Охота на морских животных. Традиции инуитов

Высокие технические средства, приемы и навыки были достигнуты в охоте на морского зверя. Своеобразие этой охоты состояло в том, что человек вынужден был вести борьбу с сильными животными у воды, на воде, нередко на волнах бурного моря.

Изображение тюленей известны среди палеолитических гравюр на кости. Рисунок, изображающий тюленя, вырезан на просверленном клыке медведя из грота Дюрюти. З. Пьетт упоминает о изображении тюленя в гроте Гурдан (Гаронна). Рисунки тюленей на кости найдены под скальными навесами в Монгодье (Дордонь), в Меже (Тэжа) и в Врассампуи. Обитатели пещер, очевидно, встречались с тюленями на морском берегу или даже охотились на них, когда животные выходили на лед. Они могли сталкиваться с ними и в руслах рек, куда пробирались тюлени. На севере Европы найдены наскальные изображения более позднего времени (на р. Быт, близ г. Беломорска). Костные остатки тюленей установлены под скальным навесом в Кастане (долина Везера), в пещерах Альтамира, Гримальди и Раймонден.

Серые тюлени в нору размножения и лактации избирают высокие скалистые берега, где проводят несколько дней. На Фарерских островах, у берегов Норвегии, Шотландии и других местах еще в недавнее время их убивали ударами дубинок по голове.

Промысел тюленя на севере Европы приобрел значение в мезолитическую эпоху, начиная с литориновой фазы в Прибалтике. Остатки этого животного обнаружены в Дании на стоянках культуры Эртебёлле. В юго-западной Норвегии кости тюленей (серого и лысуна) найдены на стоянке Виста. Аналогичные находки сделаны в Эст. ССР (Кунда), Латв. ССР, Лит. ССР и ГДР. В Англии кости тюленей обнаружены на о-вах Оронзей а Ригса. В это время здесь употреблялся гарпун, о чем свидетельствует найденный в Швеции, близ г. Норркёпинга, в 1907 г. экземпляр вместе с костями тюленя. Гарпун имел два шипа, принадлежал к съемному типу с двумя отверстиями для привязи линя. В 1935 г. в Финляндии у Нярь-песе обнаружен гарпун вместе с ребрами гренландского тюленя. Этот экземпляр имел четыре шипа, а для привязи линя служили две зарубки на черенке.

В неолите на севере Европы мы знаем большое число местонахождений, содержащих кости тюленя. В Дании - это о-ва Хессель, Фюм, в Норвегии - поселения Шипехеллерн и Рушенессет, в Швеции - о. Готланд. Еще отметим Алландские острова, побережье Финляндии, восточные берега Балтийского моря. В поселении на Ладожском озере найдены остатки 20 тюленей. Эта мелкая разновидность тюленей (кольчатая нерпа - весом 80 кг) и сейчас нередко заходит в р. Неву. В марте самки отправляются в логовища кормить детенышей. Они располагаются в торосах, сугробах и надувах на льду озера, неподалеку от отдушины-продухи. В такие моменты их можно бить и забирать детенышей, можно маскироваться и ожидать у отдушины появления самки.

По другому старинному способу, нерпу били на талом льду. Байкальские охотники на весенних лежбищах применяли парус, очертания которого издали имели форму тороса или сугроба. Под прикрытием его охотник приближался и поражал зверя. Летние способы («на засидках», «складом» и «подъездом на лодке») характерны применением засад, рассчитаны на ловкость и знание повадок зверя. Поскольку недавние способы охоты базировались на биологии и повадках тюленя, они могли отличаться от древних лишь характером применяемого оружия.

На берегах южных морей Азии в неолите приобрела значение охота на дюгоней. Кости их обнаружены в дюнном поселении Бау-Чо на территории ДРВ. Древние насельники восточного побережья Индокитая промысел морского зверя сочетали с рыбной ловлей, охотой на кабана, оленя, на пеликанов и черепах.

Туземец наносил удар копьем по зверю и одновременно прыгал с лодки в воду и нырял. Это делалось во избежание опрокидования лодки резким рывком животного. Очевидно, прыжок увеличивал силу удара и глубину проникновения гарпуна в тело дюгоня. К нырнувшему спешил на лодке другой охотник и подбирал его. Ныряние в воду практиковалось и во время охоты с платформы, сооружаемой в той части береговой полосы, куда приходили дюгони есть водоросли. Охота на дюгоня при помощи платформы ограничивала промысловые возможности, но экономила силы охотников, так как задний конец снасти был привязан. Не требовалось всюду следовать на лодке за раненым животным и подвергать себя риску.

Полинезийцы Маркизского архипелага гарпунами били скатов и акул. Для охоты на крупных скатов объединялось несколько лодок в один отряд. Головное судно имело на борту предводителя охоты и еще двух человек. Другие лодки следовали за первой на определенном расстоянии. Скат, пораженный гарпуном, уходил глубоко под воду. Однако лодка, к которой была привязана снасть, не позволяла раненому животному уйти с глаз охотников. Лодка опрокидывалась, превращаясь в поплавок. Людей с нее подбирали другие лодки. Преследование ската продолжалось до полной потери им сил. Длительный опыт научил охотников не допускать опрокидывания лодки от рывка ската. Они стали бить гарпуном не в «центр» его тела (в голову или снизу), а в край бокового плавника. При таком ранении сила рывка ската и опасность нападения его на лодку были меньше, но требовалось больше времени на изматывание сил животного.

Гарпуны делали из твердого дерева или из бедренной кости человека. Они имели длинный и слегка уплощенный наконечник с двумя зубцами на каждой стороне. Посередине просверливалось круглое отверстие для линя. Гарпуны из человеческой трубчатой кости имели на заднем конце (ножке) естественный желоб, облегчавший привязывание к переднему концу древка. Чтобы предохранить повязку от соскальзывания, на наружной стороне заднего конца гарпуна вырезался выступ

Высокой специализации техника охоты на китообразных достигла в Арктике, где жизнь полностью зависела от запасов мяса, сала, шкур, костей и бивней этих животных. В зимний период гренландские эскимосы охотились на тюленей, используя ледяные отдушины. Охотник сидел у отдушины на скамейке с теплой подкладкой в ногах. Он ожидал, когда тюлень подплывет и просунет в отдушину нос. Удар наносился гарпуном в ротовую полость, в шею или в грудь. Добычу охотник вытаскивал, предварительно расширив отверстие пешней из моржового бивня. Иногда приходилось добивать животное на льду.

В солнечные весенние дни тюлени выбирались на лед. В это время охотники сами пробивали во льду широкие проруби для облегчения их выхода. Они ложились животом на низкие салазки и старались подражать движениям тюленей, делая соответствующие повороты головой и хрюкая в тон животным. Обманутые тюлени подпускали людей на дистанцию полета копья. Когда они выбирались на лед целыми стадами, охота принимала характер настоящей облавы с участием многих зверобоев.

Чукчи имели особый инструмент из кости (вабик) в форме вилки для поскребывания по льду, подражал царапанью нерпы. Животное приближалось, принимая поскребывание за звуки другой нерпы. Осенью производилась охота на лодках с трещотками, когда тюлени собирались стадами в устьях рек. Эскимосы, производя шум инструментами я криками, гнали их вверх по течению. Тюлени скрывались под водой. Когда они всплывали на поверхность, чтобы набрать свежего воздуха, охотники поражали их копьями. Если тюлени выбрасывались на берег, их окружали женщины и дети с камнями в руках, а на помощь спешили мужчины на лодках, отрезая животным отступление к воде. Такая охота в удачный день давала до 9-10 тюленей на одного охотника.

В летнее время применялась охота в каяке с пузырем и гарпуном. Охотник, приметив тюленя в море, старался приблизиться к нему, с подветренной стороны, имея за спиной солнце. При морской качке каяк с охотником время от времени скрывался за волной, что позволяло быстрее приблизиться к добыче. В момент, когда волной каяк поднимало вблизи зверя, охотник брал весло в левую руку, а правой хватал копье с гарпуном и кидал его при помощи копьеметалки в тюленя. Гарпун вонзался в тело тюленя, древко падало в воду, линь разматывался и следовал за нырнувшим раненым животным. Охотник выбрасывал в воду пузырь, к которому был привязан второй конец линя. Тюлень всплывал и нырял еще глубже, увлекая под воду даже пузырь. Но он не мог высвободиться от поворотного гарпуна. Охотник на каяке следовал за пузырем и добивая зверя ударом одного или двух обычных копий. Добычу охотник брал на буксир, привязав к ней один из запасных пузырей. При успешной охоте каждый из участвующих в ней буксировал до 4 тюленей. Пузыри делали из тюленьей кожи. Крупные были способны вытеснить до 50 кг воды.

Охота на тюленей имела много способов. На Камчатке их ловили в устьях рек сетями. Чукчи употребляли приманку из шкуры нерпы, наполненной воздухом.

Охота на моржа значительно опаснее и труднее охоты на тюленя. Морж достигает 3 м длины и более тонны веса. Крепкая кожа, солидная жировая прослойка создают хорошую защиту. Морж вооружен парой бивней и после ранения нападает на охотника. Поэтому размеры поворотных гарпунов другие, иная тактика, рассчитанная на большую силу зверя и повадки. В остальном те же плавательные средства, та же гарпунная техника с копьеметалкой, пузырем и линем.

Свои особенности имела групповая охота алеутов на морскую выдру. От 10 до 25 человек на байдарках двигались но волнам фронтальным строем. По сигналу веслом одного из них охотники спешили к ныряющему животному и пытались вонзить в его тело гарпун. При обнаружении нескольких выдр охотники разбивались на малые группы. Аналогичной была охота и на морских котиков. Лишь в отдельных случаях удавалось убивать их на лежбище ударами дубинок но голове, предварительно отогнав от берега быстрой высадкой партии охотников с моря.

Охота на кита считалась событием в хозяйственной жизни эскимосов, сложным как в техническом, так и в организационном отношениях. Охотники одевали лучшие одежды и брали в поход женщин, усаживая их в большие лодки (умиаки). Женщины чинили одежды мужчин, помогали грести, приводили в порядок лодки и т. д.

Не менее предусмотрительно к этому относились и индейцы с мыса Флаттери в штате Вашингтон. Они били китов двукрылым гарпуном, привязанным к крепкому тросу, скрученному из китовых сухожилий. В прошлом китовый гарпун составлялся целиком из рога и кости. Позднее его головная часть делалась из плоского куска меди или железа, к которому прикрепляли два зуба из оленьего рога. Гарпун и привязь покрывались смолой, вытопленной из канадской ели. Древко делали из двух кусков тиссового дерева. Место соединения обматывалось тонкими полосками коры. В длину древко имело около 2.5 м и наибольшей толщиной отличалось в средней части, на месте соединения. Один конец древка вставлялся в полость гарпуна, лежащую между зубцами, другой оставался свободным. Трос привязывался одним концом к гарпуну, а другим - к поплавку - целой тюленьей шкуре, перевернутой мехом внутрь я наполненной воздухом. Гарпун вонзался глубоко в тело кита; а древко выскакивало в воду и подбиралось охотником в лодку. Гарпун, брошенный в голову кита, был соединен с одним поплавком. Гарпуны, бросаемые в туловище, имели по нескольку поплавков. В охоте принимало участие много китобоев, и случалось, что к киту прикрепляли 30-40 поплавков. В таком положении он не мог погрузиться в воду.

Убитого кита буксировали во время морского прилива на мелкую часть прибрежной полосы. С отливом начиналась спешная работа по снятию с кита сала, уса и других ценных частей.

Чукотский полуостров омывают воды двух океанов - Тихого и Северного Ледовитого. Наверное, немного на свете мест, столь неприспособленных для жизни человека. Большая часть Чукотки находится за Полярным Кругом. Соответственно и земля здесь скована вечной мерзлотой. Температура зимой нередко зашкаливает за минус шестьдесят. Кроме того, Чукотка - один из самых "ветреных" районов России. Шквалистые ветры с порывами до восьмидесяти метров в секунду и слепящая пурга - вот главные "прелести" восьмимесячной чукотской зимы.
Тем не менее человек поселился на полуострове целых восемь тысяч лет назад. Пришедшие сюда из глубины материка чукчи (их называют "береговые", чтобы отличить от "оленных" чукчей - пастухов и кочевников) и эскимосы жили исключительно охотой на морского зверя: китов, моржей, нерп, лахтаков - морских зайцев... Ими питались, из их костей строили жилье (деревья здесь не растут), из шкур шили одежду и мастерили лодки-байдары, жиром обогревали и освещали жилье... Понятно, что в таких, буквально нечеловеческих, условиях выжить можно было только в полной гармонии с окружающей природой - как живой, так и неживой. Местные народы одушевляют даже природные явления. Немногие старики на Чукотке скажут: "я с двадцать пятого года" или "тридцать второго рождения". Они говорят: "я родился в год Большого наводнения" или "в год, когда было много комаров". Для разновидностей северного ветра здесь до сих пор существует более тридцати названий. Что уж говорить о животных...
По-настоящему, всерьез и надолго советская власть пришла к морским зверобоям только после второй мировой войны. А тут, в одночасье, опустился пресловутый "железный занавес" и нельзя стало ни родню навестить, ни поохотиться. Чтобы проще было контролировать несознательных зверобоев, имеющих родственников "за рубежом", их стали переселять в крупные, на редкость уродливые поселки. Проблему "что делать?" на Чукотке решали просто - строили звероводческие фермы. Тоску по охоте и заинтересованность в ее результатах усмиряли высокими зарплатами и широким ассортиментом товаров. Местные магазины просто ломились от деликатесов, чукотскому изобилию позавидовала бы любая из стран Варшавского Договора. Китов и прочих морских животных били с крупных судов гарпунными пушками. Добыча скармливалось все на тех же зверофермах. Ну а если хочешь проявлять свою чукотскую самобытность - милости просим, в национальные ансамбли и кружки народного творчества. То есть хочешь быть чукчей? - будь им! Но... в качестве хобби, что ли...
Вся эта чукотская сказка рухнула за столь же короткий срок, за какой ее сделали былью. Сначала исчезла страна, чьим главным врагом был американский империализм, и стратегический интерес к Чукотке отошел на второй план. А потом выяснилось, что платить коренным жителям полуострова большие деньги и завозить сюда не только деликатесы, но и вообще какую-либо еду - очень невыгодно. Самым большим лакомством в Чукотских прибрежных поселках в девяносто пятом и даже еще в девяносто девятом году XX века был хлеб. В некоторых поселках люди просто умирали от голода - таких случаев был не один десяток.
В середине 90-х гг. прошлого века, когда начал возрождаться морской зверобойный промысел, уже мало кто помнил, как именно охотится на кита. А стариков, которые в детстве сами принимали участие в промысле, вообще можно было пересчитать по пальцам. В море выходили на чем попало и убивали животных всем, что подворачивалось под руку. В одном из поселков для этой цели использовали противотанковое ружье из запасов упраздненной воинской части. Охотники то и дело гибли в море. И дело не только в опасностях морской стихии. Недостаток опыта заставил морских зверобоев Чукотки вспомнить старые ритуалы и обряды. К счастью, не все, потому что среди охотничьих обычаев у чукчей был и такой - они не спасали тонущих. Тому было два объяснения: во-первых, если охотник оказался в воде, значит, он попал во власть морского черта по имени Кели, а с ним лучше не связываться. Второй мотив более циничен: занявшись спасением, можно упустить добычу и тогда весь поселок окажется на грани голодной смерти. То есть из двух зол выбирали меньшее. За исключением этого старого правила все прочие восстановлены по воспоминаниям стариков и исполняются неукоснительно.

Сегодня на Чукотке китовая охота открывается шумным гульбищем, которое представляет из себя дикую смесь традиционных и современных культурных реалий. Древняя борьба может закончиться прозаическим пьяным мордобоем. Выступление народных ансамблей плавно переходит в банальную дискотеку...

На следующее утро после праздника уже подготовленные и снаряженные должным образом охотники выходят в море за китом. Обычная бригада состоит из пяти-шести больших катеров со скоростными моторами американского или японского производства и одного тихоходного БМК - большого морского катера, который предназначается для буксировки добычи к берегу. Охотники разбиваются на группы по два катера и начинают прочесывать акваторию Берингова пролива. Обнаружив китов по фонтанам воды, которую они с шумом извергают, всплывая на поверхность, охотники по рации оповещают своих товарищей. Дальше начинается сложная процедура преследования кита, которая напоминает какие-то сумасшедшие гонки - катера то развивают огромную скорость, то дрейфуют в полнейшей тишине. Главное, как можно ближе подойти к месту, где в следующий раз вынырнет кит, и вонзить в него гарпун, к которому привязан ярко-оранжевый буй - пых-пых. Этот буй будет указывать местоположение жертвы. Пых-пых существует столько же, сколько и сама китовая охота. Только раньше использовались наполненные воздухом шкуры тюленей или желудки моржей, а сейчас - пластмассовые шары японского производства.
А вот поворотный гарпун, который метают в кита, - каким был, таким и остался. Это древнее и весьма остроумное охотничье приспособление. Его острие крепится к древку и пых-пыху хитрой системой узлов. Когда гарпун попадает в тело кита, на его острие раскрывается жало, которое не позволяет гарпуну выскочить наружу. Пых-пых разматывает веревку, узлы развязываются, древко отскакивает от гарпуна, всплывает, и затем его хозяйственно подбирают - напомним, что к дереву здесь отношение бережное. После того, как контрольный гарпун удачно попал в кита, в него вонзают еще четыре или пять. Волоча за собой пять поплавков, кит теряет скорость и не может уйти на глубину. Тут-то его и добивают. Зрелище это не для слабонервного европейца. До второй половины XIX века китов разили длинными, острыми, как бритва, пиками. Главное оружие современных охотников - карабины "Тигр" калибра семь-шестьдесят два. Хорошие охотники могут добить кита пятьюдесятью выстрелами. Малоопытные расстреливают от двухсот до четырехсот патронов.

Многотонную тушу добитого кита привязывают к БМК и со скоростью три-четыре километра в час буксируют к поселку. Охотники прямо в море отрезают кусок плавника и с ним, в качестве доказательства удачной охоты, на своих быстроходных катерах отправляются домой.

Как только на берегу появляется старенький гусеничный трактор, все население поселка (разве что кто-нибудь встать не может) устремляется на дележ добычи. По заведенному исстари порядку, те, кто не участвовал в охоте, стоят на почтительном отдалении и строят догадки - крупный ли кит, всем ли хватит. Здесь можно встретить самые невероятные емкости под мясо - от детских ванночек до молочных бидонов. Все очень серьезны и сосредоточенны, кроме детей и собак, которые с одинаковой назойливостью путаются у всех под ногами и всем мешают.

Первыми лучшие куски отрезают охотники. Не торопясь, они стаскивают добычу в прибрежные сарайчики. Толпа в почтительном нетерпении ждет незримого сигнала: можно! И тут начинается самая настоящая кровавая битва. Кровь, конечно, китовая, но люди бьются вполне всерьез.

Самое ценное в китовой туше - это мясо и кожа. Кожу с тонкой прослойкой сала можно есть и сырой. По консистенции она напоминает автомобильную покрышку, а по вкусу... Немножко похоже на устриц или мидий. Китовая кожа, по-эскимосски - "мантак", а по-чукотски - "итхильгын" - самый изысканный местный деликатес и самый ценный источник чистого белка. Только совсем уж отважный европеец рискнет последовать примеру аборигенов и жевать мантак не отходя от еще не остывшей туши кита. Но представительницу Всемирного Фонда дикой природы особо не спрашивали. В ките, как утверждают морские зверобои, съедобно все - кишки, язык, сердце, мозг и, конечно же, мясо, которое на вкус - нежнейшая телятина… с привкусом креветок.
Аборигенная охота на китов разрешена Международной китобойной комиссией только американским эскимосам и российским береговым чукчам и эскимосам. Слово "аборигенная" означает, что в данном случае запрещено любое промышленное использование добытых туш и применение современных технических средств, которые не оставляют киту ни малейшего шанса спастись от зверобоев. Российская квота составляет сто тридцать пять серых китов в год. Сегодня в Ка""лифорнийско-Чукотской популяции серого кита насчитывается около двадцати семи тысяч голов. По расчетам специалистов, это позволяет без ущерба для популяции добывать до шестисот китов ежегодно. Ассоциация морских зверобоев Чукотки не раз просила об увеличении квоты хотя бы на сорок-пятьдесят голов. Но вместо этого все чаще и чаще раздаются предложения о полном запрете китобойного промысла. Он, мол, негуманен. Экономическая ситуация в России понемногу исправляется, на Чукотке действуют Международные гуманитарные фонды... Завезли сюда вдоволь витаминов, фруктов, мяса... "Зеленые" неоднократно проводили для чукчей и эскимосов пропагандистские лекции на тему: не надо есть кита! На одной из лекций рассказывали о разумности китов, о некоем их родстве с человеком. Зверобои все это сочувственно выслушали и попросили выступить с ответным словом местного учителя. Он спросил: а французы среди вас есть? Француз нашелся. Ну вот, сказал учитель, а теперь я попрошу вас никогда больше не есть лягушек.

Фотограф Андрей Шапран несколько лет реализует проект «Крайние земли» — о людях, живущих на окраинах нашей страны. Сиб.фм публикует часть этого проекта, посвящённую охотникам на моржей на Чукотке. Сам Андрей Шапран сейчас как раз находится на Чукотке, снимает жизнь охотников на китов.

Моржи в этих местах, так же как и киты — мигрирующие млекопитающие. И добыча их разрешена законом и оправдана с позиции выживания северных народов. Охота в районах крайнего Севера начинается летом, с приходом первого тепла, и продолжается на протяжении всего года: на льдах вместе со своими собаками чукчи продолжают заниматься исконным национальным промыслом — охотой на морского зверя. Здесь, в открытых водах Мечигменского залива, более спокойных по сравнению с северным побережьем Чукотки, охота на моржей начинается в июле-августе и продолжается до глубокой осени. Молодых неокрепших моржей сменяют старые и взрослые животные: путь миграции животных здесь, на северо-востоке Чукотки — один и тот же. Чукчи-охотники так и называют их — проходящие моржи.

Поблизости от посёлка сегодня не осталось ни одного лежбища моржей. Старый охотник говорит, что раньше оно располагалось южнее — и машет в ту сторону рукой. Здесь, у посёлка, эти животные проходят не так часто. Основный промысел ведётся севернее — в тридцати километрах от посёлка, в месте под названием Аккани. Некогда там был небольшой охотничий посёлок, чукчи и эскимосы жили тем, что могли добыть в море, а женщины собирали ягоду в тундре. Позже людей стали переселять из мелких посёлков в одно место. Так появился на свет новый посёлок под названием Лорино. Но охотники спустя десятилетия после всеобщего переселения продолжают возвращаться на старое место, поскольку миграция моржей происходит ближе всего к их старым охотничьим угодьям.

Однако ностальгии, говорят чукчи, по старому месту теперь у них нет. Здесь просто всегда было удобнее добывать моржей.

Спросил, когда будут проходить моржи? Ответили: они уже проходят.

Завтра охотники поедут в направлении Аккани. Одна бригада охотников постоянно дежурит там. Накануне в обед охотники привезли с Аккани четырёх моржей: их добыли вчера после обеда. Моржи идут сейчас как раз на север.

Из моржового мяса в кухне северных народов готовится блюдо копальхен: животное умерщвляют, охлаждают в воде, помещают в шкуру, оттуда выпускают воздух, затем зарывают под прессом песка или гравия на линии прибоя на несколько месяцев

Накануне охотник по имени Оттой спросил у меня, когда я уезжаю. Ответил: второго числа. То есть завтра я уже улечу на юг — в Анадырь.

— Оставайся, — предложил охотник, — возьму тебя на охоту. Моржи снова появились в заливе.

— Хорошо, я до утра подумаю.

Утром в совхозной конторе Оттоя уже не было. Он был на берегу, по телефону сказал: «Через десять минут бригада выезжает в море на охоту: успеешь — поедешь с нами. Моржи слишком близко подошли, ждать тебя мы не станем».

На берег из посёлка я спустился первым. Оттой возвращался зачем-то домой и на берег пришёл после меня. Потом стали появляться остальные охотники, мокрые от пота и быстрого бега. Грузили лодки, пыр-пыр (пластиковые разноцветные шары, к которым охотники привязывают гарпун крепкой верёвкой), оружие — всё делали на бегу. На бегу выталкивали, выносили на руках охотничьи лодки с моторами. Три маленькие лодки и шесть охотников.

Моржей было видно с высокого обрывистого берега невооружённым глазом. Рядом — песцовая звероферма. В бинокль было понятно, что моржи не уходят, а стоят на одном месте. Охотники в таких случаях говорят: моржи кормятся. К группе из трёх моржей и неслись сейчас чукотские охотничьи лодки.

Первый гарпун, брошенный в моржа, не вонзился в его шкуру.

— Тупой тукет, — сказал после броска Оттой, вытаскивая на ходу из-за кормы лодки обвязанное верёвкой древко, длинную деревянную палку, на острие которой надевается тукет — охотничий металлический самодельный гарпун.

Второй и третий удары закончились тем же самым: наконечник никак не хотел пробивать толстокожего зверя. Из четырёх бросков только последний увенчался успехом, и красный пластиковый шар — пыр-пыр — привязанный верёвкой, увязался вслед за моржом в морскую стихию.

Пыр-пыр — это одновременно и отметка для остальных охотников: зверь загарпунен, и мишень: в моржа, отмеченного шаром, стреляют на поражение.

Другого способа добыть морского зверя на открытой воде нет.

Через час охоты пять моржей оказались загарпуненными. Ещё три разбежались по заливу.

Эти четверо, пытаясь избавиться от назойливых шаров и преследующих охотников, перепутали все верёвочные фалы, словно ягоды винограда, повисли на виноградной-верёвочной лозе. Четыре пыр-пыра держали их туши на плаву — под водой. Но вытащить их теперь можно было только разом.

Шесть человек, соединив свои лодки и усилия, пытались поднять несколько тонн плавающего под водой — в нескольких метрах от поверхности — мяса. На осеннем холодном ветру коченели и стыли руки, мокрые просоленные верёвки врезались в задубевшую кожу ладоней. Моржи и верёвки едва поддавались.

Минут через двадцать отцепили первого моржа. Остальные, словно ягоды винограда на лозовой ветке, висели гроздью на скрученных фалах.

Но три моржа — легче, чем четыре.

Ещё через час пять огромных серых туш неподвижно лежали на берегу, выставив белые остроконечные бивни к небу.

При употреблении копальхена человек, не питавшийся этим блюдом с детства, получает отравление, возможен летальный исход

Люди из посёлка стояли тут же в ожидании разделки животных.

Часть добытого мяса, как обычно, заберут лоринские охотники — на собственное пропитание и на корм для собак.

Часть отвезут на склад и продадут позже жителям посёлка. В стороне ото всех рядом с деревянных сарайчиком стоит женщина-чукчанка, рядом — большегрузые старые весы. На них она взвешивает вёдра с мясом и делает записи в свою тетрадь.

3 подвида моржа обитает в водах России: атлантический, тихоокеанский и лаптевский. Тихоокеанский считается промысловым

Через два часа лодка с Оттоем привозит на берег ещё одного объемистого моржа. Оттой говорит, что моржу около четырёх лет. Огромных размеров животное, длинные белые клыки уставились в осеннее небо. Но сегодня чукчи убивают моржей не из-за клыков: надо кормить людей в посёлке, кормить собак и питаться самим.

Охотники говорят, что весной, с таянием снегов, когда охотиться приходится всё дальше от побережья, иногда встречаются огромные льдины, загромождённые телами убитых безголовых моржей. Спрашиваю: «Кто убивает морских зверей?» Охотники говорят, что сказать никто не может. Но стреляют с проходящих мимо морских кораблей. С каждым годом зверей в этих местах становится всё меньше.

Второй выход в море снова не был удачным для Оттоя: охотники добыли трёх зверей. И только лодка Оттоя — ни одного.

Так близко, как сегодня, моржи к посёлку давно уже не подходили. Спокойное море — не повод, чтобы звери решили приблизиться. Чукчи говорят, что только поздней осенью, с приходом в эти места серьёзных штормов моржи начинают приближаться к берегу. Здесь шторма не было очень давно. Охотники ждут и надеются на непогоду. Прошедший сезон был не самым удачным для охоты. Моржей мало, а заготовить мясо для собственного пропитания и на корм собакам — на предстоящий зимний сезон — надо потрудиться.

До 40 лет составляет продолжительность жизни моржей

Весь день караулили в море моржей. Одна бригада охотников сидела в засаде на Горяченской речке, другая разместилась ближе к Аккани. Моржей не было. И лодки возвращались в посёлок абсолютно пустыми. Охотников было видно с дороги, проходящей вдоль линии побережья. Охотников и тройку моржей, что кормились невдалеке на пути возвращения лодок. Но на скорости и в сумерках различить что-либо с воды было совсем не просто. Просто сегодня охотникам не везло.

Воскресенье. Чукчи говорят, что в море на охоту в туман они не ходят: легко потерять зверя. Сегодня с утра туман. Дети — сыновья охотников — ловят на побережье крабов. Чукчи говорят, что такого затяжного отлива очень давно не было. Много детей, но много и крабов.

Их накалывают на самодельные пики, выбрасывают на берег и складывают в большие вёдра. Младшие сносят крабов наверх. Вечером будут варить в большом котле.

Это место охотники называют Аккани. Чукчи говорят, что название переводится как «окончание мыса, земли». Именно здесь пролегает путь миграции морских животных, и именно сюда раз за разом возвращаются лоринские охотники в поисках удачи.

24 ноября отмечается день моржа, учрежденный в 2008 году по инициативе Всемирного фонда дикой природы и Совета по морским млекопитающим

Напрямую из посёлка до Аккани — чуть более часа на хорошем, в 150 лошадиных сил, моторе. Утром, когда пришлось повторять все географические изгибы береговой линии, мы шли вдвое дольше. Но необходимости в спешке не было никакой: второй день в окрестностях Аккани стоит густой низкий туман и второй день охотники вынуждены коротать время на берегу. Прохладно, последние осенние едва тёплые дни, на земле долго не просидишь. И охотники попеременно сменяют друг друга: надо наблюдать за морем и ждать моржей. Бездвижимое наблюдение быстро утомляет, но другого способа обнаружить зверей здесь нет. В Аккани нет электричества, но есть маломощная дизельная станция, рассчитанная на несколько подвешенных под потолками в охотничьих домиках лампочек. Дизель включают под вечер всего на пару часов.

В Аккани рано ложатся спать и рано встают. Охотники говорят, что везёт обычно тому, кто первым выходит в море.

Настоящий Север, Заполярье, отсюда совсем близко. Здесь, в Мечегменском заливе, чукчи говорят, что море летом забирает всё тепло, а зимой — забирает лютый холод. Охотники говорят, что на местном побережье больших холодов не бывает. Только пурга. И ветер. Иногда кажется, что ветер на Чукотке может .

Немногие знают, что с середины прошлого века и до недавнего времени главным оружием китобоев на Чукотке были прославленные советские противотанковые ружья.

ОРУЖИЕ «БЕРЕГОВЫХ» ЧУКЧЕЙ

Наибольших успехов в промысле китов и моржей добились «береговые» чукчи, пришедшие на побережье Чукотского полуострова 8 тысяч лет назад из глубины Сибири. Они создали оригинальное средство передвижения на воде — лодку-байдару на 2-3 человека, выполненную из шкур морских животных, и специальное оружие — гарпуны с отделяемыми от древка наконечниками, специальные шары-буи, сделанные из желудков моржей или шкур тюленей и называемые «пых-пых», особую систему узлов крепления шара к наконечнику, а также длинные острые пики.

На охоту обычно выходила «эскадра» из 5-6 байдар и «прочёсывала» море в поисках китов. Обнаружив исполина, охотники подбирались поближе и гарпунили его. Оружие вонзалось в жертву, раненый зверь, увлекая шары-буи разматывал верёвки, узлы крепления раскрывались, древки падали в воду, а наконечники оставались в теле животного. Шары «пых-пых» тормозили движение кита и не давали ему уйти в глубину. Охотники подходили на байдарах к зверю и, добив его пиками, транспортировали к берегу для разделки.

В дальнейшем и приёмы охоты на крупных морских животных, и применяемое оружие было заимствовано у чукчей и эскимосов европейскими охотниками.

Технический прогресс, не изменив основные приёмы охоты на китов, заменил лодки-байдары скоростными катерами с мощными двигателями и с современной навигационной аппаратурой; шары-буи из тюленьих шкур и желудков моржей вытеснили ярко-оранжевые буи из пластмассы, наконечники и древки гарпунов стали изготавливать из современных высококачественных материалов. Охотники облачились в непромокаемую одежду и спасательные жилеты.

ОТ ГАРПУНОВ К ОГНЕСТРЕЛУ

В конце 50-х гг. Правительство СССР направило в Чукотский автономный округ специальную комиссию. Цель: изучить условия жизни и деятельности чукчей и эскимосов.

На тот момент население здесь состояло из переселенцев из центральных регионов СССР и коренных народов — чукчей и эскимосов. Первые трудились па промышленных предприятиях, а вторые занимались охотой и оленеводством.

Комиссию интересовала организация охоты па морских животных. В охоте приняли участие несколько её членов.

Международная китобойная комиссия разрешала охоту на китов (серых) в Беринговом и Чукотском морях только береговым чукчам и эскимосам СССР и эскимосам американской Аляски. Квота па добычу чукчам и эскимосам пашей страны составляла 135 серых китов в год. Договор запрещал промышленную добычу китов и использование при охоте на них технических средств, которые не позволяли бы зверю спастись. Таким образом, чукчам и эскимосам оставалось только преследовать добычу на небольших плавсредствах и поражать её гарпунами. А вот «добор» раненого животного допускался из огнестрельного оружия.

Выводы членов Комиссии — участников охоты па китов содержали рекомендации о разработке нового гарпунного ружья. Охота па байдарках вообще была чрезвычайно опасна, поскольку зверь мог легко опрокинуть лодку. Гарпунное ружьё должно было существенно увеличить дистанцию выстрела в кита.

Гарпунное одноствольное ружьё под патрон 16-го калибра разработал специалист Центрального конструкторского исследовательского бюро спортивно-охотничьего оружия (ЦКИБ СОО) Мигай Юрий Алексеевич. Опытный образец МЦ01-1 был изготовлен в 1961 году.

Оружие заряжается вкладыванием патрона в патронник и гарпуна в ствол с дульной части. Ствол ружья выполнен коническим, с дульным тормозом. Ударный механизм куркового типа. Открытый курок и боевая пружина взводятся вручную за спицу курка. Гильза извлекается коленчатым выбрасывателем. Прицельное приспособление открытого типа с вентилируемой прицельной планкой и мушкой-шариком.

Деревянная винтовочная ложа снабжена выступом под щёку. Для уменьшения отдачи затыльник приклада подпружинен. Подпружинен и хвостовик гарпуна - для смягчения удара при попадании в цель, это предотвращало поломку хвостовика. Небольшая серия МЦ01-1 была передана охотникам Чукотки в 70-х гг. XX столетия.

ОТ 16-го КАЛИБРА К 20-му

Специалисты ЦКИБ СОО создали также гарпунное одноствольное не автоматическое ружьё под патрон 20-го калибра. Образец МЦ 40-01 заряжался вручную, вкладыванием патрона в патронник и гарпуна в ствол с дульной части. Ствол ружья конический с кожухом, образующим газовую камеру и пазами для выхода коробкой ствол соединён с помощью двух направляющих цилиндров и резьбы. Запирание ствола осуществляется боевой личинкой посредством выступов остова затвора и соответствующих упоров ствольной коробки. Система запирания продольно-скользящим затвором с поворотом на 90° рукоятки, снабжённой двумя боевыми упорами. Предохранение от случайного выстрела при не полностью запертом канале ствола осуществляется косым пазом, по которому скользит курок затвора. Образец снабжался капроновым линём длиной до 60 м.

Чтобы выработать методику применения нового оружия в условиях зверобойного промысла, опытный образец в 1963 г. передали для испытания в Управление китобойных флотилий и командировали туда бригаду оружейников в составе ведущего исследователя Нестеренко И.И. и инженера-конструктора Смерчко В.В. Испытания проводились в районе восточного побережья Сахалина.

На плаву у тюленей из воды выступает только голова, представляющая мишень размером 150-200 мм. На испытаниях было произведено 15 пристрелочных и 9 прицельных выстрелов по тюленям на льдинах и в воде. Добыто было только одно животное, да и то оказалось раненым, и его пришлось «добрать» из карабина.

В конце испытаний бригада специалистов ЦКИБ СОО вместе с дальневосточниками па ботах попали в Охотском море в шторм. После отчаянной 8-часовой борьбы со стихией боты затонули, бригада высадилась па лёд. Имущество, в том числе и гарпунное ружьё, затонуло. Испытателей и экипажи ботов спасло судно «Ларго».

«БРОНЕБОИ» КРАЙНЕГО СЕВЕРА

По результатам незадавшихся испытаний приняли решение: «Считать нецелесообразным применение гарпунного ружья МЦ 40-01 для морского промысла тюленей». Причина — недостатки конструкции, невысокая точность стрельбы, слабое «останавливающее» действие оружия против тюленей и относительно большая масса оружия.

ОТ ГАРПУННОГО К ПРОТИВОТАНКОВОМУ

В середине 60-х гг. народное хозяйство СССР располагало одной моделью гарпунного ружья — МЦ01-1 конструкции Мигая. Небольшое их количество было передано охотникам — чукчам для охоты па крупных морских зверей — серых китов и моржей.

При стрельбе обнаружились недостатки - гарпун ударял кита плашмя, тот моментально тонул. На Чукотку срочно вызвали специалистов-оружейников для разборки. Анализ показал, что и с новым оружием чукчи оставили прежними приёмы охоты па китов. Они подходили к киту на минимальное расстояние (как при охоте с обычным гарпуном) и потом стреляли.

Специалисты-оружейники показали охотникам новые приёмы стрельбы из гарпунных ружей: стрельбу вели в интервале дальностей до кита 15-50 м. Но аборигенам было трудно переключиться с приёмов, проверенных тысячелетиями, и в дальнейшем для охоты параллельно использовались как обычные ручные гарпуны, так и новые гарпунные ружья. Нерешённым остался вопрос о безопасном для охотника «доборе» раненого животного.

С середины 50-х гг. началась активная замена средств противотанковой обороны ближнего рубежа (противотанковых ружей) на современные образцы (противотанковые гранатомёты).

После окончания войны в армии остались па вооружении 40 тысяч противотанковых ружей, так что военные безболезненно выделили необходимое количество противотанковых ружей охотникам Крайнего Севера. Передавались обе модели противотанковых ружей системы Дегтярёва ПТРД 1941, калибра 14,5 мм и системы Симонова ПТРС 1941, калибра 14,5 мм.

ПРОТИВ ТАНКОВ И КИТОВ

Однозарядное противотанковое ружьё Дегтярёва ПТРД 1941 имеет короткий ход ствола и цилиндрический поворотный затвор с двумя боевыми упорами. Ствол, затвор и спусковой механизм объединены в единую сборку, па ствол установлен дульный тормоз. Затвор после выстрела остаётся в открытом положении.

Военнослужащий вставляет патрон в патронник, перемещает затвор вперёд и поворачивает рукоятку затвора вправо. Одновременно взводится пружина ударника. Приклад прямой и выполнен из берёзовой древесины, снабжен регулируемом опорой для щеки и мягким затыльником. Над стволом имеется ручка для переноски оружия. Стрельба ведётся с сошек. Прицел может быть установлен в интервале 400-1000 м. Противотанковое ружьё Симонова ПТРС 1941 выполнено в самозарядном варианте, снабжено магазином на пять патронов и использует для работы механизмов энергию пороховых газов. Жёстко закреплённый ствол оружия сменный, имеет дульный тормоз, мушку, ручку для переноса оружия и сошки. Прицел может устанавливаться на дальности 100-1500 м.

Стрельба ведётся одиночными выстрелами, перезаряжание автоматическое за счёт энергии пороховых газов ручное. Для снаряжения магазина необходимо откинуть крышку снизу в корпусе магазина и с помощью обоймы вставить патроны. Каждая бригада охотников получила безвозмездно в постоянное пользование по несколько образцов. Количество ружей определялось количеством лодок (катеров), преследующих китов — минимальное количество ружей в бригаде в пределах десяти экземпляров. Для «добора» раненого кита требовалось обычно до 20 выстрелов. В результате применения противотанковых ружей ПТРД и ПТРС резко уменьшилось количество несчастных случаев с летальным исходом, сократилось необходимое для добычи кита время и уменьшилось количество потерянных подранков.

Использование такого мощного оружия вызвало необходимость увеличения водоизмещения используемых плавсредств, установки в носовой части лодки опоры для сошек ружья и потребовало соблюдения чёткой очерёдности стрельбы с разных лодок при преследовании раненого животного.

«ТИГР» ВЫХОДИТ НА ПРОМЫСЕЛ

Длительное время использования противотанковых ружей в народном хозяйстве СССР (более полувека) в целях охоты привело к их серьёз-
ному износу, поэтому в XXI в.возникла необходимость их замены более совершенным оружием. Таким оказался самозарядный карабин «Тигр». Он разработан на базе снайперской винтовки СВД, и первый опытный экземпляр появился в 1969 г. на Ижевском машиностроительном заводе. Он предназначался для промысловой и любительской охоты па крупных и опасных животных. Серийное производство «Тигра» началось только в 1992 году.

Базовая модель «Тигра» отличалась от винтовки СВД длиной ствола, меньшей длиной приклада, изменённой формой пламегасителя, были ликвидированы упор под щёку на прикладе и газовый регулятор механизма автоматического перезаряжания.

Блог Сохатого подвиг и меня на мой рассказ.

Коренные жители чукотки испокон веков жили исключительно охотой на китов, моржей, нерп, лахтаков, которыми они питались, из костей которых строили жилье, из шкур шили одежду и мастерили лодки, жиром обогревали и освещали жилье.

В годы советской власти навыки охоты на китов традиционными способами были утрачены. Китов и прочих морских животных истребляли с крупных судов гарпунными пушками, а местные жители занимались в основном звероводством. Самобытность чукчей практически была утрачена.

Когда рухнул Союз, на Чукотку перестали завозить продукты и на полуострове начался голод. Чтобы выжить, пришлось восстанавливать давно забытые способы охоты на китов.

Из журнала «Вокруг света»:

«В середине 90-х гг. прошлого века, когда начал возрождаться морской зверобойный промысел, уже мало кто помнил, как именно охотится на кита. А стариков, которые в детстве сами принимали участие в промысле, вообще можно было пересчитать по пальцам. В море выходили на чем попало и убивали животных всем, что подворачивалось под руку. В одном из поселков для этой цели использовали противотанковое ружье из запасов упраздненной воинской части. Охотники то и дело гибли в море. И дело не только в опасностях морской стихии. Недостаток опыта заставил морских зверобоев Чукотки вспомнить старые ритуалы и обряды. К счастью, не все, потому что среди охотничьих обычаев у чукчей был и такой - они не спасали тонущих. Тому было два объяснения: во-первых, если охотник оказался в воде, значит, он попал во власть морского черта по имени Кели, а с ним лучше не связываться. Второй мотив более циничен: занявшись спасением, можно упустить добычу и тогда весь поселок окажется на грани голодной смерти. То есть из двух зол выбирали меньшее. За исключением этого старого правила все прочие восстановлены по воспоминаниям стариков и исполняются неукоснительно.»

Современная аборигенная охота совсем не предполагает использование только лишь традиционных орудий и способов добычи. Но хоть чукчи и используют для охоты моторные лодки и крупнокалиберные карабины, их способ добычи морских млекопитающих вряд ли сопоставим с истреблением с помощью специально оборудованных китобойных кораблей (как в Японии и Норвегии).

Вокруг Света: «Сегодня на Чукотке китовая охота открывается шумным гульбищем.

А вот поворотный гарпун, который метают в кита, - каким был, таким и остался. Это древнее и весьма остроумное охотничье приспособление. Его острие крепится к древку и пых-пыху хитрой системой узлов. Когда гарпун попадает в тело кита, на его острие раскрывается жало, которое не позволяет гарпуну выскочить наружу. Пых-пых разматывает веревку, узлы развязываются, древко отскакивает от гарпуна, всплывает, и затем его хозяйственно подбирают - напомним, что к дереву здесь отношение бережное.

После того, как контрольный гарпун удачно попал в кита, в него вонзают еще четыре или пять. Волоча за собой пять поплавков, кит теряет скорость и не может уйти на глубину. Тут-то его и добивают. Зрелище это не для слабонервного европейца. До второй половины XIX века китов разили длинными, острыми, как бритва, пиками. Главное оружие современных охотников - карабины "Тигр" калибра семь-шестьдесят два. Хорошие охотники могут добить кита пятьюдесятью выстрелами. Малоопытные расстреливают от двухсот до четырехсот патронов.

Для народности, которая целиком зависит от китобойного промысла, удачная охота – большой праздник.

Мясо добытого животного делят на всех жителей поселка.

«Первыми лучшие куски отрезают охотники. Не торопясь, они стаскивают добычу в прибрежные сарайчики. Толпа в почтительном нетерпении ждет незримого сигнала: можно! И тут начинается самая настоящая кровавая битва. Кровь, конечно, китовая, но люди бьются вполне всерьез.»