составная часть крупной стратегической операции четырех фронтов по разгрому немецких войск в Белоруссии. Эта операция была завершена на первом этапе наступления

Из книги 1812 год - трагедия Беларуси автора Тарас Анатолий Ефимович

Глава 5. НАСТУПЛЕНИЕ ВЕЛИКОЙ АРМИИ: БОИ И ЖЕРТВЫ (ИЮНЬ - АВГУСТ 1812 Г.) Достаточно часто российские авторы заявляют о том, что Великая армия перешла границу Российской империи без объявления войны. Это неправда. Еще 4 (16) июня 1812 года в Кёнигсберге министр иностранных дел

Из книги Сражения выигранные и проигранные. Новый взгляд на крупные военные кампании Второй мировой войны автора Болдуин Хэнсон

Из книги Василевский автора Дайнес Владимир Оттович

Глава 8 Операция «Багратион» В своих мемуарах А. М. Василевский пишет, что к разработке планов летней кампании 1944 г. и Белорусской стратегической наступательной операции Генштаб вплотную приступил с апреля. И. В. Сталин полагал целесообразным начать наступление силами

Из книги Всё о великой войне автора Ржешевский Олег Александрович

ОПЕРАЦИЯ «БАГРАТИОН» Лето 1944 г. навсегда войдет в историю Второй мировой войны как время блестящих побед Красной Армии. Советские войска осуществили целый каскад мощнейших наступательных операций на всем протяжении от Белого до Черного морей. Однако первое место среди

автора Франк Вольфганг

Из книги Морские волки. Германские подводные лодки во Второй мировой войне автора Франк Вольфганг

Глава 2 БОРЬБА ЗА ВЫЖИВАНИЕ (июнь 1943-го – февраль 1944 г.) Прямым следствием угрозы с воздуха и потерь, понесенных в мае, явился приказ от 1 июня о том, что подводные лодки впредь будут проходить Бискайский залив группами, чтобы обеспечивать взаимную защиту от нападений с

Из книги Морские волки. Германские подводные лодки во Второй мировой войне автора Франк Вольфганг

Глава 5 ВЫСАДКА (июнь – август 1944 г.) Уже долгое время Сталин подталкивал своих западных союзников к открытию второго фронта – не в Африке, на Сицилии или в континентальной Италии, а именно в Западной Европе. Но пока сила западных союзников не позволяла им соответствовать

Из книги Русские землепроходцы – слава и гордость Руси автора Глазырин Максим Юрьевич

Операция «Багратион» 1944 год. С 23 июня по 28 июля 1-й, 2-й, 3-й Белорусские фронты, 1-й Прибалтийский фронт и отряды партизан громят крупнейшую группировку немцев, полностью освободив Беларусь. За Белую Русь бьётся: 2 400 000 ратников при 36 000 орудиях, 5200 танках, 5300 самолётах.

Михаил Мягков

Белорусская стратегическая наступательная операция советских войск 23 июня - 29 августа 1944 года. Другое название - операция «Багратион», названная так в честь прославленного русского полководца, героя Отечественной войны 1812 года Петра Багратиона.

В 1944 году Красная Армия провела целый каскад мощных наступательных операций на северном, южном и центральном направлениях. По их числу эти операции часто называют десятью сталинскими ударами. Алмазом в череде этих ударов была операция «Багратион».

Ее основной задачей было разгромить мощнейшую группировку немецких войск (группу армий «Центр»), состоящую из 69 дивизий. Место действия - направление, которое через Польшу напрямую выводило к сердцу Германии - Берлину.

В среде советского командования были различные мнения, как добиться решительного результата в центре советско-германского фронта в летней кампании 1944 года. Предлагалось, в частности, окружение группы армий «Центр» посредством удара с Украины на север, поскольку обширные территории Левобережной и Правобережной Украины были уже освобождены. Такой удар был бы нацелен в тыл группы армий «Центр», которой командовал тогда фельдмаршал Э.Буш. Предлагалось мощным ударом выйти к Балтийскому морю, отсечь немцев от остальной территории, а затем рассечь и уничтожить вражеские войска. Но такие широкие операции с огромным охватом всегда чреваты многочисленными брешами. Противник получал бы возможность нанести контрудар в стык нашим войскам. В итоге был выбран другой вариант.

Ставка ВГК тщательно планировала операцию в Белоруссии еще с апреля месяца. В конце концов, было принято решение, что наилучшим способом наступления является удар с востока на запад с выходом к Минску. В перспективе замышлялся и прорыв к западным границам СССР. 20 мая 1944 года в Ставку были вызваны командующие советскими фронтами, которым предстояло участвовать в операции: представители 1,2,3-го Белорусских фронтов и 1-го Прибалтийского фронта - Рокоссовский, Захаров, Баграмян. И.Д.Черняховский (командующий 3-м Белорусским фронтом) в тот момент был болен и не смог участвовать в совещании.

После тщательного анализа ситуации командующий 1-м Белорусским фронтом К.К.Рокоссовский предложил, чтобы на его участке под Бобруйском был не один главный удар, а два. Местность в этом районе была лесистая и болотистая, поэтому приходилось действовать в крайне стесненных условиях. В случае одного удара войска просто не смогли бы полностью развернуться. По воспоминаниям Рокоссовского Сталин два раза просил его выйти из зала и хорошенько обдумать свои предложения. Но Рокоссовский оставался тверд. В конце концов, он настоял на своем решении, после чего Сталин был вынужден с ним согласиться.

Перед началом операции большое значение уделялось взаимодействию регулярных войск с партизанами. Немцы в своем тылу по сути имели целую партизанскую армию, которая не давала врагу ни дня покоя. Планировались рейды партизан с уничтожением инфраструктуры немцев на главных направлениях, подрыв железнодорожных магистралей и т.д. Сроки операции были перенесены на более раннее время, чтобы помочь окруженным партизанским соединениям.

Следует отметить, что операция «Багратион» несла в себе задачу и более глобального характера. К этому времени союзники уже высадились в Нормандии (операция «Оверлорд», 6 июня 1944 года). Сталин еще на Тегеранской конференции обещал поддержать высадку англо-американских сил ударами на восточном фронте. Задачей операции «Багратион» было в том числе воспрепятствовать переброске немцами своих войск с востока на запад - к берегам Ла-Манша, что давало возможность союзникам прочно закрепиться на своих позициях.

22 июня советскими фронтами была проведена разведка боем, а 23 июня началось генеральное наступление. Десятки тысяч стволов советской артиллерии выпустили свои снаряды, в небо взлетели тысячи советских бомбардировщиков и истребителей. Первый этап операции «Багратион» состоял в создании ряда окружений немецких войск в ходе бобруйской, витебско-оршанской, могилевской, и полоцкой операциях. Все они закончились успешно. Фронт Рокоссовского окружил шесть пехотных дивизий противника. К концу июня сложилась ситуация, когда советские войска уже вышли на оперативный простор. Немецкий фронт рушился на глазах. Советским соединениям была поставлена задача быстрого выхода к Минску. Два мощных клина, наступавшие с северо-востока и юго-востока, устремились к столице советской Белоруссии. Впереди шли наши танки, сметавшие все на своем пути. Они проходили в день по нескольку десятков километров.

Уже к 3 июля советские войска соединились недалеко от Минска и освободили город. Большая часть немцев восточнее советских клиньев попала в окружение. Им пришлось уходить в леса, пытаться пробиться на запад, бросая технику и вооружение. Эти группы добивали еще несколько недель. А основные советские силы устремились дальше на запад. В этот момент перешел в наступление и 1-й Украинский фронт маршала Конева.

Противник не смог организовать эффективных контрударов по советским войскам. Дело в том, что еще до наступления германское командование не разобралось в разведывательных сводках и во многом поверило той дезинформации, которая забрасывалась им советским руководством. В Берлине и в штабе группы армий «Центр» полагали, что основной советский удар придется все-таки с Украины, и стали перебрасывать танковые части с севера на юг. Наше наступление застало многие соединения вермахта на марше, в процессе переброски. Когда немцы спохватились и стали отводить их обратно, в наступление перешел 1-й Украинский фронт. Таким образом, значительная часть танковых и пехотных дивизий врага на долгое время была выведено из игры даже без боя. Они вступали в сражение разрозненно, уже не сумев повлиять на ситуацию в целом.

После освобождения Минска Красная Армия провела еще ряд наступательных операций - белостокскую, люблинскую, шауляйскую, вильнюсскую, брестскую. Благодаря им немецкие группировки терпели сокрушительные поражения на огромной территории. Красная Армия вышла к границам Польши.

Но вскоре произошло непредвиденное событие. Дело в том, что советское командование ничего не знало о планах Армии Крайовы, подчинявшейся польскому эмигрантскому правительству в Лондоне. 1 августа эта армия по приказу из Англии подняло восстание в Варшаве. Командующий восстанием Бур-Комаровский лишь после его начала вышел на связь с Рокоссовским заявляя о том, что собирается захватить власть в польской столице еще до вступления в нее Красной Армии. Но полной координации действий повстанцев с советскими войсками опять предложено не было. А на нашем фронте к этому времени как раз обозначилось затухание наступления. Для его продолжения необходима была перегруппировка сил, накопление резервов, разработка дальнейших планов наступательных операций. Многие тылы отстали от передовых соединений на десятки, а то и на сотни километров. И в таком положении Красной Армии предлагалось наносить удары ослабленной группировкой, чтобы помочь полякам. Восстание было не чем иным как авантюрой эмигрантского правительства, и тем не менее, в Москве было принято решение, исходя из гуманных соображений оказать ему возможную поддержку.

На этом направлении плечом к плечу с советскими войсками сражалась и Первая армия Войска Польского. В сентябре, несмотря на ожесточенное немецкое сопротивление, фронту Рокоссовского удалось освободить пригород Варшавы - Прагу, находившейся на правом берегу Вислы, но дальнейшие атаки были отражены противником. Судьба восставших была печальной. Несмотря на помощь союзников и Красной Армии по воздуху - сброс грузов с припасами и оружием - восстание было жестоко подавлено. Зажав поляков в центральной части Варшавы, немцы уничтожали их артиллерийским и минометным огнем, широко применяли огнеметы. Более 200 тысяч варшавян погибли. Эта была цена за авантюризм и отсутствие здравого смысла в эмигрантском правительстве, расплата за желание без чьей-либо помощи освободить столицу, несмотря ни на какие объективные обстоятельства.

Тем не менее, Красная Армия в ходе Белорусской операции вышла на рубежи, откуда открывалась возможность к освобождению уже всей Польши и дальнейшего удара по самой Германии. После успешного завершения первой фазы операции Сталину доложили, что в западной прессе занижают число погибших и плененных немецких солдат. На что Верховный предложил провести по Москве колонны военнослужащих вермахта, недавно захваченных Красной Армией. К просмотру шествия приглашались иностранные корреспонденты, но, самое главное, советские мирные жители. Этот парад побежденных был осуществлен 17 июля 1944 года. Пленных немцев везли на восток и по пути сгружали на московских вокзалах. За Белорусским вокзалом на территории Центрального аэропорта они выстраивались в колонны и шли по улицам столицы. Предварительно москвичей оповестили в газетах, что 57 тысяч пленных проведут по городским улицам и проспектам. Жителей просили соблюдать спокойствие и порядок. Колонна немцев достигала площади Маяковского и потом разделялась на две части, которые пошли на север и на юг по Садовому кольцу. Впереди «маршировали» холеные немецкие генералы. У многих из них, как заметил Герой Советского Союза разведчик Владимир Карпов (ставший потом известным писателем) оставались надменные выражения лиц. Один из офицеров, проходя мимо Карпова, вдруг пригрозил ему кулаком, на что наш герой показал на горло, а рукой сделал знак, что его могут вздернуть на веревке. После этого немец отвернулся в немой ненависти. Но, в целом, порядок на улицах четко соблюдался. Позади колонны немцев шли поливальные машины, смывая вражеские следы с московских мостовых. Так завершился символический парад побежденных. Германское командование в свое время хотело пройти по Москве торжественным маршем, а в итоге по советской столице прошли униженные и подавленные военнопленные вермахта.

Потери советских войск в операции «Багратион» были велики - 158 тысяч погибших. Но немцы лишились целой группировки на центральном направлении, их общие потери составили 550 тысяч человек. Вопросом времени теперь стало вторжение Красной Армии в Восточную Пруссию и Центральную Германию. Операция «Багратион» характерна также тем, что она стала воплощением еще довоенных советских планов глубокой (или последовательной) наступательной операции. Теперь мы в реальности переносили войну на территорию врага.

Последствия наступления в Белоруссии вылились в кризис немецкого руководства. Его выражением стало неудачное покушение на Гитлера 20 июля 1944 года. Начиналась агония немецкого командования. Оно уже не могло эффективно руководить войсками. Наши войска мстили за поражения 1941 года, громя немцев наголову.

Михаил Юрьевич Мягков - доктор исторических наук, научный директор Российского военно-исторического общества.

Белорусская операция 1944


	Белоруссия, Литва, восточные районы Польши.
	Победа Красной Армии. Освобождение Белоруссии и Литвы. Вступление советских войск в Польшу.
Противники

ПКНО, 1-я армия Войска Польского	БЦР, Белорусская краевая оборона
Польша, Армия Крайова
Командующие
Иван Баграмян (1-й Прибалтийский фронт)
Иван Черняховский (3-й Белорусский фронт)
Георгий Захаров (2-й Белорусский фронт)	Георг Рейнгардт (3-я танковая армия)
Константин Рокоссовский (1-й Белорусский фронт)	Курт фон Типпельскирх(4-я полевая армия)
Георгий Жуков (координатор действий 1-го и 2-го Белорусских фронтов)
Александр Василевский (координатор действий 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов)
Алексей Антонов (разработка плана операции)
	Вальтер Вайс (2-я полевая армия)
Силы сторон
(на момент начала операции) 2,4 млн. человек, 36 тыс. орудий и миномётов, св. 5 тыс. танков, св. 5 тыс. самолётов	(по советским данным) 1,2 млн. человек, 9500 орудий и миномётов, 900 танков и САУ, 1350 самолётов

178 507 убито/пропало без вести 587 308 ранено, 2957 танков и САУ, 2447 орудий и миномётов, 822 боевых самолётов	Точные потери неизвестны. Советские данные: 381 тыс. погибших и пропавших без вести, 150 тыс. ранено 158 480 пленными Дэвид Гланц: оценка снизу - 450 тысяч общих потерь. Алексей Исаев: более 500 тысяч человек Стивен Залога: 300-350 тысяч человек, в том числе 150 тысяч пленных (до 10-х чисел июля)

Белорусская наступательная операция , «Багратион» - крупномасштабная наступательная операция Великой Отечественной войны, проводившаяся 23 июня - 29 августа 1944 года. Названа так в честь российского полководца Отечественной войны 1812 года П. И. Багратиона. Одна из крупнейших военных операций за всю историю человечества.

Значимость операции

В ходе этого обширного наступления была освобождена территория Белоруссии, восточной Польши и часть Прибалтики и практически полностью разгромлена германская группа армий «Центр». Вермахт понёс тяжелейшие потери, отчасти из-за того, что А. Гитлер запрещал любое отступление. Восполнить эти потери впоследствии Германия была уже не в состоянии.

Предпосылки операции

К июню 1944 года линия фронта на востоке подошла к рубежу Витебск - Орша - Могилёв - Жлобин, образовав огромный выступ - клин, обращённый вглубь СССР, так называемый «Белорусский балкон». Если на Украине Красной армии удалось добиться серии впечатляющих успехов (была освобождена почти вся территория республики, вермахт понёс тяжёлые потери в цепочке «котлов»), то при попытке прорваться в направлении Минсказимой 1943-1944 годов успехи, напротив, были достаточно скромными.

В то же время, к концу весны 1944 года наступление на юге замедлилось, и Ставкой Верховного Главнокомандования было принято решение изменить направление усилий. Как отметил К. К. Рокоссовский,

Силы сторон

Данные о силах сторон отличаются в различных источниках. Согласно изданию «Операции советских вооружённых сил в ВОВ», с советской стороны в операции участвовало 1 млн 200 тыс. человек (без учёта тыловых частей). С немецкой стороны - в составе группы армий «Центр» - 850-900 тыс. человек (включая примерно 400 тыс. в тыловых частях). Кроме того, на втором этапе в сражении приняли участие правое крыло группы армий «Север»и левое - группы армий «Северная Украина».

Четырём фронтам Красной Армии противостояли четыре армии вермахта:

2-я армия группы армий «Центр», удерживавшая район Пинска и Припяти, выступавшая на 300 км на восток от линии фронта;
9-я армия группы армий «Центр», оборонявшая район по обе стороны Березины юго-восточнее Бобруйска;
4-я армия и 3-я танковая армия группы армий «Центр», занимавшие междуречье Березины и Днепра, а также плацдарм от Быхова до района северо-восточнее Орши. Кроме того, части 3-й танковой армии занимали район Витебска.

Состав сторон

В разделе приведена расстановка сил немецких и советских войск по состоянию на 22 июня 1944 года (корпуса вермахта и армии РККА перечисляются в порядке их расстановки с севера на юг, вначале отдельно указываются резервы).

Германия

Группа армий «Центр» (генерал-фельдмаршал Эрнст Буш, начальник штаба генерал-лейтенант Кребс)

6-й воздушный флот (генерал-полковник фон Грайм)

* 3-я танковая армия (генерал-полковник Рейнгардт) в составе:

- 95-я пехотная дивизия (генерал-лейтенант Михаэлис);
- 201-я охранная дивизия (генерал-лейтенант Якоби);
- боевая группа «фон Готтберг» (бригадефюрер СС фон Готтберг);

* 9 армейский корпус (генерал артиллерии Вютманн);

- 252-я пехотная дивизия (генерал-лейтенант Мельцер);
- корпусная группа «D» (генерал-лейтенант Памберг);
- 245 бригада штурмовых орудий (гауптманн Кнюплинг);

* 53 армейский корпус (генерал пехоты Гольвитцер);

- 246-я пехотная дивизия (генерал-лейтенант Мюллер-Бюллов);
- 206-я пехотная дивизия (генерал-лейтенант Хиттер);
- 4-я авиаполевая дивизия люфтваффе (генерал-лейтенант Писториус);
- 6-я авиаполевая дивизия люфтваффе (генерал-лейтенант Пешель);

* 6 армейский корпус (генерал артиллерии Пфайффер);

- 197-я пехотная дивизия (генерал-майор Хане);
- 299-я пехотная дивизия (генерал-майор Юнк);
- 14-я пехотная дивизия (генерал-лейтенант Флёрке);
- 256-я пехотная дивизия (генерал-лейтенант Вюстенхаген);
- 667 бригада штурмовых орудий (гауптманн Ульман);
- 281-я бригада штурмовых орудий (гауптманн Фенкерт);

* 4-я армия (генерал пехоты Типпельскирх) в составе:

- танко-гренадерская дивизия «Фельдхернхалле» (генерал-майор фон Штайнкеллер);

* 27 армейский корпус (генерал пехоты Фёлькерс);

- 78-я штурмовая дивизия (генерал-лейтенант Траут);
- 25-я танко-гренадерская дивизия (генерал-лейтенант Шюрманн;
- 260-я пехотная дивизия (генерал-майор Кламмт);
- 501-й тяжёлый танковый батальон (майор фон Легат);

* 39-й танковый корпус (генерал артиллерии Мартинек);

- 110-я пехотная дивизия (генерал-лейтенант фон Куровски);
- 337-я пехотная дивизия (генерал-лейтенант Шюнеманн);
- 12-я пехотная дивизия (генерал-лейтенант Бамлер);
- 31-я пехотная дивизия (генерал-лейтенант Охснер);
- 185-я бригада штурмовых орудий(майор Глосснер);

* 12-й армейский корпус (генерал-лейтенант Мюллер);

- 18-я танко-гренадерская дивизия (генерал-лейтенант Цутаверн);
- 267-я пехотная дивизия (генерал-лейтенант Дрешер);
- 57-я пехотная дивизия (генерал-майор Тровитц);

* 9-я армия (генерал пехоты Йордан) в составе:

- 20-я танковая дивизия (генерал-лейтенант фон Кессель);
- 707-я пехотная дивизия (генерал-майор Гиттнер);

* 35-й армейский корпус (генерал-лейтенант фон Лютцов);

- 134-я пехотная дивизия (генерал-лейтенант Филипп);
- 296-я пехотная дивизия (генерал-лейтенант Кульмер);
- 6-я пехотная дивизия (генерал-лейтенант Гейне);
- 383-я пехотная дивизия (генерал-майор Гир);
- 45-я пехотная дивизия (генерал-майор Энгель);

* 41-й армейский корпус (генерал-лейтенант Хоффмайстер);

- 36-я пехотная дивизия (генерал-майор Конради);
- 35-я пехотная дивизия (генерал-лейтенант Рихерт);
- 129-я пехотная дивизия (генерал-майор фон Лариш);

* 55-й армейский корпус (генерал пехоты Херрляйн);

- 292-я пехотная дивизия (генерал-лейтенант Йон);
- 102-я пехотная дивизия (генерал-лейтенант фон Беркен);

* 2-я армия (генерал-полковник Вайс) в составе:

- 4-я кавалерийская бригада (генерал-майор Хольсте);

* 8-й армейский корпус (генерал пехоты Хон);

- 211-я пехотная дивизия (генерал-лейтенант Экард);
- 5-я егерская дивизия (генерал-лейтенант Тумм);

* 23-й армейский корпус (генерал инженерных войск Тиманн);

- 203-я охранная дивизия (генерал-лейтенант Пильц);
- 17-я танко-гренадерская бригада (полковник Кернер);
- 7-я пехотная дивизия (генерал-лейтенант фон Раппард);

* 20-й армейский корпус (генерал артиллерии фон Роман);

- корпусная группа «Е» (генерал-лейтенант Фельцманн);
- 3-я кавалерийская бригада (подполковник Бёзелагер);

Кроме того, 2-й армии подчинялись венгерские части: 5, 12 и 23 резервные и 1 кавалерийская дивизия. 2-я армия приняла участие только во второй фазе Белорусской операции.

* 1-й Прибалтийский фронт (генерал армии Баграмян) в составе:

* 4-я ударная армия (генерал-лейтенант Малышев);

- 83-й стрелковый корпус (генерал-майор Солдатов);
- части усиления;

* 6-я гвардейская армия (генерал-лейтенант Чистяков);

- 2-й гвардейский стрелковый корпус (далее гв. стрелковый корпус) (генерал-лейтенант Ксенофонтов);
- 22-й гв. стрелковый корпус (генерал-майор Ручкин) ;
- 23-й гв. стрелковый корпус (генерал-лейтенант Ермаков);
- 103-й стрелковый корпус (генерал-майор Федюнкин);
- 8-я гаубичная артиллерийская дивизия;
- 21-я артиллерийская дивизия прорыва;

* 43-я армия (генерал-лейтенант Белобородов);

- 1-й стрелковый корпус (генерал-лейтенант Васильев);
- 60-й стрелковый корпус (генерал-майор Люхтиков) ;
- 92-й стрелковый корпус (генерал-лейтенант Ибянский);
- 1-й танковый корпус (генерал-лейтенант Бутков);

* 3-я воздушная армия (генерал-лейтенант Папивин);

* 3-й Белорусский фронт (генерал-полковник Черняховский) в составе:

- 5-й артиллерийский корпус;

* 11-я гвардейская армия (генерал-лейтенант Галицкий);

- 8-й гв. стрелковый корпус (генерал-майор Заводовский);
- 16-й гв. стрелковый корпус (генерал-майор Воробьев) ;
- 36-й гв. стрелковый корпус (генерал-майор Шафранов);
- 2-й танковый корпус (генерал-майор Бурдейный);
- 7-я гв. дивизия гвардейских минометов (реактивная артиллерия);

* 5-я армия (генерал-лейтенант Крылов);

- 45-й стрелковый корпус (генерал-майор Горохов);
- 65-й стрелковый корпус (генерал-майор Перекрестов) ;
- 72-й стрелковый корпус (генерал-майор Казарцев);
- 3-я гв. артиллерийская дивизия прорыва;

* 31-я армия (генерал-лейтенант Глаголев);

- 36-й стрелковый корпус (генерал-майор Олешев);
- 71-й стрелковый корпус (генерал-лейтенант Кошевой) ;
- 113-й стрелковый корпус (генерал-майор Провалов);

* 39-я армия (генерал-лейтенант Людников);

- 5-й гв. стрелковый корпус (генерал-майор Безуглый);
- 84-й стрелковый корпус (генерал-майор Прокофьев) ;

* 5-я гвардейская танковая армия (маршал Ротмистров);

- 3-й гв. танковый корпус (генерал-майор Бобченко);
- 29-й танковый корпус (генерал-майор Фоминых);

* Конно-механизированная группа (генерал-лейтенант Осликовский);

- 3-й гв. кавалерийский корпус (генерал-лейтенант Осликовский);
- 3-й гв. механизированный корпус (генерал-лейтенант Обухов);

* 1-я воздушная армия (генерал-лейтенант Громов);

* 2-й Белорусский фронт (генерал-полковник Захаров) в составе:

* 33-я армия (генерал-лейтенант Крюченкин);

- 70-я, 157-я, 344-я стрелковые дивизии;

* 49-я армия (генерал-лейтенант Гришин);

- 62-й стрелковый корпус (генерал-майор Наумов);
- 69-й стрелковый корпус (генерал-майор Мултан) ;
- 76-й стрелковый корпус (генерал-майор Глухов);
- 81-й стрелковый корпус (генерал-майор Панюков);

* 50-я армия (генерал-лейтенант Болдин);

- 19-й стрелковый корпус (генерал-майор Самарский);
- 38-й стрелковый корпус (генерал-майор Терешков) ;
- 121-й стрелковый корпус (генерал-майор Смирнов);

* 4-я воздушная армия (генерал-полковник Вершинин);

* 1-й Белорусский фронт (генерал армии Рокоссовский) в составе:

- 2-й гвардейский кавалерийский корпус (генерал-лейтенант Крюков);
- 4-й гвардейский кавалерийский корпус (генерал-лейтенант Плиев) ;
- 7-й гвардейский кавалерийский корпус (генерал-майор Константинов);
- Днепровская речная флотилия (капитан 1-го ранга Григорьев;

* 3-я армия (генерал-лейтенант Горбатов);

- 35-й стрелковый корпус (генерал-майор Жолудев);
- 40-й стрелковый корпус (генерал-майор Кузнецов) ;
- 41-й стрелковый корпус (генерал-майор Урбанович);
- 80-й стрелковый корпус (генерал-майор Рагуля) ;
- 9-й танковый корпус (генерал-майор Бахаров);
- 5-я дивизия гвардейских минометов;

* 28-я армия (генерал-лейтенант Лучинский);

- 3-й гв. стрелковый корпус (генерал-майор Перхорович);
- 20-й стрелковый корпус (генерал-майор Шварев) ;
- 128-й стрелковый корпус (генерал-майор Батицкий);
- 46-й стрелковый корпус (генерал-майор Эрастов);
- 5-я артиллерийская дивизия прорыва;
- 12-я артиллерийская дивизия прорыва;

* 48-я армия (генерал-лейтенант Романенко);

- 29-й стрелковый корпус (генерал-майор Андреев);
- 42-й стрелковый корпус (генерал-лейтенант Колганов);
- 53-й стрелковый корпус (генерал-майор Гарцев);
- 22-я артиллерийская дивизия прорыва;

* 61-я армия (генерал-лейтенант Белов);

- 9-й гв. стрелковый корпус (генерал-майор Попов);
- 89-й стрелковый корпус (генерал-майор Яновский);

* 65-я армия (генерал-лейтенант Батов);

- 18-й стрелковый корпус (генерал-майор Иванов);
- 105-й стрелковый корпус (генерал-майор Алексеев);
- 1-й гвардейский танковый корпус (генерал-майор Панов);
- 1-й механизированный корпус (генерал-лейтенант Кривошеин);
- 26-я артиллерийская дивизия;

* 6-я воздушная армия (генерал-лейтенант Полынин);

* 16-я воздушная армия (генерал-полковник Руденко);

Кроме того, в составе 1-го Белорусского фронта - 8-я гвардейская, 47-я, 70-я, 1-я польская и 2-я танковая армии, принявшие участие только во второй фазе Белорусской операции.

Подготовка операции

Красная армия

Первоначально советское командование представляло себе операцию «Багратион» как повторение Курской битвы, нечто вроде нового «Кутузова» или «Румянцева», с огромным расходом боеприпасов при последующем относительно скромном продвижении на 150-200 км. Поскольку операции такого типа - без прорыва в оперативную глубину, с длительными, упорными боями в тактической зоне обороны на истощение - требовали большого числа боеприпасов и относительно малого количества топлива для механизированных частей и скромных мощностей по восстановлению железных дорог, то фактическое развитие операции оказалось для советского командования неожиданным.

Оперативный план Белорусской операции начал разрабатываться Генштабом в апреле 1944 года. Общий замысел состоял в сокрушении флангов немецкой группы армий «Центр», окружении основных её сил восточнее Минска и полном освобождении Белоруссии. Это был чрезвычайно амбициозный и масштабный план, одномоментное сокрушение целой группы армий планировалось в ходе войны очень редко.

Были совершены значительные кадровые перестановки. Генерал В. Д. Соколовский не сумел показать себя в боях зимы 1943-1944 годов (Оршанская наступательная операция, Витебская наступательная операция) и был снят с командования Западным фронтом. Сам фронт был разделён надвое: 2-й Белорусский фронт (южнее) возглавил Г. Ф. Захаров, хорошо показавший себя в сражениях в Крыму, И. Д. Черняховский, командовавший до этого армией на Украине, был назначен командующим 3-м Белорусским фронтом (севернее).

Непосредственная подготовка операции велась с конца мая. Конкретные планы были получены фронтами 31 мая в частных директивах Ставки Верховного Главнокомандования.

Согласно одной из версий, по первоначальному плану предполагалось нанесение 1-м Белорусским фронтом с юга, на бобруйском направлении, одного мощного удара, но К. К. Рокоссовский, изучив местность, заявил на совещании в Ставке 22 мая, что следует наносить не один, а два главных удара. Своё заявление он мотивировал тем, что в сильно заболоченном Полесье при одном прорыве армии будут утыкаться в затылок друг другу, забьют дороги в ближнем тылу, и в итоге войска фронта смогут быть использованы только по частям. По мнению К. К. Рокоссовского, следовало нанести один удар от Рогачёва на Осиповичи, другой - от Озаричей на Слуцк, окружив при этом Бобруйск, остающийся между этими двумя группировками. Предложение К. К. Рокоссовского вызвало в Ставке бурные дебаты, члены Ставки настаивали на нанесении одного удара из района Рогачёва, во избежание распыления сил. Спор прервал И. В. Сталин, заявивший, что настойчивость командующего фронтом говорит о продуманности операции. Таким образом, К. К. Рокоссовскому было позволено действовать в соответствии с собственной задумкой.

Однако Г. К. Жуков утверждал, что эта версия не соответствует действительности:

Была организована тщательная разведка сил и позиций противника. Добыча сведений велась по многим направлениям. В частности, разведывательными командами 1-го Белорусского фронта было захвачено около 80 «языков». Воздушная разведка 1-го Прибалтийского фронта засекла 1100 различных огневых точек, 300 артиллерийских батарей, 6000 блиндажей и т. д. Также велась активная акустическая, агентурная разведка, изучение позиций противника артиллерийскими наблюдателями и т. д. За счёт комбинации различных способов разведки и её интенсивности группировка противника была вскрыта достаточно полно.

Ставка постаралась добиться максимальной внезапности. Все распоряжения командирам частей отдавались лично командующими армий; телефонные переговоры, касающиеся подготовки к наступлению, даже в закодированном виде, были воспрещены. Готовящиеся к операции фронты перешли в режим радиомолчания. На передовых позициях велись активные земляные работы для имитации приготовлений к обороне. Минные поля не снимались полностью, чтобы не встревожить неприятеля, сапёры ограничивались свинчиванием с мин взрывателей. Сосредоточение войск и перегруппировки велись в основном по ночам. Специально выделенные офицеры Генштаба на самолётах патрулировали местность для контроля за соблюдением мер маскировки.

В войсках проводились интенсивные тренировки по отработке взаимодействия пехоты с артиллерией и танками, штурмовым действиям, форсированию водных преград и т. д. Подразделения поочерёдно выводились с передовой в тыл для этих занятий. Отработка тактических приёмов проводилась в максимально приближённых к боевым условиях и с боевой стрельбой.

Перед операцией командиры всех уровней вплоть до рот проводили рекогносцировки, ставя задачи подчинённым на месте. В состав танковых частей были введены артиллерийские корректировщики и офицеры воздушных сил для лучшего взаимодействия.

Таким образом, подготовка операции «Багратион» велась чрезвычайно тщательно, при этом противника удалось оставить в неведении относительно грядущего наступления.

Вермахт

Если командование РККА было неплохо осведомлено о группировке немцев в районе будущего наступления, то командование группы армий «Центр» и Генштаб сухопутных войск Третьего Рейха имели совершенно превратное представление относительно сил и планов советских войск. Гитлер и Верховное главнокомандование полагали, что крупного наступления следует ожидать по-прежнему на Украине. Предполагалось, что из района южнее Ковеля Красная Армия нанесёт удар по направлению к Балтийскому морю, отрезая группы армий «Центр» и «Север». Для парирования фантомной угрозы были выделены значительные силы. Так, в группе армий «Северная Украина» имелось семь танковых, две танко-гренадерских дивизии, а также четыре батальона тяжёлых танков «Тигр». В группе армий «Центр» находились одна танковая, две танко-гренадерские дивизии и только один батальон «Тигров». В апреле командование группы армий «Центр» представило своему руководству план по сокращению линии фронта и отходу группы армий на лучшие позиции за Березиной. Этот план был отвергнут. Группа армий «Центр» оборонялась на прежних позициях. Витебск, Орша, Могилёв и Бобруйск были объявлены «крепостями» и укреплены с расчётом на круговую оборону. Для строительных работ широко использовался принудительный труд местного населения. В частности, в полосе 3-й танковой армии были направлены на такие работы 15-20 тысяч жителей.

Курт Типпельскирх (в то время - командующий 4-й полевой армией) следующим образом описывает настроения в немецком руководстве:

Не было ещё никаких данных, которые позволили бы предугадать направление или направления, несомненно, готовившегося летнего наступления русских. Так как авиация и радиоразведка обычно безошибочно отмечали крупные переброски русских сил, можно было думать, что наступление с их стороны непосредственно пока не грозило. До сих пор лишь в одном случае были зафиксированы длившиеся в течение нескольких недель интенсивные железнодорожное перевозки в тылу противника в направлении района Луцк, Ковель, Сарны, за которыми, однако, не последовало сосредоточения вновь прибывших сил вблизи фронта. Временами приходилось руководствоваться лишь догадками. В генеральном штабе сухопутных сил считались с возможностью повторения наступления на Ковель, полагая, что противник основные усилия сосредоточит севернее Карпат на фронте группы армий «Северная Украина», с целью отбросить последнюю к Карпатам. Группам армий «Центр» и «Север» предсказывали «спокойное лето». Кроме того, особую озабоченность Гитлера вызывал нефтяной район Плоешти. Относительно того, что первый удар противника последует севернее или южнее Карпат - скорее всего севернее, - мнение было единодушным.

Позиции войск, оборонявшихся в группе армий «Центр», были серьёзно усилены полевыми укреплениями, оснащены многочисленными сменными позициями для пулемётов и миномётов, ДЗОТами и блиндажами. Поскольку фронт в Белоруссии длительное время стоял на месте, немцы успели создать развитую систему обороны.

С точки зрения генштаба Третьего Рейха, приготовления против группы армий «Центр» имели цель только «ввести в заблуждение германское командование относительно направления главного удара и оттянуть резервы из района между Карпатами и Ковелем». Ситуация в Белоруссии внушала командованию Рейха настолько мало опасений, что фельдмаршал Буш за три дня до начала операции отправился в отпуск.

Ход боевых действий

Предварительный этап операции символически начался в третью годовщину германского нападения на СССР - 22 июня 1944 года. Как и в Отечественную войну 1812 года, одним из наиболее значимых мест сражений оказалась река Березина. Советские войска 1-го Прибалтийского, 3-го, 2-го и 1-го Белорусского фронтов(командующие - генерал армии И. Х. Баграмян, генерал-полковник И. Д. Черняховский, генерал армии Г. Ф. Захаров, генерал армии К. К. Рокоссовский) при поддержке партизан прорвали на многих участках оборону немецкой группы армий «Центр» (командующий - генерал-фельдмаршал Э. Буш, позже - В. Модель), окружили и ликвидировали крупные группировки противника в районах Витебска, Бобруйска, Вильнюса, Бреста и восточнее Минска, освободили территорию Белоруссии и её столицу Минск (3 июля), значительную часть Литвы и её столицу Вильнюс (13 июля), восточные районы Польши и вышли на рубежи рек Нарев и Висла и к границам Восточной Пруссии.

Операция была проведена в два этапа. Первый этап прошёл с 23 июня по 4 июля и включил в себя следующие фронтовые наступательные операции:

Витебско-Оршанская операция
Могилёвская операция
Бобруйская операция
Полоцкая операция
Минская операция

Вильнюсская операция
Шяуляйская операция
Белостокская операция
Люблин-Брестская операция
Каунасская операция
Осовецкая операция

Действия партизан

Наступление предваряла беспрецедентная по масштабу акция партизан. В Белоруссии действовали многочисленные партизанские формирования. По данным Белорусского штаба партизанского движения, за лето 1944 года с войсками Красной армии соединилось 194 708 партизан. Советское командование успешно увязывало действия партизанских отрядов с войсковыми операциями. Целью партизан в операции «Багратион» было, поначалу, выведение из строя неприятельских коммуникаций, позже - воспрещение отхода разбитых подразделений вермахта. Массированные действия по разгрому немецкого тыла были начаты в ночь с 19 на 20 июня. Эйке Миддельдорф отметил:

В планы партизан входило совершение 40 тысяч различных подрывов, то есть фактически удалось осуществить лишь четверть задуманного, однако и совершённого хватило, чтобы вызвать кратковременный паралич тыла группы армий «Центр». Начальник тыловых сообщений группы армий полковник Г. Теске констатировал:

Основным объектом приложения сил партизан стали железные дороги и мосты. Помимо них, были выведены из строя линии связи. Все эти действия серьёзно облегчили наступление войск на фронте.

Витебско-Оршанская операция

Если «Белорусский балкон» в целом выдавался на восток, то район города Витебск был «выступом на выступе», выдаваясь ещё дальше с северной части «балкона». Город был объявлен «крепостью», аналогичный статус имела находящаяся южнее Орша. На этом участке оборонялась 3-я танковая армия под началом генерала Г. Х. Рейнгардта (названием не следует обманываться, в составе 3-й танковой армии не было танковых частей). Непосредственно район Витебска оборонял её 53-й армейский корпус под командованием генерала Ф. Гольвитцера (англ. ). Оршу защищал 17-й армейский корпус 4-й полевой армии.

Операцию проводили два фронта. 1-й Прибалтийский фронт под командованием генерала армии И. Х. Баграмяна действовал на северном фланге будущей операции. Его задача состояла в том, чтобы окружить Витебск с запада и развивать наступление дальше на юго-запад к Лепелю. 3-й Белорусский фронт под командованием генерал-полковника И. Д. Черняховскогодействовал южнее. Задача этого фронта заключалась в том, чтобы во-первых, создать южную «клешню» окружения вокруг Витебска, во-вторых, самостоятельно охватить и взять Оршу. В итоге фронт должен был выйти в район города Борисов (южнее Лепеля, юго-западнее Витебска). Для действий в глубине 3-й Белорусский фронт располагал конно-механизированной группой (механизированный корпус, кавалерийский корпус) генерала Н. С. Осликовского и 5-й гвардейской танковой армией П. А. Ротмистрова.

Для координации усилий двух фронтов была создана специальная оперативная группа Генштаба во главе с маршалом А. М. Василевским.

Наступление началось с разведки боем рано утром 22 июня 1944 года. В ходе этой разведки удалось во многих местах вклиниться в немецкую оборону и захватить первые траншеи. На следующий день был нанесён основной удар. Главную роль играли 43-я армия, охватывавшая Витебск с запада, и 39-я армия под командованием И. И. Людникова, окружавшая город с юга. 39-я армия практически не имела общего превосходства в людях в своей полосе, но концентрация войск на участке прорыва позволила создать значительный локальный перевес. Фронт был быстро прорван и к западу, и к югу от Витебска. 6-й армейский корпус, оборонявшийся южнее Витебска, был рассечён на несколько частей и утратил управление. В течение нескольких дней командир корпуса и все командиры дивизий были убиты. Оставшиеся части корпуса, потеряв управление и связь друг с другом, мелкими группами пробирались на запад. Железная дорога Витебск - Орша была перерезана. 24 июня 1-й Прибалтийский фронт вышел к Западной Двине. Контратака частей группы армий «Север» с западного фланга провалилась. В Бешенковичах была окружена «корпусная группа D». В прорыв южнее Витебска была введена конно-механизированная группа Н. С. Осликовского, начавшая быстро продвигаться на юго-запад.

Поскольку стремление советских войск окружить 53-й армейский корпус было несомненным, командующий 3-й танковой армией Г. Х. Рейнгардт обратился к вышестоящему начальству за санкцией на отвод частей Ф. Гольвитцера. Утром 24 июня в Минскприлетел начальник Генерального штаба К. Цейцтлер. Он ознакомился с обстановкой, но разрешения на отход не дал, не имея к тому полномочий. А. Гитлер первоначально воспретил отход корпуса. Однако после того, как Витебск оказался полностью окружён, 25 июня он одобрил прорыв, приказав, однако, оставить одну - 206-ю пехотную дивизию в городе. Ещё до этого Ф. Гольвитцер вывел 4-ю авиаполевую дивизиюнесколько к западу для подготовки прорыва. Эта мера, однако, запоздала.

25 июня в районе Гнездиловичей (к юго-западу от Витебска) 43-я и 39-я армия соединились. В районе Витебска (западная часть города и юго-западные окрестности) оказался окружён 53-й армейский корпус Ф. Гольвитцера и некоторые другие части. В «котёл» попали 197-я, 206-я и 246-я пехотные, а также 6-я авиаполевая дивизия и часть 4-й авиаполевой дивизии. Другая часть 4-й авиаполевой была окружена западнее, у Островно.

На оршанском направлении наступление развивалось достаточно медленно. Одной из причин отсутствия эффектного успеха был тот факт, что под Оршей располагалась сильнейшая из немецких пехотных дивизий - 78-я штурмовая. Она была укомплектована значительно лучше прочих и, вдобавок, имела поддержку почти пятидесяти самоходных орудий. Также в этом районе находились части 14-й моторизованной дивизии. Однако 25 июня 3-й Белорусский фронт ввёл в прорыв 5-ю гвардейскую танковую армию под командованием П. А. Ротмистрова. Она перерезала железную дорогу, ведущую из Орши на запад у Толочина, вынудив немцев к отходу из города или гибели в «котле». В результате к утру 27 июня Орша была освобождена. 5-я гвардейская танковая армия продвигалась на юго-запад, к Борисову.

Утром 27 июня Витебск был полностью очищен от окружённой немецкой группировки, которая накануне непрерывно подвергалась воздушным и артиллерийским ударам. Немцы предприняли активные усилия по прорыву из окружения. В течение дня 26 июня были зафиксированы 22 попытки пробить кольцо изнутри. Одна из этих попыток оказалась успешной, но узкий коридор был запечатан через несколько часов. Прорвавшаяся группа численностью примерно в 5 тысяч человек была снова окружена вокруг озера Мошно. Утром 27 июня генерал пехоты Ф. Гольвитцер с остатками своего корпуса капитулировал. В плен попали сам Ф. Гольвитцер, начальник штаба корпуса полковник Шмидт, командир 206-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Хиттер (у Бухнера ошибочно числится убитым), командир 246-й пехотной дивизии генерал-майор Мюллер-Бюлов и другие.

Одновременно были уничтожены малые котлы у Островно и Бешенковичей. Последнюю крупную группу окруженцев возглавил командир 4-й авиаполевой дивизии генерал Р. Писториус (англ. ). Эта группа, пытаясь уйти через леса на запад или юго-запад, 27 июня наткнулась на идущую маршевыми колоннами 33-ю зенитную дивизию и была рассеяна. Р. Писториус погиб в бою.

Силы 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронта начали развивать успех в юго-западном и западном направлении. К концу 28 июня они освободили Лепель и вышли к району Борисова. Откатывающиеся немецкие части подвергались непрерывным и жесточайшим воздушным ударам. Противодействие люфтваффе было незначительным. Шоссе Витебск - Лепель, по словам И. Х. Баграмяна, было буквально завалено погибшими и разбитой техникой.

В результате Витебско-Оршанской операции был практически полностью уничтожен 53-й армейский корпус. По данным В. Хаупта, из состава корпуса к немецким частям прорвались двести человек, почти все - раненые. Также были разгромлены части 6-го армейского корпуса и корпусная группа D. Были освобождены Витебск и Орша. Потери вермахта, по советским заявкам, превосходили 40 тысяч погибшими и 17 тысяч пленными (наибольшие результаты показала 39-я армия, уничтожившая основной «котёл»). Северный фланг группы армий «Центр» оказался сметён, и, таким образом, был сделан первый шаг к полному окружению всей группы.

Могилёвская операция

В рамках сражения в Белоруссии могилёвское направление было вспомогательным. По словам Г. К. Жукова, координировавшего операцию 1-го и 2-го Белорусских фронтов, быстрое выталкивание немецкой 4-й армии из «котла», который создавали ударами через Витебск и Бобруйск на Минск, было лишено смысла. Тем не менее, для ускорения коллапса немецких сил и быстрейшего продвижения наступление было организовано.

23 июня после эффективной артиллерийской подготовки 2-й Белорусский фронт начал форсирование реки Проня, по которой проходил немецкий оборонительный рубеж. Поскольку противник был практически полностью подавлен артиллерией, сапёры в течение короткого времени навели 78 лёгких мостов для пехоты и четыре 60-тонных моста для тяжёлой техники. Через несколько часов боя, по показаниям пленных, численность многих немецких рот упала с 80 - 100 до 15 - 20 человек. Однако части 4-й армии сумели отступить на второй рубеж по реке Бася организованно. К 25 июня 2-й Белорусский фронт захватил совсем немного пленных и транспортных средств, то есть ещё не вышел на тыловые коммуникации противника. Тем не менее, армия вермахта постепенно отступала на запад. Советские войска форсировали Днепр севернее и южнее Могилёва, 27 июня город был окружён и на следующий день взят приступом. В городе было захвачено около двух тысяч пленных, в том числе командир 12-й пехотной дивизии Р. Бамлер и комендант Могилёва Г. Г. фон Эрмансдорф, который позднее был признан виновным в совершении многочисленных тяжких преступлений и повешен.

Постепенно отход 4-й армии терял организованность. Связь частей с командованием и друг с другом была нарушена, части перемешивались. Отходящие подвергались частым авианалётам, приносившим тяжёлые потери. 27 июня командующий 4-й армией К. фон Типпельскирх отдал приказ по радио на общий отход к Борисову и Березине. Однако многие группы отступающих этот приказ даже не получили, и не все получившие смогли выполнить.

До 29 июня 2-й Белорусский фронт заявил об уничтожении или захвате в плен 33 тысяч солдат противника. Трофеями числились, среди прочего, 20 танков, предположительно, из состава действовавшей в этом районе моторизованной дивизии «Фельдхернхалле».

Бобруйская операция

Бобруйская операция должна была создать южную «клешню» огромного окружения, задуманного Ставкой Верховного Главнокомандования. Эту акцию целиком проводил наиболее мощный и многочисленный из участвовавших в операции «Багратион» фронтов - 1-й Белорусский фронт под командованием К. К. Рокоссовского. Первоначально в наступлении принял участие только правый фланг фронта. Ему противостояла 9-я полевая армиягенерала Х. Йордана. Как и под Витебском, задача на сокрушение фланга группы армий «Центр» решалась путем создания локального «котла» вокруг Бобруйска. План К. К. Рокоссовского в целом представлял классические «канны»: с юго-востока на северо-запад, постепенно заворачивая к северу, наступала 65-я армия (усиленная 1-м Донским танковым корпусом), с востока на запад наступала 3-я армия, имеющая в своём составе 9-й танковый корпус. Для быстрого прорыва на Слуцк использовалась 28-я армия с конно-механизированной группой И. А. Плиева. Линия фронта в районе операции делала изгиб на запад у Жлобина, а Бобруйск был, среди прочих городов, объявлен А. Гитлером «крепостью», так что противник в некотором роде сам способствовал реализации советских планов.

Наступление под Бобруйском началось на юге 24 июня, то есть несколько позже, чем на севере и в центре. Плохая погода сначала серьёзно ограничила действия авиации. Кроме того, условия местности в полосе наступления были очень сложными: приходилось преодолевать чрезвычайно крупное, полукилометровой ширины, топкое болото. Однако советские войска это не остановило, более того, соответствующее направление было выбрано намеренно. Поскольку в хорошо проходимом районе Паричей немецкая оборона была достаточно плотной, командующий 65-й армией П. И. Батов принял решение наступать несколько к юго-западу, через болото, охранявшееся сравнительно слабо. Трясину преодолевали по гатям. П. И. Батов отмечал:

В первый день 65-я армия прорвала оборону совершенно ошеломленного таким манёвром противника на глубину 10 км, в прорыв был введен танковый корпус. Аналогичного успеха добился её левофланговый сосед - 28-я армия под командованием генерал-лейтенанта А. А. Лучинского.

3-я армия А. В. Горбатова, напротив, встретила упорное сопротивление. Х. Йордан использовал против неё свой основной подвижный резерв, 20-ю танковую дивизию. Это серьёзно замедлило продвижение. 48-я армия под командованием П. Л. Романенко, наступавшая слева от 28-й армии, также застряла ввиду крайне сложной местности. Во второй половине дня улучшилась погода, что позволило активно использовать авиацию: самолётами было проведено 2465 вылетов, однако продвижение по-прежнему оставалось незначительным.

На следующий день на южном фланге была введена в прорыв конно-механизированная группа И. А. Плиева. Контраст между стремительным наступлением П. И. Батова и медленным прогрызанием обороны А. В. Горбатовым и П. Л. Романенко был заметен не только советскому, но и немецкому командованию. Х. Йордан перенацелил в южный сектор 20-ю танковую дивизию, которая, однако, вступив в бой «с колёс», не смогла ликвидировать прорыв, лишилась половины бронетехники и была вынуждена отступить на юг.

В результате отступления 20-й танковой дивизии и введения в бой 9-го танкового корпуса северная «клешня» сумела глубоко продвинуться. 27 июня были перехвачены дороги, ведущие из Бобруйска на север и запад. Основные силы немецкой 9-й армии оказались в окружении диаметром примерно в 25 км.

Х. Йордан был отстранён от командования 9-й армией, вместо него был назначен генерал танковых войск Н. фон Форман. Однако кадровые перестановки уже не могли повлиять на положение окружённых немецких частей. Сил, способных организовать полноценный деблокирующий удар извне, не имелось. Попытка резервной 12-й танковой дивизии прорубить «коридор» провалилась. Поэтому окружённые немецкие части начали самостоятельно предпринимать энергичные усилия для прорыва. Находящийся восточнее Бобруйска 35-й армейский корпус под командованием фон Лютцова начал готовиться к прорыву на север для соединения с 4-й армией. Вечером 27 июня корпус, уничтожив всё вооружение и имущество, которое невозможно было унести, совершил попытку прорыва. Эта попытка в целом провалилась, хотя некоторым группам удалось пройти между советскими частями. 27 июня связь с 35-м корпусом прервалась. Последней организованной силой в окружении оставался 41-й танковый корпус генерала Хоффмайстера. Лишившиеся управления группы и отдельные солдаты собирались в Бобруйске, для чего переправлялись черезБерезину на западный берег, - их непрерывно бомбила авиация. В городе царил хаос. Командир 134-й пехотной дивизии генерал Филипп от отчаяния застрелился.

27 июня начался штурм Бобруйска. Вечером 28 числа остатки гарнизона предприняли последнюю попытку прорыва, при этом 3500 раненых были оставлены в городе. Атаку возглавили уцелевшие танки 20-й танковой дивизии. Им удалось прорвать тонкий заслон советской пехоты к северу от города, однако отход продолжался под ударами авиации, причинявшими тяжелейшие потери. К утру 29 июня Бобруйск был очищен. Около 14 тысяч солдат и офицеров вермахта смогли добраться до позиций немецких войск - большей частью их встретила 12-я танковая дивизия. 74 тысячи солдат и офицеров погибли или оказались в плену. В числе пленённых оказался комендант Бобруйска генерал-майор Хаман.

Бобруйская операция завершилась успешно. Уничтожение двух корпусов, 35-го армейского и 41-го танкового, пленение обоих их командиров и освобождение Бобруйска заняло меньше недели. В рамках операции «Багратион» разгром немецкой 9-й армии означал, что оба фланга группы армий «Центр» остались оголёнными, а дорога на Минск открыта с северо-востока и юго-востока.

Полоцкая операция

После сокрушения фронта 3-й танковой армии под Витебском, 1-й Прибалтийский фронт приступил к развитию успеха по двум направлениям: на северо-запад, против группировки немцев под Полоцком, и на запад, в направлении на Глубокое.

Полоцк вызывал беспокойство у советского командования, поскольку эта очередная «крепость» теперь нависала над флангом 1-го Прибалтийского фронта. И. Х. Баграмян незамедлительно приступил к устранению этой проблемы: между Витебско-Оршанской и Полоцкой операциями не было паузы. В отличие от большей части сражений операции «Багратион», под Полоцком основным противником Красной армии была, помимо остатков 3-й танковой армии, Группа армий «Север» в лице 16-й полевой армии под командованием генерала Х. Хансена. Со стороны противника в качестве резервов были задействованы только две пехотные дивизии.

29 июня последовал удар на Полоцк. 6-я гвардейская и 43-я армии обходили город с юга (6-я гв. армия - ещё и обходила Полоцк с запада), 4-я ударная армия - с севера. 1-й танковый корпус овладел г. Ушачи южнее Полоцка и продвинулся далеко на запад. Корпус внезапной атакой захватил плацдарм на западном берегу Двины. Контрудар, запланированный 16-й армией, просто не состоялся.

Значительную помощь наступающим оказывали партизаны, перехватывавшие мелкие группы отступающих, а иногда атакующие даже крупные войсковые колонны.

Однако разгром гарнизона Полоцка в котле не состоялся. Командовавший обороной города Карл Хильперт самовольно оставил «крепость» не дожидаясь, пока пути отхода будут перерезаны. Полоцк был освобожден 4 июля. Неудача в этом сражении стоила должности Георгу Линдеманну, командующему группы армий «Север». Нужно отметить, что несмотря на отсутствие «котлов», число пленных было значительным для операции, длившейся всего шесть дней. 1-й Прибалтийский фронт заявил о захвате 7000 солдат и офицеров противника.

Хотя Полоцкая операция не увенчалась разгромом, аналогичным происшедшему под Витебском, она принесла значительные результаты. Противник лишился опорного пункта и железнодорожного узла, была ликвидирована фланговая угроза 1-му Прибалтийскому фронту, позиции группы армий «Север» оказались обойдены с юга и оказались под угрозой удара во фланг.

После взятия Полоцка произошли организационные перестановки под новые задачи. 4-я ударная армия была передана 2-му Прибалтийскому фронту, с другой стороны, 1-й Прибалтийский фронт получил 39-ю армию от Черняховского, а также две армии из резерва. Полоса фронта сдвинулась на 60 км южнее. Все эти меры были связаны с необходимостью улучшить управляемость войск и усилить их перед грядущими операциями в Прибалтике.

Минская операция

28 июня фельдмаршал Э. Буш был отрешён от командования группой армий «Центр», его место занял фельдмаршал В. Модель, являвшийся признанным специалистом по оборонительным операциям. В Белоруссию были направлены несколько свежих соединений, в частности, 4-я, 5-я и 12-я танковые дивизии.

Отступление 4-й армии за Березину

После крушения северного и южного флангов под Витебском и Бобруйском, немецкая 4-я армия оказалась зажата в своего рода прямоугольнике. Восточную «стену» этого прямоугольника образовывала река Друть, западную - Березина, северную и южную - советские войска. К западу находился Минск, на который были нацелены основные советские удары. Фланги 4-й армии фактически не были прикрыты. Окружение выглядело неминуемым. Поэтому командующий армией генерал К. фон Типпельскирх отдал приказ об общем отступлении через Березину к Минску. Единственным путем для этого оставалась грунтовая дорога от Могилёва через Березино. Скопившиеся на дороге войска и тыловые учреждения пытались по единственному мосту перебраться на западный берег Березины под постоянными уничтожающими ударами штурмовиков и бомбардировщиков. Военная полиция самоустранилась от регулирования переправы. Кроме того, отступающие подвергались атакам партизан. Дополнительно ситуация осложнялась тем, что к отступающим присоединялись многочисленные группы солдат из частей, разбитых на других участках, даже из-под Витебска. По этим причинам переход через Березину шёл медленно и сопровождался большими жертвами. Нужно отметить, что нажим со стороны 2-го Белорусского фронта, находящегося прямо перед фронтом 4-й армии, был незначителен, поскольку в планы Ставки Верховного Главнокомандования не входило изгнание противника из ловушки.

Сражение к югу от Минска

После сокрушения двух корпусов 9-й армии, К. К. Рокоссовский получил новые задачи. 3-й Белорусский фронт наступал по двум направлениям, на юго-запад, к Минску, и запад, на Вилейку. 1-й Белорусский фронт получил симметричную задачу. Добившиеся впечатляющих результатов в Бобруйскую операцию 65-я и 28-я армии и конно-механизированная группа И. А. Плиева поворачивали строго на запад, на Слуцк и Несвиж. 3-я армия А. В. Горбатованаступала на северо-запад, к Минску. 48-я армия П. Л. Романенко становилась перемычкой между этими ударными группами.

В наступлении фронта лидировали подвижные соединения - танковые, механизированные части и конно-механизированные группы. Конно-механизированная группа И. А. Плиева быстро продвигаясь к Слуцку, вышла к городу вечером 29 июня. Поскольку противник перед 1-м Белорусским фронтом был по большей части разгромлен, сопротивление оказывалось слабое. Исключение составил сам город Слуцк: его обороняли части 35-й и 102-й дивизий, понесшие серьёзные потери. Советскими войсками гарнизон Слуцка оценивался приблизительно в два полка.

Столкнувшись с организованным сопротивлением в Слуцке, генерал И. А. Плиев организовал штурм с трёх сторон одновременно. Фланговый охват принес успех: 30 июня к 11 часам утра Слуцк был очищен конно-механизированной группой при содействии обошедшей город пехоты.

Конно-механизированная группа И. А. Плиева уже ко 2 июля овладела Несвижем, перерезав минской группировке пути отхода на юго-восток. Наступление развивалось быстро, сопротивление оказывали только мелкие разрозненные группы солдат. 2 июля остатки 12-й танковой дивизии немцев были отброшены от Пуховичей. Ко 2 июля танковые корпуса фронта К. К. Рокоссовского подошли к Минску.

Борьба за Минск

На этом этапе на фронт начали прибывать немецкие подвижные резервы, изъятые главным образом из войск, действующих наУкраине. Первой 26 - 28 июня к северо-востоку от Минска, в район Борисова, прибыла 5-я танковая дивизия под командованием генерала К. Деккера. Она представляла серьёзную угрозу, учитывая, что в течение предшествовавших нескольких месяцев почти не участвовала в боевых действиях и была укомплектована практически до штатной численности (в том числе весной противотанковый дивизион был перевооружен 21 истребителями танков Jagdpanzer IV/48, а в июне прибыл укомплектованный по штату батальон из 76 «пантер»), а по прибытии в район Борисова была усилена 505-м тяжёлым батальоном (45 танков «тигр»). Слабым местом немцев в этом районе была пехота: это были либо охранные, либо понёсшие значительные потери пехотные дивизии.

28 июня 5-я гвардейская танковая армия, конно-механизированная группа Н. С. Осликовского и 2-й гвардейский танковый корпуспришли в движение с целью форсировать Березину и продвигаться на Минск. 5-я танковая армия, шедшая в середине боевого порядка, на Березине столкнулась с группой генерала Д. фон Заукена (основные силы 5-й танковой дивизии и 505-й тяжелый танковый батальон). Группа Д. фон Заукена имела задачей удерживать рубеж Березины, чтобы прикрыть отступление 4-й армии. 29 и 30 июня между этой группой и двумя корпусами 5-й гвардейской танковой армии шли чрезвычайно жесткие бои. 5-я гвардейская танковая армия продвигалась с огромным трудом и тяжёлыми потерями, однако за это время конно-механизированная группа Н. С. Осликовского, 2-й гвардейский танковый корпус и стрелки 11-й гвардейской армии форсировали Березину, сломив слабое сопротивление полицейских подразделений, и начали охватывать немецкую дивизию с севера и юга. 5-я танковая дивизия под давлением со всех сторон была вынуждена отступить с тяжёлыми потерями после непродолжительных, но ожесточённых уличных боёв в самом Борисове. После коллапса обороны у Борисова, конно-механизированная группа Н. С. Осликовского была нацелена на Молодечно (к северо-западу от Минска), а 5-я гвардейская танковая армия и 2-й гвардейский танковый корпус - на Минск. Правофланговая 5-я общевойсковая армия, в это время двигалась севернее строго на запад, на Вилейку, а левофланговая 31-я армия следовала за 2-м гвардейским танковым корпусом. Таким образом, шло параллельное преследование: советские подвижные соединения обгоняли отступающие колонны окружаемой группировки. Был взломан последний рубеж на пути к Минску. Вермахт понес серьезные потери, причём доля пленных была значительной. Заявки 3-го Белорусского фронта включали более 22 тысяч убитых и более 13 тысяч пленных немецких солдат. Вкупе с большим количеством уничтоженного и захваченного транспорта (почти 5 тысяч автомобилей, согласно той же сводке) можно сделать вывод, что тяжёлым ударам подверглись тыловые службы группы армий «Центр».

К северо-западу от Минска 5-я танковая дивизия дала ещё один серьезный бой 5-й гв. танковой армии. 1-2 июля прошло тяжелое маневренное сражение. Немецкие танкисты заявили об уничтожении 295 советских боевых машин. Хотя к таким заявкам следует относиться с осторожностью, не подлежит сомнению, что потери 5-й гв. танковой армии были тяжелы. Однако в этих боях 5-я тд сточилась до 18 танков, были также утрачены все «тигры» 505-го тяжелого батальона. Фактически, дивизия потеряла возможность влиять на оперативную обстановку, в то время, как ударный потенциал советских бронетанковых частей отнюдь не был исчерпан.

3 июля 2-й гв. танковый корпус подошел к окраинам Минска и, совершив обходной манёвр, ворвался в город с северо-запада. В этот момент к городу с юга подошел передовой отряд фронта Рокоссовского, с севера наступала 5-я гв. танковая армия, а с востока - передовые отряды 31-й общевойсковой армии. Против столь многочисленных и мощных формирований в Минске имелось лишь около 1800 человек регулярных войск. Нужно отметить, что немцам удалось 1-2 июля эвакуировать более 20 тысяч раненых и тыловиков. Однако в городе ещё оставались достаточно многочисленные отставшие (значительной частью невооруженные). Оборона Минска была очень короткой: уже к 13:00 столица Белоруссии была освобождена. Это означало, что остатки 4-й армии и присоединившиеся к ней части, более 100 тысяч человек, обречены на плен или истребление. Минск попал в руки советских войск сильно разрушенным в ходе боев ещё лета 1941-го года, кроме того, отступая, части вермахта причинили дополнительные разрушения городу. Маршал Василевский констатировал: «„5 июля я посетил Минск. Впечатление у меня осталось крайне тяжелое. Город был сильно разрушен фашистами. Из крупных зданий враг не успел взорвать только дом белорусского правительства, новое здание ЦК КПБ, радиозавод и Дом Красной Армии. Электростанция, железнодорожный вокзал, большинство промышленных предприятий и учреждений взорваны“»

Коллапс 4-й армии

Окружённая немецкая группировка предпринимала отчаянные попытки вырваться на запад. Немцы предпринимали даже попытки атак с холодным оружием. Поскольку управление армии спаслось бегством на запад, фактическое командование остатками 4-й полевой армии осуществлял вместо К. фон Типпельскирха командир 12-го армейского корпуса В. Мюллер.

Минский «котёл» простреливался насквозь артиллерийским огнём и авиацией, боеприпасы были на исходе, снабжение полностью отсутствовало, поэтому попытка прорыва была предпринята без промедления. Для этого окружённые разбились на две группы, одна во главе с самим В. Мюллером, другой руководил командир 78-й штурмовой дивизии генерал-лейтенант Г. Траут. 6 июля отряд под командованием Г. Траута численностью в 3 тысячи человек предпринял попытку прорваться у Смиловичей, но столкнулся с частями 49-й армии и после четырёхчасового боя был перебит. В тот же день Г. Траут предпринял вторую попытку выбраться из ловушки, однако не доходя до переправ через Свислочь у Синело, его отряд был разгромлен, а сам Г. Траут попал в плен.

5 июля из «котла» была отправлена последняя радиограмма командованию группы армий. Она гласила:

На этот отчаянный призыв ответа не последовало. Внешний фронт окружения быстро сдвигался на запад, и если в момент замыкания кольца для прорыва было достаточно пройти 50 км, вскоре фронт проходил уже в 150 км от котла. Извне к окружённым никто не пробивался. Кольцо сжималось, сопротивление подавляли массированными обстрелами и бомбардировками. 8 июля, когда невозможность прорыва стала очевидна, В. Мюллер принял решение капитулировать. Рано утром он выехал, ориентируясь на звуки артиллерийского огня, в сторону советских войск, и сдался в плен частям 121-го стрелкового корпуса 50-й армии. Им немедленно был написан приказ следующего содержания:

"8.7.1944 года. Всем солдатам 4-й армии, находящимся в районе к востоку от реки Птич!

Наше положение после многодневных тяжелых боев стало безнадежным. Мы выполнили свой долг. Наша боеспособность практически сведена на нет, и рассчитывать на возобновление снабжения не приходится. По сообщению верховного командования вермахта, русские войска стоят уже подБарановичами. Путь по течению реки блокирован, и прорвать кольцо своими силами мы не можем. У нас огромное количество раненых и солдат, отбившихся от своих частей.

Русское командование обещает:

а) медицинскую помощь всем раненым;

б) офицерам оставить ордена и холодное оружие, солдатам - ордена.

От нас требуется: собрать и сдать в исправном состоянии все наличное оружие и снаряжение.

Положим конец бессмысленному кровопролитию!

Приказываю:

Немедленно прекратить сопротивление; собраться группами по 100 человек и более под командованием офицеров или старших по званию унтер-офицеров; сконцентрировать раненых в пунктах сбора; действовать четко, энергично, проявляя товарищескую взаимопомощь.

Чем большую дисциплинированность мы покажем при сдаче, тем скорее будем поставлены на довольствие.

Настоящий приказ надлежит распространять устно и письменно всеми имеющимися в распоряжении средствами.

генерал-лейтенант и командующий

XII армейским корпусом.

Командиры Красной армии достаточно самокритично оценивали действия по разгрому Минского «котла». Командующий 2-м Белорусским фронтом генерал Г. Ф. Захароввыразил крайнее недовольство:

Тем не менее, в течение 8 - 9 июля организованное сопротивление немецких войск было сломлено. До 12 июля продолжалась зачистка: партизаны и регулярные части прочёсывали леса, обезвреживая мелкие группы окруженцев. После этого бои восточнее Минска окончательно прекратились. Более 72 тысяч немецких солдат погибли, более 35 тысяч попали в плен.

Второй этап операции

В преддверии второго этапа операции «Багратион» советская сторона пыталась максимально эксплуатировать достигнутый успех, немецкая - восстановить фронт. На этом этапе наступающим пришлось бороться с прибывающими неприятельскими резервами. Также в это время произошли новые кадровые перестановки в руководстве вооруженными силами Третьего рейха. Начальник генерального штаба сухопутных войск К. Цейтцлер предложил отвести группу армий «Север» на юг, чтобы с её помощью построить новый фронт. Это предложение было отвергнуто А. Гитлером по политическим соображениям (отношения с Финляндией), а также из-за возражений флотского командования: уход из Финского залива ухудшал сообщения с той же Финляндией и Швецией. В итоге К. Цейтцлер был вынужден оставить пост начальника генерального штаба, и был сменен Г. В. Гудерианом.

Фельдмаршал В. Модель со своей стороны попытался воздвигнуть оборонительную линию, идущую от Вильнюса через Лиду и Барановичи и запечатать дыру во фронте шириной 400 км. Для этого он располагал единственной армией группы «Центр», не подвергшейся до сих пор удару - 2-й, а также подкреплениями и остатками разбитых частей. В сумме это были очевидно недостаточные силы. В. Модель получил значительную помощь с других участков фронта: до 16 июля в Белоруссию было переброшено 46 дивизий. Однако эти формирования вводились в бой постепенно, часто «с колёс», и не могли быстро изменить ход сражения.

Шяуляйская операция

После освобождения Полоцка, 1-й Прибалтийский фронт И. Х. Баграмяна получил задачу на наступление в направлении на северо-запад, к Двинску и на запад, к Каунасу и Свенцянам. Общий план состоял в прорыве к Балтике и отсечении группы армий «Север»от прочих сил вермахта. Чтобы войска фронта не растягивались по разным операционным линиям, 4-я ударная армия была передана 2-му Белорусскому фронту. Взамен была передана 39-я армия от 3-го Белорусского фронта. Фронту также были переданы резервы: в его состав вошли 51-я армия генерал-лейтенанта Я. Г. Крейзера и 2-я гвардейская армия генерал-лейтенанта П. Г. Чанчибадзе. Эти перестановки вызвали небольшую паузу, поскольку на 4 июля только две из армий фронта имели перед собой противника. Резервные армии совершали марш к фронту, 39-я также находилась на марше после разгрома Витебского «котла». Поэтому до 15 июля сражение шло без участия армий Я. Г. Крейзера и П. Г. Чанчибадзе.

Ожидая наступления на Двинск, противник перебросил в этот район часть сил группы армий «Север». Советская сторона оценивала силы противника под Двинском в пять свежих дивизий, а также - бригаду штурмовых орудий, охранные, саперные и штрафные части. Таким образом, превосходства в силах над противником советские войска не имели. Кроме того, перебои со снабжением горючим вынудили советскую авиацию сильно снизить активность. Из-за этого наступление, начавшееся 5 июля к 7-му числу забуксовало. Перенесение направления удара помогло лишь несколько продвинуться вперед, но не создать прорыв. 18 июля операция на двинском направлении была приостановлена. По утверждению И. Х. Баграмяна, он был готов к такому развитию событий:

Продвижение на Свенцяны шло значительно проще, поскольку на этом направлении противник не вбросил таких значительных резервов, а советская группировка, напротив, была более мощной, чем против Двинска. Наступая, 1-й танковый корпус перерезал железную дорогу Вильнюс - Двинск. К 14 июля левый фланг продвинулся на 140 км, оставляя южнее Вильнюс и двигаясь на Каунас.

Локальная неудача не повлияла на общий ход операции. 6-я гвардейская армия снова перешла в наступление 23 июля, и хотя её продвижение было медленным и трудным, 27 июля Двинск был очищен во взаимодействии с войсками наступавшего правее 2-го Прибалтийского фронта. После 20 июля начал сказываться ввод свежих сил: 51-я армия достигла линии фронта и сразу же освободила Паневежис, после чего продолжила движение к Шяуляю. 26 июля в её полосе был введен в бой 3-й гвардейский механизированный корпус, который вышел к Шяуляю в тот же день. Сопротивление противника было слабым, с немецкой стороны действовали в основном отдельные оперативные группы, поэтому Шяуляй был взят уже 27 июля.

Противник вполне ясно понимал намерение Ставки Верховного Главнокомандования отрезать группу «Север». Й. Фриснер, командующий группой армий, ещё 15 июля обратил внимание А. Гитлера на этот факт, утверждая, что если группа армий не сократит фронт и не будет отведена, её ждет изоляция и, возможно, разгром. Однако времени на отвод группы из намечающегося «мешка» уже не было, а 23 июля Г. Фриснер был снят с должности и отправлен на юг, в Румынию.

Общая цель 1-го Прибалтийского фронта состояла в выходе к морю, поэтому 3-й гвардейский механизированный корпус как подвижная группа фронта был повернут практически под прямым углом: с запада на север. И. Х. Баграмян оформил этот поворот приказом следующего содержания:

К 30 июля удалось отделить две группы армий друг от друга: авангарды 3-го гвардейского мехкорпуса перерезали последнюю железную дорогу между Восточной Пруссией и Прибалтикой в районе Тукумса. 31 июля после довольно напряженного штурма пала Елгава. Таким образом, фронт вышел к Балтийскому морю. Возникла, по выражению А. Гитлера, «брешь в вермахте». На этом этапе основной задачей фронта И. Х. Баграмяна стало удержание достигнутого, поскольку операция на большую глубину привела бы к растяжению коммуникаций, а противник деятельно старался восстановить сухопутное сообщение между группами армий.

Первым из немецких контрударов стала атака под городом Биржай. Этот городок находился на стыке между прорвавшейся к морю 51-й армией и идущей за ней справа уступом 43-й армией. Идея немецкого командования состояла в том, чтобы через позиции прикрывающей фланг 43-й армии выйти в тылы бегущей к морю 51-й армии. Противник использовал достаточно крупную группировку из состава группы армий «Север». По советским данным, в сражении участвовали пять пехотных дивизий (58-я, 61-я, 81-я, 215-я и 290-я), моторизованная дивизия «Нордланд», 393-я бригада штурмовых орудий и другие части. 1 августа, перейдя в наступление, эта группа сумела окружить 357-ю стрелковую дивизию 43-й армии. Дивизия была достаточно малочисленной (4 тысячи человек) и находилась в тяжёлом положении. Однако локальный «котёл» не подвергался серьёзному нажиму, видимо, из-за недостатка сил у противника. Первые попытки деблокировать окружённую часть не удались, но с дивизией сохранялась связь, она имела снабжение по воздуху. Ситуацию переломили вброшенные И. Х. Баграмяном резервы. В ночь на 7 августа 19-й танковый корпус и окружённая дивизия, бившая изнутри «котла», соединились. Биржай также был удержан. Из 3908 человек, попавших в окружение, вышли 3230 человек в строю и около 400 раненых. То есть, потери в людях оказались умеренными.

Однако контрудары немецких войск продолжались. 16 августа начались атаки в районе Расейняя и западнее Шяуляя. Немецкая 3-я танковая армия пыталась отбросить Красную армию от Балтийского моря и восстановить связь с группой армий «Север». Подразделения 2-й гвардейской армии были оттеснены, как и части соседней, 51-й армии. К 18 августа перед 2-й гвардейской армией были установлены 7-я, 5-я, 14-я танковые дивизии и танковая дивизия «Великая Германия» (в документе ошибочно - «дивизия СС»). Положение под Шяуляем было стабилизировано вводом в бой 5-й гвардейской танковой армии. Однако 20 августа началось наступление с запада и востока на Тукумс. Тукумс был потерян, и на короткий срок немцы восстановили сухопутное сообщение между группами армий «Центр» и «Север». Атаки немецкой 3-й танковой армии в районе Шяуляя не удались. В конце августа наступил перерыв в сражениях. 1-й Прибалтийский фронт завершил свою часть операции «Багратион».

Вильнюсская операция

Уничтожение 4-й армии вермахта к востоку от Минска открыло заманчивые перспективы. 4 июля И. Д. Черняховский получил директиву Ставки Верховного Главнокомандования с задачей наступать в общем направлении на Вильнюс, Каунас и к 12 июля освободить Вильнюс и Лиду, в дальнейшем захватить плацдарм на западном берегу Немана.

Не беря оперативной паузы, 3-й Белорусский фронт 5 июля приступил к операции. Наступление было поддержано 5-й гвардейской танковой армией. Противник не имел достаточных сил для прямого противостояния, однако Вильнюс был объявлен А. Гитлером очередной «крепостью», и в нём был сосредоточен довольно крупный гарнизон, уже в ходе операции дополнительно усиленный и насчитывавший около 15 тысяч человек. Существуют и альтернативные точки зрения на численность гарнизона: 4 тысячи человек. 5-я армия и 3-й гвардейский механизированный корпус прорвали оборону противника и продвинулись на 20 км за первые сутки. Для пехоты это очень высокий темп. Дело облегчалось рыхлостью немецкой обороны: армии противостояли на широком фронте потрепанные пехотные соединения и брошенные на фронт строительные и охранные части. Армия охватила Вильнюс с севера.

Тем временем 11-я гвардейская армия и 5-я гвардейская танковая армия наступали южнее, в районе Молодечно. При этом танковая армия постепенно смещалась к северу, окружая Вильнюс с юга. Сам Молодечно был взят кавалеристами 3-го гвардейского корпуса 5 июля. В городе был захвачен склад с 500 тоннами горючего. 6 июля немцы попытались провести частную контратаку против 5-й гвардейской танковой армии. В ней участвовали 212-я пехотная и 391-я охранная дивизии, а также импровизированная бронегруппа Хоппе из 22 самоходных артилерийских установок. Контрудар имел, по немецким заявкам, ограниченный успех, но советской стороной он не подтверждается; отмечается лишь факт контратаки. На продвижение к Вильнюсу влияния он не оказал, но 11-я гвардейская армия должна была несколько снизить темп движения к Алитусу, отбивая эту и последующие атаки (позднее на 11-ю гвардейскую армию пришлись контрудары 7-й и остатков 5-й танковых дивизий, охранных и пехотных частей). 7 - 8 июля город был окружен частями 5-й гвардейской танковой армии с юга и 3-го гвардейского механизированного корпуса с севера. Гарнизон под командованием генерал-майора Р. Штагеля занял круговую оборону. Город обороняла обычная для сражений 1944 года сводная группа из различных частей, в том числе 761-я гренадерская бригада, артиллерийский и зенитный батальоны и другие.

7 июля в Вильнюсе вспыхнуло восстание польской националистической организации Армия крайова (операция «Острая брама» в рамках Акции «Буря»). Её отряды, возглавляемые местным командиром А. Кржижановским насчитывали по разным данным от 4 до 10 тысяч человек, и им удалось взять под контроль часть города. Польские повстанцы не были в силах освободить Вильнюс самостоятельно, но они оказали помощь частям Красной армии.

К 9 июля большинство ключевых объектов в городе, в том числе железнодорожная станция и аэродром, было захвачено частями 5-й армии и 5-й гвардейской танковой армии. Однако гарнизон упорно сопротивлялся.

И. Л. Деген, танкист, участвовавший в штурме Вильнюса, оставил такое описание этих боев:

Подполковник сказал, что у противника держат оборону всего человек сто пехоты, пара немецких танков и несколько орудий - раз-два, и обчелся. (…)

И мы, три танка, поползли по городским улицам, не видя друг друга. Обещанные подполковником два немецких орудия, видимо, размножались неполовым делением, по нам стали бить из орудий со всех сторон. Едва успевали их уничтожать. (…)

Бой с немцами в городе, кроме советских подразделений, активно вели поляки с красно-белыми повязками на руках (подчинявшиеся польскому правительству в Лондоне) и большой еврейский партизанский отряд. У них на рукаве были красные повязки. Группа поляков подошла к танку. Я соскочил к ним и спросил: «Помощь нужна?». Командир, кажется, полковник, чуть ли не со слезами на глазах пожал мне руку и показал, откуда по ним наиболее интенсивно стреляют немцы. Оказывается, накануне их оставили один на один с немцами без поддержки. Вот почему генерал-лейтенант оказался таким добрым к нам… Тут же прибежал лейтенант, уже виденный мною в штабе полка, и передал просьбу от командира - поддержать батальон в том же направлении, на которое мне только что указали поляки.

Нашел в полуподвале НП комбата. Комбат ознакомил меня с обстановкой и поставил задачу. В батальоне у него оставалось семнадцать человек… Я усмехнулся: ну, если три танка считаются танковой бригадой, то почему 17 бойцов не могут быть батальоном… Батальону была придана одна 76-мм пушка. У расчета осталось два бронебойных снаряда. Это был весь боекомплект. Орудием командовал молоденький младший лейтенант. Поддержать огнем батальон артиллеристы, естественно, не могли. Их головы были забиты одной мыслью: что они будут делать, если по улице пойдут немецкие танки?!

Начиная с 9 июля, мой танк трое суток не выходил из боя. Мы полностью потеряли ориентацию в пространстве и времени. Снаряды мне никто не подвозил, и я был вынужден тысячу раз подумать, прежде чем позволить себе ещё один выстрел из танкового орудия. В основном поддерживал пехоту огнем двух пулеметов и гусеницами. Не было никакой связи с бригадой и даже с Вариводой.

Уличные бои - это настоящий кошмар, это ужас, который человеческий мозг не в силах полностью охватить. (…)

13 июля в городе прекратились бои. Немцы группами сдавались в плен. Помните, о каком количестве немцев предупредил меня подполковник? Сто человек. Так вот, только пленных немцев оказалось пять тысяч. Зато двух танков тоже не было.

В ночь с 12-го на 13 июля немецкая 6-я танковая дивизия при поддержке части дивизии «Великая Германия» пробила коридор к Вильнюсу. Операцией лично руководил генерал-полковник Г. Х. Рейнгардт, командующий 3-й танковой армией. Из «крепости» вышло три тысячи немецких военнослужащих. Прочие, сколько бы их ни было, погибли или попали в плен 13 июля. Советская сторона заявила о гибели в Вильнюсе и окрестностях восьми тысяч немецких солдат и пленении пяти тысяч. К 15 июля 3-й Белорусский фронт захватил плацдарм за Неманом. Части Армии крайовы были интернированы советскими властями.

Пока шёл штурм Вильнюса, южное крыло фронта спокойно продвигалось на запад. 3-й гвардейский кавалерийский корпус овладел Лидой, и к 16 июля вышел к Гродно. Фронт форсировал Неман. Крупная водная преграда была пройдена в быстром темпе с умеренными потерями.

Части вермахта попытались нейтрализовать плацдармы за Неманом. С этой целью командование немецкой 3-й танковой армии создало импровизированную боевую группу из частей 6-й танковой дивизии и дивизии «Великая Германия». В её состав вошли два танковых батальона, мотопехотный полк и самоходная артиллерия. Контрудар 16 июля был нацелен во фланг 72-му стрелковому корпусу 5-й армии. Однако этот контрудар был проведен в спешке, разведку организовать не успели. В глубине советской обороны у местечка Вроблевиж боевая группа наткнулась на вставшую в оборону 16-ю гв. истребительно-противотанковую бригаду, и потеряла в ходе тяжелого боя 63 танка. Контрудар захлебнулся, плацдармы за Неманом были удержаны русскими.

Каунасская операция

После сражения за Вильнюс, 3-й Белорусский фронт под командования И. Д. Черняховского был нацелен на Каунас и Сувалки, последние крупные города на пути к Восточной Пруссии. 28 июля войска фронта перешли в наступление и за первые два дня продвинулись на 5 - 17 км. 30 июля была прорвана оборона противника по Неману; в полосе 33-й армии в прорыв был введён 2-й гвардейский танковый корпус. Выход подвижного соединения на оперативный простор поставил гарнизон Каунаса под угрозу окружения, поэтому к 1 августа части вермахта оставили город.

Однако постепенное усиление сопротивления немцев привело к сравнительно медленному продвижению с серьёзными потерями. Растяжение коммуникаций, исчерпание боеприпасов, растущие потери вынудили советские войска приостановить наступление. Кроме того, противник обрушил на фронт И. Д. Черняховского серию контрударов. Так, 9 августа 1-я пехотная, 5-я танковая дивизиии дивизия «Великая Германия» контратаковали шедшую в центре 33-ю армию фронта и несколько потеснили её. В середине августа контратака пехотных дивизий в районе Расейняя привела даже к тактическим (уровня полка) окружениям, вскоре, однако, пробитым. Эти хаотичные контратаки привели к иссяканию операции к 20-м числам августа. С 29 августа по указанию Ставки Верховного Главнокомандования 3-й Белорусский фронт перешёл к обороне, достигнув Сувалок и не дойдя нескольких километров до границ Восточной Пруссии.

Выход к старым границам Германии вызвал в Восточной Пруссии панику. Несмотря на заверения гауляйтера Э. Коха в том, что положение на подступах к Восточной Пруссии стабилизировалось, население начало покидать регион.

Для 3-го Белорусского фронта Каунасской операцией сражения в рамках операции «Багратион» закончились.

Белостокская и Осовецкая операции

После создания Минского «котла» генерал Г. Ф. Захаров, как и другие командующие фронтами, получил задачу продвигаться глубоко на запад. В рамках Белостокской операции 2-й Белорусский фронт играл вспомогательную роль - преследовал остатки группы армий «Центр». Оставив за спиной Минск, фронт продвигался строго на запад - на Новогрудок, а затем - на Гродно иБелосток. 49-я и 50-я армии поначалу не могли принять участия в этом движении, поскольку продолжали бои с немецкими частями, попавшими в окружение в Минском «котле». Таким образом, для наступления оставалась только одна - 3-я армия. Она начала движение 5 июля. Сначала сопротивление противника было очень слабым: за первые пять дней 3-я армия продвинулась на 120-125 км. Такой темп является очень высоким для пехоты и скорее характерен для марша, чем для наступления. 8 июля пал Новогрудок, 9 июля армия вышла к Неману.

Однако постепенно противник выстраивал оборону перед войсками фронта. На 10 июля перед позициями фронта разведка установила остатки 12-й и 20-й танковой и части четырёх пехотных дивизий, а также шесть отдельных полков. Эти силы не могли остановить наступление, но влияли на оперативную обстановку и снижали темп операции.

10 июля в бой вступила 50-я армия. Был форсирован Неман. 15 июля войска фронта подошли к Гродно. В тот же день войска отбили серию контратак, причинив противнику серьёзный ущерб. 16 июля Гродно был освобожден во взаимодействии с 3-м Белорусским фронтом.

Противник усиливал части на гродненском направлении, однако эти резервы не были достаточны, и кроме того, сами несли тяжёлые потери в боях. Хотя темп наступления фронта серьезно упал, с 17 по 27 июля войска прорвались к Августовскому каналу, 27 июля отбили Белосток, и вышли на довоенную границу СССР. Операция прошла без заметных окружений противника, что связано со слабостью подвижных соединений во фронте: 2-й Белорусский фронт не имел ни одного танкового, механизированного или кавалерийского корпуса, располагая только танковыми бригадами поддержки пехоты. В целом, фронт выполнил все задачи, поставленные перед ним.

В дальнейшем фронт развивал наступление на Осовец, и 14 августа занял город. Также фронтом был занят плацдарм за Наревом. Однако продвижение войск было достаточно медленным: свою роль играли, с одной стороны, растянутые коммуникации, с другой - частые контратаки усилившегося противника. 14 августа Белостокская операция была прекращена, а для 2-го Белорусского фронта закончилась и операция «Багратион».

Развитие успеха 1-м Белорусским фронтом

После освобождения Минска, фронт К. К. Рокоссовского, как и прочие, получил директиву на преследование остатков группы армий «Центр». Первым пунктом назначения были Барановичи, в дальнейшем предполагалось развитие наступления на Брест. Непосредственно на Барановичи нацеливалась подвижная группировка фронта - 4-й гвардейский кавалерийский, 1-й механизированный и 9-й танковый корпуса.

Уже 5 июля силы Красной армии столкнулись с прибывающими оперативными резервами противника. 1-й мехкорпус вступил в бой с 4-й танковой дивизией, только что прибывшей в Белоруссию, и был остановлен. Кроме того, на фронте появились венгерские части (1-я кавалерийская дивизия), и немецкие пехотные резервы (28-я легкая дивизия). 5 и 6 июля шли напряженные бои, продвижение было незначительным, успех наметился только у 65-й армии П. И. Батова.

Постепенно сопротивление под Барановичами было сломлено. Наступающих поддерживали крупные силы авиации (около 500 бомбардировщиков). 1-й Белорусский фронт заметно превосходил неприятеля численно, поэтому сопротивление постепенно слабело. 8 июля после тяжёлого уличного боя Барановичи были освобождены.

Благодаря успеху под Барановичами облегчились действия 61-й армии. Эта армия под командой генерала П. А. Белова наступала в направлении Пинска через Лунинец. Армия действовала на чрезвычайно сложной заболоченной местности между флангами 1-го Белорусского фронта. Падение Барановичей создало угрозу охвата немецких войск в районе Пинска и принудило их к поспешному отступлению. В ходе преследования значительную помощь 61-й армии оказала Днепровская речная флотилия. В частности, в ночь на 12 июля суда флотилии скрытно поднялись по Припяти и высадили стрелковый полк на окраине Пинска. Уничтожить десант немцам не удалось, 14 июля Пинск был освобожден.

19 июля был полуокружён и на следующий день взят Кобрин, город восточнее Бреста. Правое крыло фронта вышло к Бресту с востока.

Велись боевые действия и на левом крыле фронта, отделённом от правого непроходимыми болотами Полесья. Еще 2 июля противник начал выводить войска из Ковеля - важного транспортного узла. 5 июля в наступление перешла 47-я армия и 6 июля освободила город. Сюда для непосредственного руководства войсками прибыл командующий фронтом Константин Рокоссовский. 8 июля, с целью захвата плацдарма на Западном Буге (последующая задача - выход к Люблину) в бой был введен 11-й танковый корпус. Из-за неорганизованности корпус попал в засаду и безвозвратно потерял 75 танков, командир корпуса Рудкин был снят со своей должности. Безуспешные атаки здесь велись еще несколько дней. В итоге под Ковелем противник организованно отступил на 12 - 20 километров и сорвал советское наступление.

Люблин-Брестская операция

Начало наступления

18 июля 1-й Белорусский фронт под командованием К. К. Рокоссовского перешел в наступление в полном составе. В операцию вступило остававшееся до сих пор в значительной мере пассивным левое крыло фронта. Поскольку южнее уже шла Львовско-Сандомирская операция, для немецкой стороны манёвр резервами был крайне затруднён. Противником 1-го Белорусского фронта были не только части группы армий «Центр», но также группа армий «Северная Украина», которой командовал В. Модель. Этот фельдмаршал таким образом совмещал посты командующего группами армий «Центр» и «Северная Украина». Для того, чтобы сохранить связь между группами армий, он приказал отвести 4-ю танковую армию за Буг. 8-я гвардейская армия под командованием В. И. Чуйкова и 47-я армия под командованиемН. И. Гусева вышли к реке и сходу форсировали её, войдя на территорию Польши. К. К. Рокоссовский относит форсирование Буга к 20 июля, Д. Гланц - к 21-му числу. Как бы то ни было, создать рубеж по Бугу вермахту не удалось. Более того, оборона 8-го армейского корпуса немцев развалилась так быстро, что оказалась не нужна помощь 2-й танковой армии, танкисты были вынуждены догонять пехотинцев. Танковая армия С. И. Богданова состояла из трёх корпусов, и представляла серьёзную угрозу. Она быстро выдвинулась в сторону Люблина, то есть, строго на запад. 11-й танковый и 2-й гвардейский кавалерийский корпуса при поддержке пехоты повернули к Бресту, на север.

Брестский «котёл». Штурм Люблина

В это время на правом крыле фронта был освобожден Кобрин. Таким образом, под Брестом начал формироваться локальный «котел». 25 июля кольцо окружения вокруг частей 86-й, 137-й и 261-й пехотных дивизий было замкнуто. Через три дня, 28 июля, остатки окруженной группы прорвались из «котла». При разгроме брестской группы немцы понесли серьёзные потери убитыми, что отмечается обеими воюющими сторонами (по советским заявкам на поле боя осталось 7 тысяч трупов немецких солдат). Пленных было взято чрезвычайно мало - всего 110 человек.

Тем временем 2-я танковая армия наступала на Люблин. Необходимость скорого его захвата была обусловлена политическими причинами. И. В. Сталин подчёркивал, что освобождения Люблина «…настоятельно требует политическая обстановка и интересы независимой демократической Польши». Армия получила приказ 21 июля, и в ночь на 22-е приступила к его выполнению. Танковые части наступали из боевых порядков 8-й гвардейской армии. 3-й танковый корпус ударил в стык между двумя немецкими корпусами, и после скоротечного боя пробил их оборону. Во второй половине дня начался охват Люблина. Шоссе Люблин - Пулавы было перекрыто, на дороге были перехвачены тыловые учреждения противника, которые эвакуировались вместе с администрацией города. Часть сил танковой армии в этот день не имела контакта с противником из-за перебоев со снабжением горючим.

Успех первого дня рывка к Люблину привел к переоценке Красной армией своих возможностей. Наутро 23 июля был предпринят штурм города силами танковых корпусов. В предместьях советские силы имели успех, но удар в сторону площади Локетка был парирован. Проблемой штурмующих был острый недостаток мотопехоты. Эта проблема была смягчена: в городе вспыхнуло восстание Армии крайовы. В этот день С. И. Богданов, наблюдавший за штурмом, был ранен. Сменивший его генералА. И. Радзиевский (до этого - начальник штаба армии) энергично продолжил штурм. Рано утром 24 июля часть гарнизона покинула Люблин, однако не всем удалось успешно отступить. Перед полуднем в центре города соединились штурмующие его с разных сторон части, и к утру 25 июля Люблин был очищен.

По советским данным, было взято в плен 2228 немецких солдат во главе с группенфюрером СС Х. Мозером. Точные потери Красной армии при штурме неизвестны, но согласно справке полковника И. Н. Базанова (начальник штаба армии после ранения С. И. Богданова) с 20 июля по 8 августа армия потеряла 1433 человека погибшими и пропавшими. Учитывая потери в сражении у Радзимина безвозвратные потери армии при наступлении на Люблин и штурме могут достигать шестисот человек. Захват города произошёл с опережением планов: директива на штурм Люблина за подписями А. И. Антонова и И. В. Сталина предусматривала занятие Люблина 27 июля. После взятия Люблина, 2-я танковая армия совершила глубокий рывок к северу вдоль Вислы, имея конечной целью захват Праги, восточного предместья Варшавы. Вблизи Люблина был освобожден лагерь смерти Майданек.

Захват плацдармов

27 июля к Висле у Пулавы вышла 69-я армия. 29-го ею был захвачен плацдарм у Пулавы южнее Варшавы. Форсирование прошло достаточно спокойно. Однако не всем подразделениям сопутствовал такой же успех.

30 июля 69-я, 8-я гвардейская, 1-я польская и 2-я танковая армии получили приказ К. К. Рокоссовского о захвате плацдармов за Вислой. Командующий фронтом, как и Ставка Верховного Главнокомандования, намеревались таким образом создать базу для будущих операций.

1. Начальнику инженерных войск фронта основные переправочные средства подтянуть к р. Висла и обеспечить переправу: 60-й армии, 1-й польской армии, 8-й гвардейской армии.

2. Командующим армиями: а) составить армейские планы форсирования р. Висла, увязав их с оперативными задачами, выполняемыми армией и соседями. В этих планах четко отразить вопросы взаимодействия пехоты с артиллерией и другими средствами усиления, уделив главное внимание надежному обеспечению десантных групп и частей с задачей не допустить уничтожения их на западном берегу реки; б) организовать строгий контроль за выполнением плана форсирования, не допуская при этом самотека и неорганизованности; в) довести до сведения командиров всех степеней, что бойцы и командиры, отличившиеся при форсировании р. Висла, будут представлены к специальным наградам орденами вплоть до присвоения звания Героя Советского Союза.

ЦАМО РФ. Ф. 233. Оп. 2307. Д. 168. Л. 105–106

31 июля Вислу неудачно попыталась форсировать польская 1-я армия. Указывая на причины неудачи, начальник политуправления польской армии подполковник Замбровский отмечал неопытность солдат, недостаток боеприпасов и организационные провалы.

1 августа Вислу начала форсировать 8-я гвардейская армия у Магнушева. Её плацдарм должен был возникнуть между Пулавским плацдармом 69-й армии и Варшавой. Первоначальный план предполагал форсирование Вислы 3 - 4 августа, после усиления 8-й гвардейской армии артиллерией и переправочными средствами. Однако командовавший армией В. И. Чуйков убедил К. К. Рокоссовского начать уже 1 августа, рассчитывая на внезапность удара.

В течение 1 - 4 августа армии удалось завоевать обширный участок на западном берегу реки, 15 км по фронту и 10 в глубину. Снабжение армии на плацдарме обеспечивалось несколькими построенными мостами, в том числе одним грузоподъемностью 60 тонн. Учитывая возможность атак противника на достаточно длинный периметр плацдарма, К. К. Рокоссовский 6 августа приказал перебросить под Магнушев также «аутсайдера» боёв за плацдарм, 1-ю армию Войска Польского. Таким образом, 1-й Белорусский фронт обеспечил себя двумя крупными плацдармами для будущих операций.

Танковое сражение под Радзимином

В литературе отсутствует единое наименование битвы, происшедшей на восточном берегу Вислы в конце июля-начале августа. Кроме Радзимина, его также привязывают к Варшаве, Окуневу и Воломину.

Люблин-Брестская операция поставила под сомнение реальность планов Моделя по удержанию фронта вдоль Вислы. Парировать угрозу фельдмаршал мог при помощи резервов. 24 июля была воссоздана 9-я армия, ей были подчинены прибывающие на Вислу силы. Правда, поначалу состав армии был крайне скудным. В конце июля 2-я танковая армия начала испытывать её на прочность. Армия Радзиевского имела конечной целью захват плацдарма за Наревом (приток Вислы) к северу от Варшавы, в районе Сероцка. По дороге армия была должна захватить Прагу, пригород Варшавы на восточном берегу Вислы.

Вечером 26 июля мотоциклетный авангард армии столкнулся с немецкой 73 пехотной дивизией у Гарволина, города на восточном берегу Вислы к северо-востоку от Магнушева. Это стало прелюдией сложного маневренного сражения. На Прагу нацеливались 3-й и 8-й гвардейский танковые корпуса 2-й танковой армии. 16-й танковый корпус остался под Демблином (между Магнушевским и Пулавским плацдармами), ожидая, пока его сменит пехота.

73-я пехотная дивизия была поддержана отдельными частями «десантно-танковой» дивизии «Герман Геринг» (разведывательный батальон и часть артиллерии дивизии) и другими разрозненными частями пехоты. Все эти войска были объединены под руководством командира 73-й пд Фрица Франека в группу «Франек». 27 июля 3-й тк сокрушил разведбат «Германа Геринга», 8-й гв. тк также добился прорыва. Под угрозой охвата группа «Франек» откатилась к северу. В это время на помощь избиваемой пехотной дивизии начали прибывать танковые части - основные силы дивизии «Герман Геринг», 4 и 19 танк. дивизии, дивизии СС «Викинг» и «Мертвая голова» (в двух корпусах: 39-й танковый Дитриха фон Заукена и 4-й танковый корпус СС под началом Гилле). Всего эта группировка состояла из 51 тысячи человек при 600 танках и САУ. 2-я танковая армия РККА располагала только 32 тысячами солдат и 425 танков и САУ. (советский танковый корпус примерно соответствовал по численности немецкой дивизии). Кроме того, быстрое продвижение 2-й ТА привело к отставанию тылов: горючее и боеприпасы подвозились с перебоями.

Однако пока основные силы немецкого танкового объединения не прибыли, пехота вермахта должна была вынести тяжкий удар 2-й ТА. 28 и 29 июля продолжались тяжелые бои, корпуса Радзиевского (в том числе подошедший 16-й танковый) пытались перехватить шоссе Варшава-Седлец, но не смогли пробить оборону «Германа Геринга». Куда более успешными были удары по пехоте группы «Франек»: в районе Отвоцка было нащупано слабое место в её обороне, группу начали охватывать с запада, в результате чего 73-я дивизия начала неорганизованно отступать под ударами. Генерал Франек был захвачен в плен не позднее 30 июля (именно 30 числом датируется рапорт Радзиевского о его пленении). Группа «Франек» оказалась разбита на отдельные части, понесла тяжелые потери и быстро откатывалась на север.

3-й танковый корпус был нацелен глубоко на северо-запад с целью охвата Праги, через Воломин. Это был рискованный манёвр, и в последующие дни он едва не привел к катастрофе. Корпус прорывался через узкий зазор между немецкими силами, в условиях накопления неприятельских боевых групп на флангах. 3-й тк внезапно подвергся фланговой атаке у Радзимина. 1 августа Радзиевский приказывает армии перейти к обороне, но 3-й тк из прорыва не отводит.

1 августа части вермахта отсекли 3-й тк, отбив Радзимин и Воломин. Пути отхода 3-го тк были перехвачены в двух местах.

Однако коллапс окруженного корпуса не состоялся. 2 августа 8-й гв. танковый корпус ударом извне проломил узкий коридор навстречу окруженным. Радоваться спасению окруженным пока было рано. Радзимин и Воломин были оставлены, а 8-й гв. танковый и 3-й танковый корпуса должны были обороняться от атакующих с нескольких сторон танковых дивизий противника. В ночь на 4 августа в расположение 8-го гв. тк вышли последние крупные группы окруженцев. В 3-м тк в котле погибли два командира бригад. К 4 августа к месту сражения прибыла советская пехота в лице 125-го стрелкового корпуса и кавалерия (2-й гв. кавкорпус). Двух свежих соединений хватило для полной остановки противника 4 августа. Нужно отметить, что силами 47-й и 2-й танковой армий был осуществлен поиск оставшихся за линией фронта солдат окруженного 3-го тк, результатом этих мероприятий стало спасение нескольких сот окруженцев. В тот же день 19-я танковая дивизия и «Герман Геринг» после безуспешных атак на Окунев были выведены из-под Варшавы и начали перебрасываться к Магнушевскому плацдарму, имея целью его уничтожить. Безрезультатные атаки немцев на Окунев продолжались (силами 4 тд) и 5 августа, после чего силы атакующих иссякли.

Немецкая (и шире, западная) историография оценивает битву у Радзимина как серьезный успех вермахта по меркам 1944 г. Утверждается об уничтожении или, по крайней мере, разгроме 3-го танкового корпуса. Однако информация о действительных потерях 2-й танковой армии заставляет усомниться в справедливости последнего утверждения. С 20 июля по 8 августа армия потеряла 1433 человека убитыми, пропавшими и пленными. Из этого числа на контрудар под Воломином приходятся 799 человек. При фактическом численном составе корпусов по 8-10 тысяч солдат, такие потери не позволяют говорить о гибели или разгроме 3-го тк в котле, даже если бы все их понес он один. Следует признать, что директива на захват плацдарма за Наревом не была выполнена. Однако директива была выпущена в момент, когда сведений о наличии у немцев крупной группировки в районе Варшавы не было. Наличие массы танковых дивизий в районе Варшавы само по себе делало малореальным прорыв в Прагу, а тем более, за реку, сравнительно малочисленной 2-й танковой армии. С другой стороны, контрудар сильной группировки немцев при их численном превосходстве принес скромные результаты. Потери немецкой стороны точно не могут быть выяснены, поскольку за десятидневку 21-31 июля 9 армия вермахта не предоставляла отчетов о понесенных потерях. За следующую десятидневку армия сообщила о потере 2155 человек погибшими и пропавшими без вести.

После контрудара под Радзимином, 3-й тк был отведен к Минск-Мазовецкому для отдыха и пополнения, а 16-й и 8-й гв. танковые корпуса были переброшены на Магнушевский плацдарм. Их противниками там стали те же дивизии, «Герман Геринг» и 19-я танковая, что и под Радзимином.

Начало Варшавского восстания

С подходом 2-й танковой армии к Праге, восточному району Варшавы, лидеры подпольной «Армии крайовой» решились на масштабное восстание в западной части города. Польская сторона исходила из доктрины «двух врагов» (Германия и СССР). Соответственно, цель восстания была двоякой: не допустить разрушения Варшавы немцами при эвакуации и одновременно воспретить установление в Польше лояльного СССР режима, а также продемонстрировать суверенитет Польши и способность Армии крайовой действовать самостоятельно без поддержки РККА. Уязвимым местом плана была необходимость очень точно рассчитать момент, когда отступающие немецкие войска будут уже не способны оказать сопротивление, а части Красной армии ещё не войдут в город. 31 июля, когда части 2-й танковой армии находились в считанных километрах от Варшавы, Т. Бор-Коморовский собрал совещание командиров Армии крайовой. Было решено реализовать план «Буря» в Варшаве, и 1 августа, через несколько часов после того, как армия А. И. Радзиевского перешла к обороне, восстание началось.

По завершении сражения у Радзимина 2-я танковая армия была разделена. 3-й танковый корпус был выведен с передовой во фронтовой тыл на отдых, два других - направлены на Магнушевский плацдарм. В районе Варшавы осталась только 47-я армия, действовавшая на широком фронте. Позднее к ней присоединилась 1-я армия Войска Польского. Помощи восстанию эти силы первоначально не оказывали. После этого армией Войска Польского была предпринята неудачная попытка форсировать Вислу.

После первоначальных успехов восстания, вермахт и СС начали постепенное уничтожение частей Армии крайовы. Восстание было окончательно подавлено в начале октября.

Вопрос о том, могла ли Красная армия оказать помощь восстанию, и желали ли советские лидеры такую помощь оказать, спорен. Ряд историков утверждает, что остановка под Варшавой связана преимущественно с желанием И. В. Сталина дать немцам возможность покончить с восстанием. Советская позиция сводилась к тому, что помощь восстанию была крайне затруднена из-за растяжки коммуникаций и, как следствие, перебоев со снабжением, и усилившегося сопротивления противника. Точка зрения, согласно которой наступление под Варшавой остановилось в силу чисто военных причин, разделяется и частью западных историков. Таким образом, консенсус по данному вопросу отсутствует, но можно констатировать, что фактически Армия крайова боролась в восставшей Варшаве с немцами один на один.

Борьба за плацдармы

8-я гвардейская армия основными силами занимала оборону на Магнушевском плацдарме, а ещё две дивизии были сосредоточены на восточном берегу в районе Гарволина из-за опасения К. К. Рокоссовского по поводу возможных немецких контрударов. Однако удары немецкой 19-й танковой дивизии и дивизии «Герман Геринг», выведенных из-под Радзимина, обрушились не в тыл плацдарма, а на его фронт, на его южную часть. Кроме них, советские войска отмечали атаки 17-й пехотной дивизии и переформированной после гибели в Минском и Бобруйском «котлах» 45-й пехотной дивизии. Для борьбы с этими силами В. И. Чуйков располагал, помимо пехоты, танковой бригадой и тремя полками самоходной артиллерии. Кроме того, на плацдарм постепенно прибывали подкрепления: 6 августа в бой были брошены польская танковая бригада и полк тяжёлых танков ИС-2. Утром 8 августа удалось навести мосты через реку, благодаря зенитному «зонтику», который повесили новоприбывшие три зенитные дивизии. Воспользовавшись мостами, на плацдарм переправился 8-й гвардейский танковый корпус, изъятый из 2-й танковой армии. Этот момент стал переломным в борьбе за Магнушевский плацдарм, в последующие дни активность противника упала. Не помогло и введение «свежей» 25-й танковой дивизии. Затем прибыл 16-й танковый корпус 2-й танковой армии. К 16 августапротивник прекратил атаки.

Это сражение далось 8-й гвардейской армии очень тяжело. С 1 по 26 августа её общие потери составили более 35 тысяч человек. Тем не менее, плацдарм был удержан.

На Пулавском плацдарме 2 августа 69-я армия при поддержке Войска Польского объединила два небольших плацдарма у Пулавы в единый, 24 км по фронту и 8 в глубину. С 5 по 14 августа немцы пытались уничтожить плацдарм, но потерпели неудачу. После этого армия В. Я. Колпакчи окончательно консолидировала плацдармы, к 28 августа создав предмостное укрепление 30 на 10 км.

29 августа фронт перешёл к обороне, хотя правое крыло фронта ещё продолжало частные операции. C этой даты операция «Багратион» считается оконченной.

Польский комитет национального освобождения

21 июля 1944 года, после того, как Красная армия перешла «линию Кёрзона» и вступила на польские территории, было создано временное правительство Польши, также известное как Польский комитет национального освобождения. Оно создавалось при активном участии СССР и при полном игнорировании эмигрантского правительства Польши в Лондоне, поэтому многими историками рассматривается как марионеточное. В Польский комитет национального освобождения вошли представители Польской рабочей партии, Польской социалистической партии, партий «Стронництво людове» и «Стронництво демократычне». 27 июля члены Польского комитета национального освобождения прибыли в Люблин (отсюда другое название это органа - «Люблинский комитет»). Первоначально никем, кроме СССР, не признанный в качестве правительства Польши, он фактически осуществлял управление освобождённой частью страны. Члены эмигрантского правительства были вынуждены либо остаться в изгнании, либо присоединиться к Люблинскому комитету.

Итоги операции

Успех операции «Багратион» заметно превзошёл ожидания советского командования. В результате двухмесячного наступления была полностью очищена Белоруссия, отбита часть Прибалтики, освобождены восточные районы Польши. В целом на фронте в 1100 км было достигнуто продвижение на глубину до 600 км. Кроме того операция поставила под угрозу группу армий «Север» в Прибалтике; тщательно выстроенный рубеж, линия «Пантера», удалось обойти. Впоследствии этот факт серьезно облегчил Прибалтийскую операцию. Также, в результате захвата двух крупных плацдармов за Вислойюжнее Варшавы - Магнушевского и Пулавского (а также плацдарма у Сандомира, захваченного 1-м Украинским фронтом в ходе Львовско-Сандомирской операции), был создан задел для будущей Висло-Одерской операции. В январе 1945 года с Магнушевского и Пулавского плацдармов началось наступление 1-го Белорусского фронта, остановившееся только на Одере.

С военной точки зрения сражение в Белоруссии привело к масштабному поражению немецких вооруженных сил. Распространена точка зрения, согласно которой битва в Белоруссии является крупнейшим поражением немецких вооруженных сил во Второй мировой войне. Операция «Багратион» является триумфом советской теории военного искусства благодаря хорошо скоординированному наступательному движению всех фронтов и проведённой операции по дезинформации противника о месте генерального наступления, начавшегося летом 1944 года. В масштабах советско-германского фронта, операция «Багратион» стала крупнейшей в длинной серии наступлений. Она поглотила немецкие резервы, серьёзно ограничив возможности противника парировать как иные наступления на Восточном фронте, так и продвижение союзников в западной Европе. Так, например, дивизия «Великая Германия» была переброшена под Шяуляй с Днестра и, таким образом, была лишена возможности участвовать в отражении Яссо-Кишинёвской операции. Дивизия «Герман Геринг» была вынуждена покинуть позиции под Флоренцией в Италии в середине июля, и была брошена в бои на Висле, Флоренция была освобождена в середине августа, когда части «Геринга» безуспешно штурмовали Магнушевский плацдарм.

Потери

СССР

Людские потери Красной армии достаточно точно известны. Они составили 178 507 погибшими, пропавшими без вести и пленными, а также 587 308 ранеными и больными. Это высокие даже по меркам Второй мировой войны потери, в абсолютных цифрах значительно превосходящие жертвы не только в успешных, но даже во многих неудачно завершившихся операциях. Так, для сравнения, Берлинская операция стоила РККА 81 тысячи безвозвратных потерь, поражение под Харьковом ранней весной 1943 года - чуть более 45 тысяч безвозвратно. Такие потери связаны с длительностью и размахом операции, ведшейся на сложной местности против искусного и энергичного противника, занимавшего хорошо подготовленные оборонительные рубежи.

Германия

Вопрос о людских потерях вермахта является дискуссионным. Наиболее распространенными среди западных ученых являются следующие данные: 26 397 погибших,109 776 раненых, 262 929 пропавших без вести и попавших в плен, а всего - 399 102 человек. Эти цифры взяты из десятидневных отчетов о потерях, предоставлявшихся немецкими армиями. Чрезвычайно малое количество убитых связано с тем, что многие погибшие были учтены как пропавшие без вести, иногда пропавшим без вести объявлялся личный состав дивизии целиком.

Однако эти цифры подвергаются критике. В частности, американский историк Восточного фронта Д. Гланц обратил внимание на тот факт, что разница между численным составом группы армий «Центр» до и после операции составляет значительно большую цифру. Д. Гланц подчеркнул, что данные десятидневных отчётов -minimum minimorum, то есть представляют собой минимальную оценку. Российский исследователь А. В. Исаев в выступлении на радио «Эхо Москвы» оценил немецкие потери примерно в 500 тысяч человек. С. Залога оценил немецкие потери в 300-350 тысяч человек до капитуляции 4-й армии включительно.

Необходимо также обратить внимание на то, что во всех случаях подсчитываются потери группы армий «Центр», без учета жертв групп армий «Север» и «Северная Украина».

По официальным советским данным, опубликованным Совинформбюро, потери немецких войск с 23 июня по 23 июля 1944 оценивались в 381 000 убитыми,158 480 пленными, 2735 танков и самоходок, 631 самолёт и 57 152 автомашины. Вполне вероятно, что эти данные, как обычно бывает с заявками на потери противника, значительно завышены. В любом случае, точка в вопросе о людских потерях вермахта в «Багратионе» ещё не поставлена.

Для того, чтобы продемонстрировать другим странам значимость успеха, 57 600 немецких военнопленных, захваченных под Минском, были проведены по Москве маршем - около трёх часов колонна военнопленных шла по улицам Москвы, а после марша улицы были вымыты и очищены.

Наглядно демонстрируют масштабы катастрофы, постигшей группу армий «Центр», потери командного состава:

Наглядно демонстрируют масштабы катастрофы

3 танковая армия
53 армейский корпус	генерал пехоты Гольвитцер	взят в плен
206 пехотная дивизия	генерал-лейтенант Хиттер (англ. )	взят в плен
4 авиаполевая дивизия	генерал-лейтенант Писториус
6 авиаполевая дивизия	генерал-лейтенант Пешель (англ. )
246 пехотная дивизия	генерал-майор Мюллер-Бюлов	взят в плен
6 армейский корпус	генерал артиллерии Пфайффер (англ. )
197 пехотная дивизия	генерал-майор Хане (англ. )	пропал без вести
256 пехотная дивизия	генерал-майор Вюстенхаген

39 танковый корпус	генерал артиллерии Мартинек
110 пехотная дивизия	генерал-лейтенант фон Куровски (англ. )	взят в плен
337 пехотная дивизия	генерал-лейтенант Шенеманн (англ. )
12 пехотная дивизия	генерал-лейтенант Бамлер	взят в плен
31 пехотная дивизия	генерал-лейтенант Охснер (англ. )	взят в плен
12 армейский корпус	генерал-лейтенант Мюллер	взят в плен
18 моторизованная дивизия	генерал-лейтенант Цутаверн	покончил самоубийством
267 пехотная дивизия	генерал-лейтенант Дрешер (англ. )
57 пехотная дивизия	генерал-майор Тровитц (англ. )	взят в плен
27 армейский корпус	генерал пехоты Фёлькерс	взят в плен
78 штурмовая дивизия	генерал-лейтенант Траут (англ. )	взят в плен
260 пехотная дивизия	генерал-майор Кламт (нем. )	взят в плен

инженерная служба армии	генерал-майор Шмидт	взят в плен
35 армейский корпус	генерал-лейтенант фон Лютцов (англ. )	взят в плен
134 пехотная дивизия	генерал-лейтенант Филипп	покончил самоубийством
6 пехотная дивизия	генерал-майор Гейне (англ. )	взят в плен
45 пехотная дивизия	генерал-майор Энгель	взят в плен
41 танковый корпус	генерал-лейтенант Хоффмайстер (англ. )	взят в плен
36 пехотная дивизия	генерал-майор Конради (англ. )	взят в плен
комендант Бобруйска	генерал-майор Хаман (англ. )	взят в плен
Резервные части
95 пехотная дивизия	генерал-майор Михаэлис	взят в плен
707 пехотная дивизия	генерал-майор Гир (англ. )	взят в плен
моторизованная дивизия «Фельдхернхалле»	генерал-майор фон Штайнкеллер	взят в плен

Настоящий список приведён по Кареллу, является неполным и не затрагивает потери, понесённые на втором этапе операции. Так, в нём отсутствует генерал-лейтенантФ. Франек, командир 73-й пехотной дивизии, попавший в плен в последних числах июля у Варшавы, комендант Могилёва генерал-майор Эрмансдорф и другие. Однако он демонстрирует масштаб потрясения, испытанного вермахтом, и потерь старших офицеров группы армий «Центр».